Читать интересную книгу Девушки для диктатуры сионизма - Михаил Маковецкий

— Крупская, что ли? — предположил Шпрехшталмейстер.

— Нет, — внес ясность Рабинович, — в прогрессивной израильской прессе ее называют Великим Вождем и Учительницей. Наш лопоухий друг не может ее не знать.

— Прекратите насмехаться над всеми признанным народным лидером! — возмутился лопоухий.

— В сумасшедшем доме можно, — успокоил его Рабинович и продолжил, — Она получила широкую известность не только благодаря своей внешности, но и непримиримой борьбой с расизмом. Борьба с расизмом Великого Вождя и Учительницы основывалась на расовой теории, согласно которой, чем у человека темнее кожа, тем он дефективнее, и, соответственно, наоборот. Чем кожа светлее, тем её обладатель умнее, красивее и чище морально. Между темнокожими дефективными и светлокожими красавцами, согласно этой теории, ведется непримиримая борьба. А бороться с расизмом согласно этой теории — значит вести бескомпромиссную борьбу на стороне темнокожих дефективных.

Статус Великого Вождя и Учительницы прогрессивно мыслящей части общества требовал систематического присутствия на экране телевизора. Имиджмейкеры справедливо отмечали, что в настоящее время во всех цивилизованных странах набирает силу движение по бросанию тортов в лицо видным политическим деятелям. Каждый удачный бросок торта транслировался по всему миру ведущими информационными агентствами. Счастливый обладатель заляпанной тортом физиономии давался крупным планом. При этом в очень доброжелательной манере рассказывалось о его политической деятельности, и всегда выражалась уверенность в блистательном продолжении карьеры. По своей значимости бросок тортом в лицо стоял значительно выше Нобелевской премии за укрепление мира и гарантированно вводил забросанного тортом в элиту мировой политики.

Проанализировав последние опросы общественного мнения, было решено, что съемки должны проводиться независимой прогрессивной киностудией, а бросать торт должен представитель эфиопского еврейства. Был приглашен за немалые деньги один из лучших голливудских постановщиков. На роль тортометателя был предложен перспективный афро-израильский политик. Уродливая депутатка очень рассчитывала на выходцев из Эфиопии на ближайших выборах.

Гримеры работали над лицом Великого Вождя и Учительницы, заляпанного тортом, в обстановке большого трудового подъема. Они не старались скрыть природного уродства прогрессивной политической деятельницы, а, лишь кусками розового крема, разбросанного по лицу в живописном беспорядке, старались придать композиции интонацию если не доброты, то хотя бы некой отрешенности от всего земного, некой чистоты помыслов, может быть даже благих намерений, таящихся в душе Великого Вождя и Учительницы прогрессивно мыслящей части общества.

По замыслу постановщика крупный план лица в торте снимался отдельно и давался сразу после ключевой сцены бросания торта, которая происходила во время торжественной встречи депутатки Кнессета с детишками. Будучи одной из самых уродливых фигур израильской политики в прямом и переносном смысле, Великий Вождь и Учительница тяготела к акциям шумным и сентиментальным. Получив в харю тортом, по замыслу сценариста, депутатка должна была произнести фразу: «I loved you, people!» (Я любила вас, люди!). Все киноэпопея давалось в прямой трансляции в вечернем блоке новостей. Вставка заготовленного заранее крупного плана украшенного тортом лица была оговорена с руководителем программы новостей, который долгие годы являлся пламенным, хорошо оплачиваемым сторонником политической линии Великого Вождя и Учительницы.

Перед съемками афро-израильский политик от волнения начал ковырять пальцем торт. Бдительный сценарист сунул ему в руку чашку с чаем. Наконец началась прямая трансляция. Политическая деятельница со вкусом целовала детишек, медленно приближаясь к вооруженному торгом афро-израильтянину. От волнения у афро-израильского политика тряслись руки. Когда депутатка, наконец, поравнялась с ним, он неожиданно испустил жуткий вопль и выплеснул на неё чай из чашки. В то же мгновение, осознав всю непоправимость своей ошибки, афро-израильтянин закрыл себе лицо тортом.

Уродливая депутатка закричала, как и должна кричать ошпаренная. В народе эту манеру изложения называют «благим матом».

— Кто доверил этой обезьяне кипяток, — верещала борец с расизмом (под эти вопли телевидение транслировало её задумчивое лицо, украшенное живописны ми кусками торта), — да кто вообще подпустил этого пидара близко к детям?!

