— Ты должен вернуться обратно, — тихо сказал Рамон, истолковывая на свой лад мое откровение.
Угольки костра почти потухли, только несколько головешек продолжали дымиться; я смотрел на красные, вспыхивающие искорки и думал о Мегги.
Вспоминает ли она хоть изредка обо мне?.. И тут же приходила другая мысль: а почему она должна это делать? Кто я ей? Всего-навсего ее сосед по парте.
Я огляделся. Что она подумала бы о моих горах? О моей пустыне? Может, глупо относиться к ним так, как отношусь я? Тем не менее они занимают немало места в моем сердце и моей жизни. Они мои, потому что принадлежат мне, а я — им. Или подобные чувства — романтика? И объясняются просто тем, что мои родители когда-то нашли пристанище здесь, в пустыне?..
Взяв в руки седло, я засыпал песком костер.
— Ты один из нас. — Рамон проникновенно глянул мне в глаза.
— Я Иоханнес Верн. Более того, я ничего не знаю ни о себе, ни о своем будущем. Я еще должен кем-то стать, должен создать себя из того, что сейчас есть в моем распоряжении.
— Не сомневаюсь, станешь.
— Я не знаю ничего, кроме одного: хочу кем-то стать.
— Хочешь быть выше других?
— Возможно. Иногда мне приходят в голову немыслимые идеи, но более всего хотелось бы быть совершенным человеком.
Рамон тоже взял седло, задумчиво произнес:
— Быть совершенным — значит быть одиноким. Мужчине нужна женщина, и наоборот. Такова дорога жизни.
Мы подошли к загону. Франческо уже ждал нас.
— Ты возьмешь черного жеребца? — спросил Рамон.
— Боюсь, с ним будут хлопоты, — засомневался Франческо.
— Оставь его мне, — попросил Рамон. — Если сбежит, что ж, я не стану препятствовать.
Джакоб был уже в седле. Подошел и Монте.
— Мы собираемся первыми пустить несколько прирученных лошадей, надеюсь, остальные последуют за ними. Поведем их по направлению к перевалу Тийон.
— Не забудь, они наблюдают за нами, — напомнил я Монте, — и могут попытаться искусственно вызвать среди животных панику, чтобы, воспользовавшись ею, угнать их.
— Возможно, что и так, — согласился он. — Но, думаю, они не станут сейчас делать этого: у них недостаточно людей, которые могли бы справиться с таким огромным табуном.
Мы отпустили несколько лошадей, Франческо и Мартин поскакали перед ними, — впереди. Затем пришел черед следующей партии. Как мы и ожидали, следующие рванулись вперед, чтобы присоединиться к первым. Через несколько минут мы выпускали еще и еще... Джакоб вел объединенный табун, увлекая его за собой по старой индейской тропе.
Франческо и Мартин сопровождали по бокам, а мы все выпускали и выпускали животных. Когда дошел черед до черного жеребца, табун, подгоняемый сзади Селмо и Диего, был уже далеко, передвигаясь с большой скоростью.
Все кобылы попали в основной табун, и черный жеребец, очутившись на свободе, помчался следом за ними. Джей по привычке начал закрывать ворота.
— Оставь их открытыми, — сказал я. — Пускай у других животных останется свободный доступ к воде.
— Конечно, — согласился он.
С ружьем в руках подошел Монте Мак-Калла.
— Мы будем замыкать шествие, — сказал он. — На случай появления неожиданных визитеров.
Рамон к этому времени куда-то исчез, я поискал глазами Алехандро, но не нашел и его.
— Разведчик, — пояснил Монте. — Он хочет прочесать окрестности.
Табун вела темно-серая кобыла. Она была старой и когда-то, видно в юности, давно объезженной. На ее бедре стояло странное тавро, которое мы никак не могли рассмотреть. Когда она будет линять, его станет лучше видно.
— Ты собираешься объезжать черного жеребца? — поинтересовался Монте.
— Рано или поздно, — ответил я. — Когда придет срок...
— Дай ему побольше времени, — посоветовал Монте. — Он воин, ему надо привыкать к неволе постепенно...
Мы гнали табун на большой скорости, и Джакоб говорил:
— Пусть они устанут в пути. Мы устроим привал тогда, когда они будут отдыхать.
Старая дорога, по которой мы передвигались, вела через холмы, где повсюду, будто нарочно, были разбросаны огромные валуны; кое-где попадались дубы и земля была твердой.
Селмо подгонял отставших лошадей. Мы с Монте отошли немного в сторону, чтобы дать дорогу.
— Ты когда-нибудь принимал участие в вооруженной схватке, парень? — почему-то поинтересовался он.
— Пару раз пришлось, заряжал ружья для отца и мисс Нессельрод.
— Для нее? — удивился он. — Мисс умеет стрелять?
Я рассказал ему об индейце, которого она прикончила, когда тот попытался забраться в фургон.
— И он был не единственным, — сказал я. — Она умеет это делать.
— Будь я проклят! Я-то думал, что она падает в обморок от одного вида крови!
— Только не она, — поспешил разуверить я.
После полудня табун стал двигаться медленнее, и мы разрешили животным пощипать травки. Рядом оказалось небольшое озерцо. Лошади поели и напились воды, потом мы опять продолжили путь.
Алехандро появился так же внезапно, как и исчез, когда мы уже собирались разбивать лагерь. Рядом оказался старый загон, сооруженный из камня и жердей. Дав лошадям возможность немного успокоиться, мы загнали их туда, благо места для всех было достаточно. Каждый из нас поменял лошадь, оседлал ее и привязал неподалеку, чтобы иметь под рукой на случай опасности. Я выбрал темно-серую кобылу в яблоках, которую приглядел давно.
Монте развел небольшой костер, Франческо присел рядом.
— Они придут, — неожиданно сказал он.
— Ты что, видел их?
— Они придут, — повторил он, как заклинание. — Или вечером, или завтра.
Мы, конечно, понимали и были уверены, что они не замедлят явиться, поэтому были готовы к встрече. Пока еще не совсем стемнело, я взял две маисовые лепешки и пошел к загону. Протянул половину лепешки кобыле, стоявшей рядом с черным жеребцом, потом предложил кусочек и ему. Он сделал было шаг вперед, но тотчас отскочил, словно одумавшись, в сторону. К лепешке опять потянулась кобыла, но я не отдал.
Ко мне подошел Франческо.
— Рядом мохавы!
— Мохавы? Индейцы? — удивился я.
— Их десять или двенадцать человек.
Мохавы? Интересно! Работали ли они на Флетчера? Или у них была своя корысть? Скорее всего, именно так. Но если так, знал ли Флетчер об их присутствии здесь?..
Обойдя загон, я вернулся к костру, налил кофе, взял несколько маисовых лепешек и отошел.
Когда появился Джакоб, я сообщил ему то, о чем рассказал только что Франческо. К нам подошел Монте и опустился по обыкновению рядом на корточки.
— Что ты думаешь об этом? — посмотрел он на Джакоба.
— По-моему, у нас есть в запасе часок, чтобы передохнуть, а потом погоним лошадей дальше. Алехандро сказал, что в часе езды отсюда есть неплохое местечко, где много свежей травы и ручей. Костер оставим гореть. — Джакоб поднялся на ноги. — Пойду скажу ребятам.