— Три года.
— Я просто устала ждать тебя, Дим, понимаешь? Не верила, что вернёшься. Не хотела его. Просто устала ждать. И когда он впервые сделал мне больно, я хотела, чтобы ты защитил меня, но тебя не было рядом. Почему? — Сжала зубы, чтобы не заплакать, но слёзы никуда не ушли, они просто застыли в глазах, ожидая своей очереди. Дима держал марку, держал лицо. Он был просто идеален в своём самоконтроле и этим заставлял желать большего, подражать, научиться, чтобы впитать это. — Я хотела тебя. Всегда. Выла ночами в подушку, проклиная себя за слабость, а тебя за трусость. Потом появился Антон. Красивый, состоятельный, успешный. Казалось, всё изменится, наладится. Я надеялась на то, что с ним забуду тебя. Потому что должна это сделать, потому что ты не достоин моих мучений, потому что тебе всё равно.
От него приятно пахло, тихая уверенность усыпляла бдительность и только желание, наконец, выговориться не позволяло отступить.
— Знаешь, так смешно… К первому сексу с ним я наверно месяц готовилась, Антоша грешным делом подумал на мою девственность, а я просто боялась разочарования. И оно произошло. Да. — Вроде и сама этому удивилась. — Надо признать, что в постели парень оказался слабоват. Что это, опыт? Точнее его отсутствие. Или что-то иное?
— Думаю и опыт, точнее его отсутствие и нежелание (незнание) необходимости взаимного удовлетворения. — Я зависла, соображая, а Дима провёл пальцами по моему плечу, переходя на спину, очерчивая лёгкую линию под лопаткой. — Подобрать слова попроще?
— Нет, я поняла. Ему было всё равно кончу я или нет. Он всегда с лёгкостью принимал мои театральные таланты. Благо, я знала, что нужно изобразить. И знаешь, что испытала, увидев тебя снова?
— Кажется мы это обсуждали…
— Но это не значит, что я сказала тебе всю правду, так? — Немного отшатнулась, чтобы видеть его глаза, чтобы знать, что он меня слышит. — Я потекла. — Прошептала, ощущая горькое послевкусие от своих слов, на губах растеклась дерзкая улыбка. — Как самая последняя шлюха. И было в этом что-то порочное, неправильное. Страх был, куда без него, я не знала, чего от тебя ожидать, но хотела до одури. Или ты думал, что мои колени дрожали от паники? — Я хрюкнула от смеха и захотелось дотронуться. Просто дотронуться до его тела. До прохладной кожи, которая скрывает жёсткие мышцы. Но первое прикосновение лишь разогрело аппетит, и я обняла, прижалась к нему своей грудью, тут же вцепилась ногтями, царапая спину, сгорая заживо от этой близости, пока собственное дыхание не сорвалось.
— А ещё я вспоминала подробности. Всё до мельчайших подробностей той ночи, даже того утра. Только никак не могла вспомнить размер твоего члена. Тогда он показался мне огромным, просто огромным. Потом, гораздо позже, я говорила, что у страха глаза велики, так объясняла это себе, глядя не тех неудачников. Но вот ты передо мной и я понимаю, что всё запомнила верно. — Провела рукой по области паха, сдавливая член сквозь ткань штанов, сжала сильнее, когда он отозвался, прикоснулась губами к шее, но не целуя, не кусая, только наслаждаясь биением его пульса. Бешенным ритмом его пульса!
— Галя, ты устала…
— Вовсе нет. — Возмутилась я громко, но только тогда поняла, что уже откровенно лежу на нём, висну, понемногу сползая. — Ну, или, по крайней мере, от твоего равнодушия. Дим, ты не хочешь меня, да? Что происходит? Почему я тебя хочу, я с ума схожу, а ты нет?
— Я. Тебя. Хочу.
— А знаешь, что я представляла себе в моменты, когда было так плохо, что только выть и оставалось?
Живот поджался от боли, которую я подавила в тихом стоне, а ловкие пальцы чуть оттянули резинку штанов. Налитая кровью, тёмная головка выглянула, распуская густую смазку. Так захотелось прикоснуться, почувствовать эту энергию, этот огонь, что сдерживать себя не было смысла. И, не отводя взгляда, провела рукой по всей длине выступающего члена, сжимая головку в кулаке, ощущая его мощную пульсацию и смазку, которой становилось больше. Тело Димы сейчас напоминало камень. Недвижимый, мощный, заставляющий преклоняться перед своим величием.
— Почему все мужчины так любят оральный секс, Дим? Это что-то особенное? — Я посмотрела в его насыщенно зелёные глаза, прикусила губу, сходя с ума от того, как он на это смотрел, как медленно умирал, понимая, что я рядом, что его, но не позволяя самому себе притронуться. — Ты любишь оральный секс, Дим?
— Есть предложение?
— Я никогда прежде не пробовала. — Призналась тихо, а потом с какой-то невероятной доверчивостью, с надеждой взглянула на него.
Отодвинулась и коснулась большой ладони, сжала её чуть увереннее, чтобы уже в следующую секунду потянуть. Дима теперь не сидел на краю, а полулёжа располагался на кровати, упираясь спиной в изголовье. Не помогал, но и не мешал. Только смотрел на меня. Внимательно. Готовый в любую секунду или скрутить, чтобы не допустить прикосновения, или наоборот, направить.
— С тобой хочу. Потому что не страшно.
— Боюсь тебя разочаровать, малышка, но удовольствие при таком сексе чаще одностороннее.
— Я хочу, чтобы тебе было со мной хорошо. — Прошептала и затуманенным взором прошлась по телу.
Нет, он уже давно не знает, что такое расслабиться. Мышцы поджаты, одна рука согнула в кулак, вторую он практически контролирует и та просто лежит рядом. Обнажённый член так и выглядывает, не прикрытый штанами, а у меня рот наполнился слюной от предвкушения. Антон часто просил меня о такой «услуге», то просто предлагал разнообразить нашу сексуальную жизнь, то говорил о том, как важно ему знать, что я готова на всё ради него. А я не была готова и его отросток вызывал только отвращение. Вроде всё то же самое, а такие разные чувства. Дима не просит, он даже не предлагает, он просто с любопытством наблюдает, решусь или нет. Новая капля смазки выступила на вершине головки и так замерла, а я могла только дрожать, глядя на это. Дрожать и хотеть. Поэтому несмело, нерешительно провела рукой по всей длине. Резинка штанов мешалась и наверняка доставляла неудобство, но как только я попробовала стянуть её ниже, губы напротив поджались и чуть вытянулись вперёд, предупреждая. А мне нравилось быть на грани дозволенного! И иногда дразнить его, запуская свои пальчики чуть дальше. Совсем немного, но так, чтобы он понял, что я не боюсь.
Его ноги были раскинуты в стороны, но недостаточно для того, чтобы я свободно устроилась между ними, поэтому пришлось упираться руками по обеим сторонам его бёдер. А потом было первое прикосновение. Я намеренно убрала руки, чтобы не портить собственное впечатление. Сразу приступить к головке не решилась, начала у основания, где-то на границе с мошонкой, медленно поднимаясь вверх, проводя кончиком языка. Кожа нежная, мягкая, не такая как во всём мужском теле. Необычно и непривычно. А головка упругая, слишком твёрдая, слишком гладкая и влажная. С особенным вкусом, со своим запахом, который меня не отвращает, а заставляет стонать. Я не сразу поняла, что мой стон не одинок, Дима уверенно поддаётся, не скрывая эмоции. И ему нравится то, что я делаю.