Если «обезьяну» афро-израильский политик воспринял как должное, то «пидара» он никак не заслуживал. Тем более в прямом эфире. На защиту чести и достоинства афро-израильтянина красивой грудью встала мама одного из поцелованных детишек.

— Попрошу выбирать выражения, — возмутилась она — здесь вам не публичный дом.

— Вид привлекательной блондинки не внес успокоения в душу ошпаренного борца за права сексуальных меньшинств. Заткнись, расистка, моргала выколю, — бушевала главная героиня прямой трансляции.

— Ах, так ты разговариваешь с супругой защитника родины, — отозвалась оскорбленная мама поцелованного ребенка и употребила арабское ругательство, в свое время имевшее хождение в публичном доме «Экстаза» и в буквальном переводе являющееся предложением совершить половой акт в извращенной форме с хромым и страдающим кожным заболеванием ишаком. На этом прямая трансляция с торжественной встречи детей с Великим Вождем и Учительницей прогрессивно мыслящей части общества прервалась по техническим причинам.

— На сколько я понял с ваших слов, — сказал лопоухий, — профилактическими беседами с представителями правоохранительных бесед вы пренебрегаете, легкомысленно уповая на отсутствие улик?

— Как пренебрегаем? — изумился Рабинович, — Да мы с вами уже два часа беседуем! Но теперь, когда выяснилось, что вы воспринимаете наши высказывания таким образом… Полагаю, что сексуально голодный токкаты Баха, зовущие к свободе, не услышит, а потому предлагаю дискуссию прервать. Как говорила одна моя знакомая: «Я бы все деньги отдала, до последней копейки, чтобы только спать хорошо. А он не хочет».

— Передайте вашей сексуально бедствующей знакомой, — сказал лопоухий, — что я целиком и полностью полагаюсь на ваш вкус, а потому всегда готов ее везде.

— Сбылись мечты народные, — активизировался несносный Рабинович, — именно об этом мечтали все римские папы, Пий за Пием. И именно в отсутствии такой готовности кроется причина всех революций, упущенная Карлом Марксом.

— И вот еще что, — как ни в чем ни бывало продолжил лопоухий, — если все-таки у вас появиться какая-то информация на «новых», прежде, чем я соберу достаточно улик на вас, не проявляйте деловой кретинизм. Сообщите мне все, что знаете. Мой телефон у вас есть. Вам это зачтется.

— Наши вам тайные донесения станут главной вехой этого пафосного, правдолюбивого времени, — заверил лопоухого Пятоев.

— Ай, да Ругальский, ай да сукин сын, — сказал Шпрехшталмейстер после ухода лопоухого. Содержание нашей с ним беседы полностью передал правоохранительным органам, причем извратил ее содержание полностью.

— И на «новых», в руках которых находится Наташа, даже полиция не может собрать никакой информации, — с тоской заметил Пятоев, — ради нескольких строчек в доносе на этих «новых» они даже готовы пойти на сотрудничество с наемными убийцами.

— Не плачь, Пятоев, пройдут дожди, — с бодростью в голосе сказал Рабинович, — Я буду ходатайствовать перед Тарасом о награждении тебя именным пулеметом «Максим» и картиной Гельфенбейна «Les soldats jeunes traduisent la vieille par le chemin ct de la maison publique L» extase. (Суворовцы переводят старушку через дорогу возле публичного дома «Экстаз»). Он мне уже говорил, что наша психиатрическая больница может гордиться такими санитарами, как ты. А на счет «новых» ты себя не изводи. Любая организованная преступная группировка рано или поздно должна показаться себя в отделении судебно-психиатрической экспертизы. Длительное время органы охраны правопорядка не могли выйти на организацию «Black panthers» (Черные пантеры). Пантеры были неуловимы. Они терроризировали владельцев домашних животных и наводили ужас на жителей нашего города. Полиция сбилась с ног, общественность была возмущена и запугана, пантеры бесчинствовали. Пока в наше отделение не поступил Станислав Оффенбах.

И все выяснилось во время первой же беседы с лечащим врачом. «Черные пантеры» ставили своей целью борьбу за права животных. А всех, кто обвинялся в преступлениях против животного мира или в развратных действиях в отношении домашних животных на своем внеочередном пленуме пантеры приговаривали к высшей мере самозащиты животных — съедению. Возглавлял новую криминальную структуру Станислав Оффенбах, ныне принимающий курс уколов. Таким образом, злоумышленники наказаны, справедливость восторжествовала.