— Дело не в том, что я не люблю Рождество. Просто все это… — Она замолчала.
— Вызывает плохие воспоминания? — предположил я.
— В общем, да.
— Такое случается со многими людьми. Какие-то вещи вызывают у нас определенные ассоциации. Такова человеческая природа. К примеру, некоторые люди не любят запах определенного алкоголя, потому что когда-то в юности, перепив его, чуть не умерли посреди поля. Такое остается в памяти на всю оставшуюся жизнь. — Я улыбнулся, надеясь, что моя аналогия понятна.
Саманта рассмеялась.
— Именно так оно и есть.
— Иногда просто нужны новые воспоминания, чтобы создать новую ассоциацию.
— Никогда не смотрела на это с такой точки зрения, — ответила она.
— Хочешь сбежать? — спросил я.
— В смысле уйти отсюда? — спросила она.
— Да, давай выбираться из этого дома. Мы можем пойти прогуляться. Сегодня не так уж и холодно, а у тебя, похоже, есть подходящий наряд для прогулки. — Я улыбнулся.
— А как же твоя дочь?
— Подожди секунду. — Я отошел, оставив Саманту ненадолго. Нашел Робин и спросил, не возьмет ли она Эмили с собой на экскурсию в ближайшие дома. Для детей это, скорее, был крестовый поход за печеньем, так что Эмили точно не собиралась скучать по мне. Особенно теперь, когда нашла своих друзей. Робин понимающе улыбнулась мне. Я лишь слегка пожал плечами, и она согласилась. Эмили я предупредил, что собираюсь прогуляться со своей новой подругой, и что она может остаться с девочками. Дочь была более чем счастлива увидеться со мной позже.
Я вернулся к Саманте, которая стояла там, где я ее и оставил. Она смотрела, как общаются между собой семьи, и здоровалась с вновь прибывшими, проходившими мимо нее.
— А, вот и ты. Кажется, я превратилась в праздничного швейцара, — сказала Саманта с улыбкой, когда я подошел к ней, держа в руках пальто.
— Я же говорил, что скоро вернусь. Давай выбираться отсюда. — Я взял чашку из ее рук, поставил на ближайший поднос, и мы с Самантой вышли на улицу. В воздухе все еще чувствовалась прохлада, но ветер стих, стало тихо и свежо. Не было того кусачего холода, привычного для этого времени года. — Тебе тепло? — спросил я, пока мы шли по подъездной дорожке.
— Вполне. Думаю, через несколько дней я к этому уже привыкну, — ответила она.
— Все это общение и групповые развлечения могут быть такими утомительными. Особенно, если не знаком со всеми этими людьми, — сказал я.
— Да, это правда. Я работаю одна, поэтому у меня довольно спокойная жизнь. И иногда вся эта праздничная шумиха может быть чересчур назойливой.
— Понимаю, — ответил я.
Мы прогуливались по окрестностям. Большинство домов были освещены огнями. Их двери открывались и закрывались с приходом или уходом посетителей. Саманта молчала, но, казалось, наслаждалась мирной прогулкой. Я вел к площади, до которой было рукой подать.
— Я не ненавижу Рождество.
— Я никогда не говорил, что это так. — Улыбнувшись, я слегка подтолкнул ее локтем.
— Хорошо, все верно, не говорил. Но уверена, что именно так ты и думаешь. Я не какой-нибудь там ворчун Скрудж.
— Ты слишком хорошенькая, чтобы быть Скруджем, — ответил я. Саманта тихонько хихикнула. Я надеялся, она поймет, что я не собираюсь давить на нее, требуя рассказать мне то, о чем она не хочет говорить. Чтобы расслабилась и поняла, что это просто прогулка. Ничего больше.
— Когда мы были маленькими, Рождество было огромным событием в нашем доме, — начала она.
— Правда?
— Да. Мои родители старались изо всех сил. Было очень весело. Я всегда ждала праздник с нетерпением. Это было мое любимое время года.
— Так что же изменилось? — спросил я, надеясь, что она даст мне подсказку.
— Рождество всегда было грандиозным событием. Это был лучший праздник в нашей семье. Мои родители делали всякие безумные вещи, чтобы отпраздновать его. Когда они умерли, я просто не хотела больше его праздновать. Это, наверное, кажется немного чересчур, не правда ли?
