Они отобрали у меня мушкет и вытащили из ножен шпагу, но дальше обыскивать не стали, так что у меня остался под рукой нож и два пистолета.
Пистолеты тогда еще не получили широкого распространения, и я надеялся, что эти люди о них не подумают, раз видели, что я вооружен мушкетом и шпагой.
Они действительно поместили нас всех месте, в маленьком помещении рядом с главной каютой, нам здесь едва хватило места стоять, повернуться негде было.
— И что теперь? — спросила Лила. — Я знаю, ты человек смелый, что и говорить, но что значит один против всех — ну, даже с Гласко вместе?
— А что скажешь о Томе? — спросила Эбби, прижимая к себе Кина. — Он действительно нам изменил?
— Конечно изменил, подлая его душа! — выругался я громко, а потом едва слышно добавил: — Не волнуйся, я бы ему свою жизнь доверил.
— А ты и так доверил, — ответила Лила. — Будь уверен!
— Да, — согласился я, — и точно так же я верю еще в одного человека, умного и хитрого — Джереми Ринга!
Глава двадцать седьмая
Два пистолета у меня были, но это означало всего два выстрела, а потом между мной и смертью — только нож.
Где они положили мой мушкет и шпагу? Конечно, в главной каюте, тут я был уверен. Это шпага моего отца, и я хотел бы ее вернуть. Но сейчас я согласился бы на любую шпагу, любое оружие вообще.
Я быстро оглядел крохотную каюту — и ничего не увидел. Но все же они сунули нас сюда в спешке, не раздумывая, и здесь могло что-нибудь остаться. Я придвинулся к Лиле и велел ей поискать.
Они начала обыск бесшумно — прощупала койку человека, который спал здесь обычно, осмотрела выдвижные ящики небольшого шкафа. Компас, Библия, небольшая, затертая до дыр штурманская книжечка, швейная коробка — и ничего больше.
— Подушка, Лила! — подсказал я.
Она посмотрела. Подушки нечасто увидишь на борту корабля, но этот человек, видно, любил удобства, сколь ни убоги они были, и у него имелась подушка — мягкая пуховая подушка, отдававшая легким рыбным запахом. Видно, она набита перьями чаек и сделал он ее себе сам.
Лила заглянула под подушку, но я качнул головой и жестом показал ей, чтоб подняла ее над головой. Лила сразу уловила мою мысль и подняла подушку, положив ее на небольшую полочку рядом с собой.
Джереми Ринг — молодой человек острого ума и умеет соображать быстро. Я верил, что он сразу заподозрит неладное, когда увидит шлюпку, возвращающуюся без нас. Поистине, жизни нас всех — моя, моей семьи и Лилы, — были сейчас в его руках. Его — и Тома Уоткинса.
Но я не имел желания надеяться на кого бы то ни было, когда на карту поставлено так много, и потому намерен был использовать любой шанс, который предоставится нам здесь. Мне не понравилось лицо этого человека — Олдфаста Уилсона.
Ну что ж, два выстрела у меня есть. Если случится самое худшее, первый достанется ему. Если нам удастся хитростью заставить охранника открыть дверь и я сумею отвлечь его внимание, тогда Лила и ее подушка сделают остальное.
Если кто-то, мужчина или женщина, склонен совершить убийство, не так уж важно, есть ли под рукой ружье. Вокруг всегда найдется добрая дюжина предметов, с помощью которых можно убить человека. Что касается меня, я не желал никаких таких предметов. В те дни я уже умел сдерживать свой нрав и надеялся, что когда-нибудь смогу завоевать его полностью. Ибо всегда у меня была склонность впадать в свирепую, пусть даже не беспричинную ярость. Это был мой серьезный порок, и я немало трудов положил, чтоб научиться сдерживать себя, ибо давать волю гневу — признак слабости в мужчине.
До нас не доносились никакие звуки, кроме тех, что издавал сам корабль, да случайных передвижений на палубе.
Эбби сжала мои пальцы и шепнула:
— Барни, что же будет?
— Надейся на Джереми, — постарался успокоить ее я. — Если затеется драка, так у нас есть на берегу несколько правильных парней, а если они потерпят неудачу, тогда придется нам сделать что-нибудь самим.
Ждать — дело тяжкое. Эбби положила маленького Кина на койку и он лежал вполне довольный — что ж, иногда не понимать, что происходит, — это счастье.
Время тянулось долго и медленно, но наконец мы услышали шаги на палубе снаружи и дверь распахнулась. Это был Джошуа, и в руке он держал пистолет.
— Капитан Уилсон желает знать, как далеко им пришлось идти. Уж слишком долго их нет.
— Н-ну, — я сдвинулся к дверному косяку в противоположную сторону от Лилы, — им надо перейти через остров, ты же знаешь. Там всего-то примерно миля, но по глубокому песку быстро не пойдешь. Туда и обратно — это уже две мили. Дальше им надо выгрузить меха из лодки и перенести на эту сторону. Шесть тюков, каждый тюк — ноша на двоих, я так считаю.
Я умышленно оперся плечом на косяк, так что ему пришлось повернуться, чтобы глядеть на меня, и он оказался к Лиле боком. Пистолет был нацелен прямо на меня, и на таком расстоянии он промахнуться не мог. Лила колебалась в нерешительности, и я внезапно проговорил:
— Только и вправду они что-то завозились. А по мне, если уж взялся что делать, так давай делай!
Последние два слова я резко выкрикнул и в тот же миг ударом правой ладони сбил ствол пистолета в сторону — а Лила с размаху прижала ему подушку к лицу. Только все пошло не так, как я задумал.
Ладонь моя, ударив по пистолетному стволу, не схватилась за него крепко, а лишь немного сбила в сторону. А Лила, припечатав подушку к лицу Джошуа, дернула его назад и вывела из равновесия. Пистолет выстрелил, что-то ужалило меня в лицо, опалив щеку и лоб, но Лила уже крепко держала Джошуа, а я выворачивал пистолет у него из пальцев.
На палубе раздался топот ног — кто-то бежал, — но я уже переступил через Джошуа. Эбби схватила Кина и бросилась за мной следом. Мы направились к палубе. Лила бросила Джошуа — то ли потерявшего сознание, то ли мертвого, но не забыла забрать у него разряженный пистолет и снять абордажную саблю — а я еще не забыл, что когда у нее в руках клинок, шутить с этой девушкой не стоит.
Эбби быстро кинулась к двери в главную каюту в конце коридора и распахнула ее. А я стоял лицом в противоположную сторону, к выходу на палубу. В проеме возник человек с обнаженным клинком в руке и бросился на меня.
Дверь была узка, и в тот момент, когда он сделал выпад, я выстрелил. Пуля ударила его в грудь и остановила в середине прыжка. Потом его глаза словно остекленели и он повалился вперед, в мою сторону. Я заткнул пустой пистолет за пояс, схватил его абордажную саблю и выскочил на палубу.
Передо мной стояла добрая дюжина людей, но Уилсона среди них не оказалось. У меня была сабля и один заряд. Рядом со мной остановилась Лила, тоже с абордажной саблей в руке.