Опрометью Эрик кинулся бежать. Разум, двухтысячелетний дар Катаара, покинул его в мгновенье ока. Теперь на месте Эрика был зверь, заяц, трусливое существо, ищущее убежища. Обнаружив перед собой овраг и бревно над ним, по которому недавно прошел, Эрик и тут не задумывался над тем, что делает. Скользнув вниз, он ухватился за выступающие из склона оврага корни деревьев, и так повис на руках, стараясь унять бешеный стук сердца.
Действительно, тело реагировало быстрее, чем разум. Руки и ноги лучше, чем сам Эрик, знали, чего он хочет на самом деле.
Он почувствовал присутствие Верховного прорицателя раньше, чем услышал скрип снега под его ногами. Он видел его внутри себя, видел так, как видят прорицатели. Ощущение было из самых ужасных. Как вроде туча заслонила небо, темная и холодная, и багровые искры молний. Вся личность Уивера ЭахТислари, которую при желании можно было почувствовать в его взгляде. Только желание такое мало у кого возникало.
-Эриох, ты выбрал странный путь. Не рассчитывай, что ты выйдешь из гор, где обитают боги, прежним.
Ему пришлось напрячь все тело, чтобы не упасть. Верховный прорицатель внутри него давил, выжимал из него волю к сопротивлению, требовал покорности. Смысл слов противоречил этому ощущению, но Эрик не мог сейчас вникнуть в этот смысл. Старший над Старшими был рядом, над ним и в нем, Верховный прорицатель... повелитель. Властелин судеб. Человек, который мог все. Больше него были только боги.
Взгляд Эрика застыл, обнаружив на дне оврага чашу из камня, через которую переливалась вода ручья. Чаша была овальная, совершенной, правильной формы. Среди камней она смотрелась естественно, но притягивала к себе взгляд. Он не понял, почему так. Но продолжал смотреть.
Прошло, наверное, не так уж много времени, но для Эрика это время тянулось очень долго. Он смотрел на чашу, не понимая и не думая... стараясь не думать. И постепенно Верховный прорицатель внутри него терял свою власть.
-Не пытайся свернуть, уже поздно что-то менять. Ты пройдешь этот путь, Эриох. Оставляю тебя наедине с твоей судьбой и ухожу.
Слова говорили иное, нежели то, что он чувствовал. Слова говорили, что Уивер ЭахТислари вовсе не собирался останавливать Эрика на его пути.
Озадаченный вконец, он вскарабкался по склону оврага, когда почувствовал, что Верховный прорицатель ушел. Потряс головой, которую только что покинуло жуткое ощущение присутствия чужого человека. Обернулся на чашу... странно, кто мог выдолбить ее в камне?
Многое странно. Получалось, что его отпустили. Эрик привычно не верил в такие подарки судьбы.
Неизвестно, как долго он еще простоял бы так, но только некоторое время спустя негромкие звуки заснеженного леса перекрыл его оглушительный чих.
Эрик сморгнул навернувшиеся на глаза слезы, пожал плечами и зашагал дальше. Его не отпускало ощущение подвоха.
Близость деревни он почувствовал заранее. Немного иные звуки, чуть более нахоженая тропа. Вырубка, сложенный при дороге хворост. Приглушенный расстоянием лай собаки. Запах дыма. Собственно дым, из трубы. Забор из необработанных камней. Стена дома. Еще дома, узкая улица.
Этакий маленький городок. Эрик хорошо помнил, как выглядели поселения изгнанников Ровендии на берегу озера Орри - аккуратные дома, мощеные камнем улочки. Почти города, если бы не были так малы. Здесь было то же самое, в еще более смехотворном размере. Деревня едва насчитывала два десятка дворов, но всеми силами пыталась выглядеть, как цивилизованное поселение.
Собственно, коренные ардены Эггора жили иначе. Их никогда не терзал комплекс Завоевания, не было и потребности доказывать самим себе собственное превосходство над остальным миром. Подозрение, что в этой деревне жили потомки изгнанников, оправдалось, когда Эрик постучал в дверь первого же дома. Женщину, которая открыла ему дверь, он встречал раньше. Она его тоже помнила.
-Мой господин Эриох? Заходи, я рада буду принять тебя в моем доме...
-Ш-ш-ш! Тише. Не называй моего имени.
Она кивнула, отступила в сторону, впуская Эрика, прикрыла дверь. Он вошел в полумрак прихожей, скинул рюкзак и плащ, разулся, несмотря на протест хозяйки дома - он заметил ковер в комнате, верный признак того, что здесь ходят босиком.
Они вошли в гостиную. С дивана на Эрика уставились две пары любопытных синих глаз: близнецы, мальчик и девочка, лет по десять. Мать заставила их поздороваться с 'дядей Валедиром из Окбери' и отправила гулять на улицу.
-Чаю, господин мой Эриох? Или, быть может, горячего вина?
-Чаю. И не называй меня 'господином'. Лучше напомни, откуда мы знакомы?
-Я служила в доме твоих родителей, Эриох. Это было уже после того, как ты ушел служить завоевателям. Мы виделись всего раз или два, когда ты навещал их.
-Так ты ведешь род от арденов Эридара? Дай вспомню... Илириа ЭахЛиас?
Она присела в поклоне.
-Твоя память удивительна, Эриох. Прости меня, я пойду заварю чай.
Действительно, у родителей Эрика после ухода единственного сына появилась служанка. Они были уже в возрасте, им требовалась помощь... Эрик внутренне содрогнулся, целиком осознав смысл ее слов. Хорошая память? Не меньше восьмидесяти лет прошло с момента их последней встречи. Для Младших расставанье на такой срок означает прощанье навсегда. Ардены же привыкли к тому, что жизнь долга, а мир тесен.
Он поскучал некоторое время в гостиной, обставленной в смешанном стиле Ровендии и Эггора, не выдержал и вышел на кухню. Здесь обстановка была проще и уютнее.
-Ты живешь одна? То есть, я хотел сказать, с детьми...
-Нет. Мой муж ушел в Окбери, под знамена прорицательницы Аэлевит. Разве ты не знаешь о том, что объявлен сбор войска?
-Знаю.
-Наверное, я не должна спрашивать у тебя, Эриох, куда лежит твой путь.
-Не надо. И я бы не хотел, чтобы в деревне знали, кто я такой.
-Я уже поняла. Не продолжай.
Она собрала на серебряный поднос сахар, блюдце, вазочку с пряниками, произвела над чашкой сложные манипуляции с применением двух чайников, в результате которых получался этот загадочный южный напиток чай - для Эрика ритуал его создания всегда был тайной, недоступной пониманию. Вопросительно посмотрела на него, он кивнул и прошел обратно в гостиную. Они сели за стол.
-Много ли здесь живет арденов из эридарских родов?
Илириа покачала головой.
-Кроме меня, никого. Здесь в основном изгнанники Уэсгура, как мой муж. Никто из них, я полагаю, тебя не знает.
Эрик согласно кивнул - не знают. Мало кто знал последнего потомка Ровенда Великого.
За окнами таял апрельский день. Разговор не клеился: гость опасался сказать лишнего, хозяйка чувствовала его настроение и не задавала вопросов. Вернулись домой дети Илирии, сели, выжидательно глядя на мать. Она извинилась перед Эриком и ушла в кухню - готовить ужин. Он вызвался принести дров и вышел во двор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});