— Нет, это не так.
— Нет? — спросила она.
— Не для меня. Это твои чувства. Именно это ты ощущаешь. И кто вообще может говорить, что ты должна, а что не должна чувствовать? Потеря близких на каждого влияет по-разному. Возможно, тебе просто стоит создать несколько новых рождественских воспоминаний? Я только предполагаю. Но в любом случае сделаешь ты это или нет, зависит только от тебя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы прошли к беседке в центре площади. Она была пуста и полностью освещена. Когда стоишь в ней, а вокруг сияют огни, то кажется, будто находишься внутри какого-то рождественского украшения. Всё вокруг сверкает, а если обернуться вокруг своей оси, то можно рассмотреть весь город, словно стоишь на смотровой площадке, созданной специально для тебя.
— Пойдем. — Я взял Саманту за руку, завел внутрь беседки и поставил в центре. Я бы никогда не узнал этот маленький фокус, если бы моя дочь когда-то не указала на него. — Теперь медленно повернись и скажи мне, что ты видишь.
Она скептически посмотрела на меня, слегка поджав губы.
— А что я ищу?
— Ты ничего не ищешь, Сэм. Просто смотри.
Она послушалась и начала медленно кружиться. Мерцающий свет отражался от ее светлых волос, и когда она повернулась, то стала похожа на ангела.
— Что ты видишь? — спросил я.
Все еще медленно поворачиваясь, она ответила:
— Вижу магазин игрушек. Вижу банк. Вижу магазин мороженого и пекарню. — Она остановилась. — Это глупо. Что я должна увидеть?
Я подошел к ней сзади, мягко притянул к себе и начал медленно кружиться вместе с ней.
— Вот что вижу я, — прошептал я. — Я вижу клумбу Миссис Мэнор, заполненную маленькими деревянными снеговиками, хотя весной там всегда все усыпано цветами. Я вижу лошадку-качалку в витрине магазина игрушек, и она напоминает мне о тех простых временах, когда игрушки не были такими сложными. Я вижу снежные узоры, нарисованные на окне Банка баллончиками с искусственным снегом. Они напоминают мне сахарную пудру на печенье. — Саманта расслабилась в моих руках, я остановился и повернул ее к себе.
На ее лице появилась мягкая улыбка.
— Полагаю, чтобы разглядеть такие детали, нужно, чтобы кое-кто указал мне на них.
— Вообще-то есть еще кое-что, что я должен показать тебе прямо сейчас. — Я ухмыльнулся и указал наверх. Честно говоря, я этого не планировал, но в центре беседки висела омела. Я все еще держал Саманту в своих объятьях, и она тоже не отпускала меня, подняв глаза к потолку.
Она опустила голову и ухмыльнулась.
— Какого черта, — сказала она, приподнимаясь на цыпочки и нежно прижимаясь своими губами к моим.
Глава 11
САМАНТА
Я поцеловала незнакомца. Думаю, к тому времени он уже не был таким уж незнакомым. Но чертовски близок к этому. После всего, что было сказано и сделано, Джейсон будто открыл мое сердце, и я искренне начала чувствовать, что праздники могут быть другими. И у меня появились новые воспоминания.
Мы сидели на улице в течение нескольких часов, просто наслаждаясь свежим, прохладным воздухом. Джейсон расспрашивал меня обо всем. Что мне нравилось в моей работе, что мне нравилось в моей жизни. Я рассказала ему о своих любимых рождественских воспоминаниях с родителями. Фламинго. Я рассказала ему все об этих глупых фламинго, и впервые за пять лет вспоминала об этом без тоски. Мне нравилось делиться своими историями, вместо того чтобы бояться этих воспоминаний.
После мы пошли обратно к домам, и шаг мой стал пружинистым. Мне стало легче. Многие семьи уже разошлись по домам, в том числе и моя собственная. Они забрали Эмили с собой, и, похоже, моя сестра и Джейсон договорились по телефону, что он привезет меня домой и заберет свою маленькую дочку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
На обратном пути он небрежно взял меня за руку, и я охотно сжала его ладонь в ответ. Сколько себя помню, я никогда и ни с кем не чувствовала такой близости и умиротворения. Только мы вдвоем, без всего этого хаоса вокруг, шума праздников. Это так успокаивало.