Чичерин и Литвинов вместе с другими руководящими работниками Наркоминдела продумывали структуру отделов в соответствии с задачами внешней политики и создали после гражданской войны новую стройную систему наркоминдельского аппарата в СССР и за рубежом, систему курсов для обучения дипломатических работников.
Трудно было подобрать лучшего человека для решения этой задачи. Литвинов сочетал в себе идейную твердость революционера со знанием заграницы, владением иностранными языками и той образованностью, которая дается не только высшим образованием, а накапливается на протяжении всей жизни.
Литвинов довольно часто выезжает в советские полпредства за рубежом. Тогда их было очень мало, и круг таких поездок Литвинова весьма ограничен. Много он сделал для организации работы советского полпредства в Берлине, куда ездил осенью 1922 года.
Во время пребывания Максима Максимовича в Берлине имел место интересный факт, который еще раз показывает, как Ленин ценил хладнокровие Литвинова, его аналитический подход к возникающим проблемам.
В то время в Москве стало известно, что Уркарт, которому Советское правительство отказало в концессии, намеревается нанести своими действиями серьезный ущерб Советской России. И тогда, 10 октября 1922 года, Владимир Ильич шлет в Берлин следующую шифрованную телеграмму:
«Срочно
Шифром
Полпредство, Литвинову
Нас пугают Красин и Чичерин потерей в Англии всех наших капиталов (до пятидесяти миллионов рублей золотом) из-за недовольства Уркарта и возможности решения палаты лордов против нас. Сообщите Ваше мнение и примите все возможные меры. Ждем ответа.
Ленин».
12 октября Литвинов из Берлина послал Чичерину подробное письмо, копию которого направил в Политбюро. Максим Максимович сообщил, что, по его мнению, нет никаких оснований опасаться, что английское правительство в нынешней неблагоприятной для него внутренней и международной обстановке пойдет на открытые враждебные действия против Советской России, заявит о конфискации имущества и капиталов, принадлежащих РСФСР. «Ввиду этого, – писал Литвинов, – я решил никаких мер не принимать для спасения имущества». Прогноз Литвинова оправдался.
Но участие в формировании аппарата Наркоминдела было лишь частью той большой работы, которой занимался Литвинов в те годы. В 1924.году начинается триумфальный выход Советского Союза на мировую арену. СССР устанавливает дипломатические отношения со всеми крупнейшими странами мира, кроме Соединенных Штатов Америки. Чичерин вместе с Литвиновым, другими советскими дипломатами ведет и направляет эти переговоры, зорко следит, чтобы СССР не был ущемлен, получил максимальную выгоду при складывающихся политических и экономических связях.
Второй этап деятельности Литвинова начинается в 1927 году, когда он неизменно представляет Советский Союз на международных конференциях в качестве главы делегации.
В 1928 году в связи с болезнью и отъездом Чичерина на длительное лечение в Германию Литвинов фактически возглавляет Народный комиссариат иностранных дел.
Такова в общих чертах характеристика деятельности Литвинова после Генуэзской и Гаагской конференций до 1930 года. Этот период открывает Международная конференция по разоружению.
Еще 12 июня 1922 года по поручению Советского правительства Литвинов предложил Эстонии, Латвии, Польше и Финляндии «делегировать своих полномочных представителей на конференцию для совместного обсуждения с представителями России вопроса о пропорциональном сокращении вооруженных сил представляемых ими стран». В ходе дипломатической переписки это предложение приняла также Литва, Румыния фактически отклонила приглашение на конференцию.
Советская Россия соответствующим образом подготовилась к конференции и знала, что сказать на ней. Сразу же после гражданской войны и интервенции численность Красной Армии была сокращена в шесть раз, и в стране осталось под ружьем 800 тысяч человек. О соответствующем сокращении вооруженных сил предстояло договориться с другими странами-участницами.
Конференция открылась утром 2 декабря в здании Наркоминдела на Кузнецком мосту. Был хмурый зимний день, и в зале заседаний зажгли свечи. За длинным столом, покрытым зеленым сукном, сидели делегации и сопровождавшие их эксперты.
Обстановка на конференции была нелегкой. Прибалтийские страны послали в Москву своих опытнейших дипломатов отнюдь не для того, чтобы пойти навстречу пожеланиям Советской России. Польшу представлял крупнейший помещик и друг Пилсудского князь Радзивилл, Финляндию – министр иностранных дел Энкель, Эстонию – Сельяма, Латвию – Весманис, Литву – Заунюс. Все они были связаны с аграрными и промышленными кругами в своих странах.
Сразу после открытия конференции Литвинов выступил с заявлением советской делегации. «Российское правительство, – заявил Литвинов, – отдает себе ясный отчет в том, что при нынешнем социально-экономическом строе большинства стран, основанном на эксплуатации человека человеком и одних народов другими, не может быть придумано такого средства, которое полностью устраняло бы возможность вооруженных международных конфликтов. Делавшиеся и ныне делаемые великими державами попытки урегулирования международных отношений, устранив некоторые из прежде существовавших между народами несправедливостей, создали ряд новых и более вопиющих несправедливостей и новых возможных источников войны в будущем. В то же время Российское правительство вполне убеждено в том, что не только полное, но даже частичное разоружение в значительной мере уменьшило бы шансы вооруженных столкновений и к тому же дало бы непосредственные осязательные результаты в виде сокращения налоговых финансовых тягот. Этой цели и служат вносимые Российским правительством предложения. Эти предложения, по мнению Российского правительства, вполне конкретны, осуществимы и не могут быть заменены никакими разговорами о так называемом „моральном разоружении“, о котором так часто приходится слышать на международных конференциях, когда их участники желают под благовидным предлогом уйти от действительного осуществления популярного лозунга разоружения».
Литвинов изложил конкретную программу Советской России: план взаимного сокращения сухопутных вооруженных сил, основанный на уменьшении в течение ближайших полутора-двух лет наличного состава российской армии до одной четверти его нынешних размеров, то есть до 200 тысяч человек, и на соответствующем понижении численного состава сухопутных армий государств, граничащих с Россией на западе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});