Империя — держава могущественная, и ей оккупация территорий не грозит в любом случае.
Возможно, Империи потерпит поражение в этой войне, и ей придется уступить часть своей земли. Но возможно и такое, что она сможет победить. Пусть её морской флот и не самый могучий в этом мире, но её сухопутные войска…
Вот только зачем всё это нужно? Нет, только не сейчас. Пять лет мира, всего пять лет. Может быть чуть больше. Или даже меньше.
В вашем мире ещё не нашлось человека, который сказал, что есть только два союзника, это армия и флот державы? Пусть эти слова были сказаны о моей родине, вот только родина у меня сейчас другая. И именно у неё только эти два союзника, а остальные так, к месту, по интересам.
Мне должно хватить пять лет, по крайней мере, на первые два этапа, задуманные мною. А всего их три. И первым этапом будет серьезная модификация того оружия, что имперская армия имеет сейчас.
Эти нововведения так просты и так эффективны, что я даже своих людей не могу пока вооружить так, как могу. Потому что возможна утечка, а мне нужно время на то, чтобы подготовиться.
И тогда и врагам Империи, и её друзьям останется только догонять. Догонять и не угнаться.
Да, я старательно не лезу в политику, и не лез бы дальше, если бы не одно. Женщина, которую я люблю — не дочь мелкого барона, седоусого капитана корабля или даже графа. И все её заботы, печали и тревоги — это и моя боль и печаль.
И мне нужно всего пять лет мира. Нужно именно мне, как бы глупо это не звучало сейчас. И я сказал:
— Нет, этого я делать не буду.
Ну что заставило тебя это произнести? Ты можешь наобещать всё, что угодно, всё. Взамен через два дня ты окажешься на борту корабля следующего в имперский порт. И через каких-то две недели при попутном ветре…
Возможно, ты больше никогда в жизни не встретишь этого человека. Но, даже если это и произойдет, тебе достаточно будет произнести всего четыре слова — 'у меня не получилось'. Ну и что заставило тебя произнести эту фразу?
Ведь вполне возможно и такое, что все события, о которых говорил Минур, произойдут и без того, что ты примешь в них участие.
Если Минур и испытал разочарование, на лице его ничего не отразилось.
— Это ваше окончательное решение, господин де Койн?
С самым решительным видом я кивнул головой. Решение окончательное, окончательней некуда. Мне не хочется быть пешкой в чужой игре, а сейчас получается именно так.
— Жаль, очень жаль, — сожаление в его голосе было искренним. — Почему то я считал, что мы договоримся. Ну что ж, в этом случае мне не остаётся ничего, кроме того как попросить вас задержаться в Скардаре.
— То есть, вы меня арестовываете? -
Я постарался, чтобы мой голос был весь пропитан иронией. А что мне ещё оставалось?
— Ну что вы, что вы? Как я могу так поступить? Вы же не просто граф Артуа де Койн, вы человек, в котором императрица Янианна души не чает. Более того, я прекрасно осведомлён о том, что не случись того, что с вами произошло в последнее время, вы были бы уже связаны с Её Величеством узами священного брака. Но понимаете ли в чём дело…
Минур встал, заставив меня тоже подняться, прошелся по комнате, заложив обе руки за спину. Прошёлся раз, другой, затем внезапно остановился и посмотрел мне в глаза.
Для этого ему не пришлось опускать или поднимать взгляда, мы были одного роста.
— Вы, господин де Койн, считаете, после того что произошло между вами и моим сыном, я могу оставить всё как есть? После того, как вы оскорбили его, пусть на ваш взгляд и по делу? Моего Диамуна, единственного сына и наследника? Причём отклонив единственную возможность исправить положение?
Нет, господин де Койн, так не бывает. Вам придется задержаться в Скардаре на ближайшие пару месяцев, хотите вы того или нет. Вероятно, вы задаётесь вопросом, зачем мне это нужно? Так вот, позвольте мне не отвечать. Считайте, что просто мне так захотелось. Конечно, я понимаю, что это событие может вызвать возможные осложнения в отношениях между Скардаром и Империей. Но только возможные.
Вот вы утверждаете, что являетесь господином де Койном, возлюбленным императрицы и её женихом. Где гарантия, что вы не самозванец? Кто может подтвердить сам факт того, что именно вы де Койн? Ваш слуга? Очень важное свидетельство, не отрицаю, свидетельство, которому поверят все.
И почему вам взбрело в голову, что это не вы всего лишь час назад устроили пьяную резню в борделе, убив при этом бедную девушку, которую только тяжелая болезнь матери заставила пойти работать в этот вертеп? Не менее десятка свидетелей натаивают именно на том, что девушку убили вы. Или будут настаивать, если вам угодно.
И наконец, вы спешно покинули Империю чуть ли не накануне свадьбы. Вероятно, неотложные дела заставили вас так сделать. А может быть, вы совершили нечто такое, после чего просто вынуждены были сбежать из Империи?
Скардар всегда был дружественным по отношению к Империи. И потому мы доставим вас как преступника, в кандалах. Когда всё выяснится, мы принесём свои извинения за столь нелепую ошибку, и даже накажем людей, повинных в этом.
Минур замолчал на миг, отдыхая после своей проникновенной речи, затем продолжил:
— Согласитесь, любой из этих вариантов не сулит вам ничего хорошего, но их ведь ещё можно и объединить. Представляю, как будут рады ваши недоброжелатели, которых, как я знаю, в Империи у вас полно. И как трудно будет вам объясниться перед Её Величеством. Особенно за бедную девочку, убитую вами. И вот ещё что. Едва прибыв в Скардар, вы остановились в доме Пьетроссо, от которого за лигу пахнет заговором против меня.
— Это единственный дом в Скардаре, что предложил мне своё гостеприимство, — успел вставить я.
— Да что вы такое говорите? — изумился Минур. — Надо же так, именно этот дом является самым большим моим врагом. И как же всё совпало, просто невероятно!
Следующие слова он произносил ровным холодным тоном:
— Вы задержитесь в Скардаре, уверяю вас. Прежде всего, вы публично, я повторяю — публично извинитесь перед Диамуном, и, даже если он нанесёт вам пощечину, примите это как должное. Затем…
— Извините, господин Ондириер, но перед вашим сыном я извиняться не буду. Даже то, что Диамун ваш сын и наследник, не позволяет ему разрешать себе подобные выражения, и вы об этот отлично понимаете. Вы можете обвинить меня в заговоре против вас, во всех нераскрытых в Абидосе убийствах за последние полгода, ничего не изменится — извиняться я не буду. Прошу меня простить, но это будет так.
Самый тяжелый момент во всём нашем разговоре. Если сейчас Минур закусит узду и начнет настаивать на моих извинениях, это может далеко зайти, очень далеко.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});