Правильность в направлении и разделении цепей, по-видимому, уменьшается по мере того, как вы двигаетесь на восток. Горы Энкарамада соединяются с горами Мато, где берет начало река Асиверу, или Гучиверо; горы Чавирипе переходят в гранитные горы Коросаль, Амоко и Мурсиелаго, которые тянутся до истоков Эребато и Вентуари.
Через упомянутые горы, населенные индейцами кроткого нрава и склонными к земледелию, генерал Итурриага во время экспедиции для установления границ распорядился перегнать рогатый скот, предназначавшийся для обеспечения продовольствием нового города Сан-Фернандо-де-Атабапо. Жители Энкарамады показали тогда испанским солдатам путь по реке Манапиари, которая впадает в Вентуари.
Спускаясь по течению этих рек, можно добраться до Ориноко и Атабапо, минуя большие пороги, представляющие почти непреодолимые препятствия для перевозки скота.
Дух предприимчивости, в такой сильной степени проявленный кастильцами в эпоху открытия Америки, на некоторое время снова возродился в середине XVII века, когда король Фердинанд VI пожелал выяснить истинные границы своих обширных владений и когда в лесах Гвианы, классической страны вымыслов и баснословных преданий, лукавство индейцев снова вызвало к жизни химерическую идею о богатствах Дорадо, столь сильно занимавших воображение первых завоевателей.
В горах Энкарамада, как и в большинстве гор, сложенных крупнозернистыми породами, не встречается жил; возникает вопрос: откуда берутся в них те самородки золота, которые Хуан Мартинес[105] и Рэлей якобы видели в таком изобилии у индейцев с Ориноко?
На основании моих наблюдений в этой части Америки я думаю, что золото, как и олово, иногда бывает рассеяно почти незаметным образом в самой толще гранитных горных пород, хотя в них и отсутствуют разветвления и сплетения мелких жил.
Недавно индейцы из Энкарамады нашли в Кебрада-дель-Тигре[106] самородок золота диаметром в две линии. Он имел округлую форму и, вероятно, был принесен водой. Эта находка гораздо больше интересовала миссионеров, чем туземцев; другой подобной за ней не последовало.
Я не могу расстаться с первой цепью гор Энкарамада, не вспомнив здесь об одном обстоятельстве, не оставшемся неизвестным отцу Джили и часто упоминавшемся во время моего пребывания в миссиях Ориноко. У здешних туземцев сохранилось поверие, «что во время большой воды, когда их отцы были вынуждены спасаться в лодках от всеобщего потопа, морские волны разбивались о скалы Энкарамады».
Это поверье существует не только у одного племени таманаков; оно является частью цикла исторических преданий, отдельные эпизоды которых можно услышать у майпуре с больших порогов, у индейцев с реки Эребато, впадающей в Кауру, и почти у всех племен Верхнего Ориноко.
Когда таманаков спрашивают, каким образом человеческий род пережил этот великий катаклизм, век воды мексиканцев, они отвечают: «Один мужчина и одна женщина спаслись на высокой горе, носящей название Таманаку и расположенной на берегах Асиверу; бросая назад через плечо плоды пальмы мориция, они увидели, как из косточек плодов родились мужчины и женщины, которые вновь заселили землю».
Вот во всей ее простоте распространенная среди ныне диких народов легенда, некогда разукрашенная древними греками всеми чарами их воображения!
В нескольких лье от Энкарамады возвышается среди саванны скала, называемая Тепумереме, или Окрашенный камень. На ней изображены фигуры животных и символические знаки, похожие на те, что мы видели, когда спускались обратно по Ориноко, несколько ниже Энкарамады, около города Кайкара. В Африке подобные скалы путешественники называют камнями с идолами.
Я не стану пользоваться этим названием, потому что идолопоклонство вовсе не распространено среди туземцев Ориноко, а также потому, что изображения звезд, солнца, тигров и крокодилов, высеченные на скалах и виденные нами в ныне необитаемых местах, по-моему, ни в коем случае не обозначают предметов религиозного культа этих племен.
Между Касикьяре и Кайкарой иероглифические изображения часто встречаются на большой высоте, на скалистых стенах, куда можно добраться, лишь построив чрезвычайно высокие леса.
Когда индейцев спрашивают, каким образом были высечены эти фигуры, они отвечают со снисходительной улыбкой, словно рассказывая о том, чего может не знать только чужеземец, белый: «Во времена большой воды их отцы плавали в лодках на такой высоте».
Эти древние предания человечества, рассеянные по всему земному шару, словно остатки великой катастрофы, представляют очень большой интерес для философского изучения нашего рода. Подобно семействам растений, которые, несмотря на различия в климате и на влияние высоты, сохраняют отпечаток общего типа, космогонические предания народов повсюду обнаруживают одинаковую физиономику, черты сходства, приводящие нас в изумление.
На множестве различных языков, принадлежащих ветвям, кажущимся совершенно обособленными, нам рассказывают об одних и тех же фактах. Сущность преданий об исчезнувших расах и о возрождении природы почти не меняется; но каждый народ придает им местную окраску.
И на больших материках, и на самых маленьких островках Тихого океана остатки человеческого рода всегда спасаются на самой высокой и самой близкой горе, и это событие произошло тем недавнее, чем менее цивилизованы народы и чем к менее далеким временам восходит историческое прошлое.
Если вы внимательно изучите мексиканские памятники, относящиеся к эпохе до открытия Нового Света, если вы проникните в леса Ориноко и увидите, как незначительны и изолированы европейские поселения, узнаете, в каком состоянии живут племена, оставшиеся независимыми, тогда вы не решитесь приписать указанное нами сходство влиянию на народные предания миссионеров и христианства.
Весьма мало вероятно также, что вид продуктов моря, обнаруженных на вершинах гор, породил у народов Ориноко идею о тех больших наводнениях, из-за которых временно угасла органическая жизнь на земле. Страна, простирающаяся от правого берега Ориноко до Касикьяре и Риу-Негру, сложена первозданными горными породами. Я видел там небольшую формацию песчаника, или конгломерата, но нигде не встретил вторичного известняка, никаких следов окаменелостей.
Подгоняемые свежим северо-восточным ветром, мы шли на всех парусах и вскоре достигли Бока-де-ла-Тортуга. В 11 часов утра мы высадились на острове, который индейцы из миссии Уруана считают своей собственностью и который расположен посередине реки.
Остров знаменит промыслом черепах, или, как выражаются здесь, cosecha, сбором урожая яиц, производимым там ежегодно. Мы застали на острове множество индейцев; они жили во временных хижинах, построенных из пальмовых листьев. В этом лагере было больше 300 человек.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});