по разным местам световое, звуковое и визуальное оборудование. Танцовщики танцевали везде, где было место. Арина, всегда окруженная подчиненными, бродила по клубу снизу-вверх, справа-налево и взад-вперед, указывая всем и каждому, что, когда, где и как делать, постоянно хмурилась, кусала колпачки ручек и почесывала подбородок. Павлик возился с документами, бегал за директором с ноутбуком и отсиживался в углу с калькулятором и исписанным почти до конца блокнотом.
Когда они с Татьяной встречались в подвале, парень ей жаловался на годовую отчетность, из-за которой погряз в тоннах бумаги, и которая ему уже снилась в кошмарных снах. Девушка только смеялась на это, поглаживая рыжего кота, которого Павлик недолго думая, назвал Рыжкой. Черного кота, который за пару недель успел набрать нормальную массу, парень отдал соседям по дому. Зато на днях принес маленького котенка, чуть не замерзшего насмерть на обочине трассы. Павлик предположил, что какие-то уроды выбросили его прямо из окна автомобиля в сугроб. Теперь в подвале жили Рыжка, серый Барсик и новенькая Котя, имя которой Павлик благородно предложил дать Татьяне.
За предпраздничной суматохой она не заметила, как кончился год. Большую часть времени проводила на работе, иногда отвлекаясь на курсы по рисованию. Из-за всей суеты Татьяна совсем забыла про подарок для Адлии, который придумала еще летом, когда они шили ее первый костюм.
В самый канун Нового года, проснувшись с утра в ужасе от того, что ничего не купила, она побежала на поиски шелковой ночной рубашки, о которой женщина как-то рассказывала, но не смогла найти ничего, на свой вкус, красивого и подходящего по размеру. К вечеру девушка решила сдаться и просто купила много шелковой ткани и ниток, чтобы Адлия сшила из этого все, что ей самой заблагорассудится. Так вышло даже лучше.
За несколько часов до Нового года, почти перед тем, как уехать на работу в «Дэнсхолл», она нашла соседку на кухне. Та спокойно нарезала «Оливье» под «Иронию судьбы» на экране ноутбука.
— С Новым годом, Адлия! — с порога воскликнула Татьяна и поднесла женщине обернутую блестящей бумагой и золотым бантом квадратную коробку.
Адлия не ожидала, выпучив глаза на подарок. Она пару мгновений пыталась понять ситуацию, а потом посмотрела Татьяне в глаза и улыбнулась.
— Спасибо большое, — медленно сказала женщина с придыханием. — Щас, у меня руки грязные.
Она быстро вымыла ладони под раковиной и обтерла о фартук. Татьяна все это время продолжала стоять, вытянув коробку перед собой. Еще мокрыми руками Адлия аккуратно переняла ее и положила на свободный участок стола.
— Зачем ты? — продолжала она улыбаться, разворачивая упаковку. — Я вот не подготовила тебе ничего.
Женщина немного смутилась от этого и виновато посмотрела на девушку.
— Ты сама — мой подарок! — расплылась в довольной улыбке Татьяна, следя за радостным выражением лица Адлии.– Подарок судьбы.
Та негромко посмеялась и закачала головой.
— Ай, лиса!
— Я искренне, — протянула девушка.
Она ждала, когда соседка, наконец, развернет коробку и увидит сам подарок, чтобы успеть уловить реакцию. Ей было важно, чтобы Адлии понравилось. Она боялась, что та может разочароваться.
— Вау! — воскликнула женщина, прикрыв рот обеими ладонями. — Это, что, шелк натуральный?
— Ага, — самодовольно ответила Татьяна и засияла, как полярная звезда в поздние сумерки. — Я помню, ты говорила про ночнушку из шелка, которую тебе муж подарил. Я надеюсь, тут достаточно ткани, чтобы ты себе сшила что-то подобное и даже лучше.
— Ты что! Конечно! Да тут на три платья и два постельных белья хватит! — поражалась женщина, не веря своему счастью.
Она погладила отдающую приятным блеском ткань и приложила к щеке, как младенца.
— Спасибо, мне очень понравилось, — сказала Адлия, улыбаясь глазами.
— Я рада!
Татьяна, не сдержав порыва, кинулась ее обнимать, отчего часть ткани упала сначала на стол, а потом повисла в нескольких сантиметрах от пола. Адлия крепко сжала девушку пухлыми руками, стиснув плечи, но Татьяна не чувствовала боли, только тепло. Это было приятное ощущение, которое успокаивало. Соседка показалась ей родной, мягкой и согревающей. Девушка полагала, что именно такое ощущение испытывают дети, когда их обнимает мама, так ласково и крепко, как будто защищая.
— Это тебе спасибо, что всегда меня выручаешь, — тихо сказала Татьяна, не разнимая объятий. — И шьешь мне классные костюмы.
— Ну, за такое количество шелка в средние века я бы стала твоей рабыней, — засмеялась Адлия, выпустив девушку из рук.
Та искренне засмеялась.
— Хорошо, что мы не в средние века живем.
— Это точно, — подтвердила женщина и снова принялась разглядывать ткань.
Потом, взглянув на часы, она ойкнула и в спешке, придерживая поясницу, побежала в комнату собираться на работу.
По пути в клуб Татьяна вспоминала прошлый Новый год и думала о том, как сильно все изменилось. Даже меньше, чем за год. Она успела закончить академию, влюбиться и расстаться, сбежать от отца, сменить город и профессию, потерять старых и найти новых друзей.
Прошлый Новый год они с отцом встречали у его знакомых, как часто делали до этого. Татьяне среди возрастных коллег отца, которые вели все разговоры о политике, искусстве и балете, было откровенно скучно. Дети друзей на тот момент уже выросли и встречали Новый год отдельно. Татьяна тогда мечтала, как она будет встречать Новый год без отца. И вот этот момент наступил, а на душе скрипела тоска. Желудок вспомнил вкусный малиновый торт, что отец испек на рождество, и недовольно заурчал, готовый к тому, что в этом году ему придется пустовать и тосковать по вкусной еде. Но слабость, вызванная ностальгией, сразу прошла, как только она окунулась в празднично оформленный зал ночного клуба.
Над сценой прожектор высвечивал крупные часы, которые отслеживали приближение нового года. Под потолком и на стенах висели остроконечные снежинки, напоминающие круглые щиты с торчащими во все стороны остриями кинжалов разного калибра. Огромные, метровые в диаметре елочные игрушки, оставшиеся с предыдущей вечеринки, расставили в зале по углам. Они отражали цветомузыку на потолок, полы и стены вокруг, словно призмы. Сцена была усыпана искусственными снежными хлопьями из акрила, а сверху над ней с потолка свисали гирлянды из ваты, имитирующие маленькие снежки. Новогодняя елка располагалась в холле. Ее не стали украшать игрушками, только крупными шишками и ягодками, пушистым снегом и множеством желтых огоньков.
Весь персонал тоже замаскировался под Новый год. Бармены и официанты приодели красные колпаки и бабочки. Павлик разгуливал в