КИБЕР
Расчет окончен. Сообщаю результат. Лисица, пушистый хвост которой блестит, как иглы, а дьявол окосел. Передача окончена.
РАЗРАИЛОВ
Потрясающе! (Берет хрустальный бокал, наливает бургундского.) Задача третья. Начинает Мелан Холик. У вас в кармане двадцать пять яблок. У вашего товарища восемнадцать. Вы даете своему товарищу двадцать пять яблок, он вам восемнадцать. Нужна ли человеку песня, как птице крылья для полета? (Опорожняет бокал.)
За окном проходит тяжелая тень. Кажется, что кто-то заглядывает в окно.
РАЗРАИЛОВ
(подбегает к окну, высовывается, скандально кричит). Опять мешаете? Я буду жаловаться! Чтоб вы шею свернули на вашей войне! (Отходит от окна, фальшиво возмущенный, якобы взвинченный.) Безобразие какое! Вечно этот Орел мешает Эксперименту! (Включает граммофон, тот поет «Черную розу, эмблему печали».) Что же мне делать? Чем заняться? Не онанизмом же, право? (Хлопает себя по лбу – пришла идея.) Вызову-ка я даму! (Скользит к Киберу, нажимает какую-то заветную кнопку.)
Появляется Дама в средневековом роброне с высоким стоячим воротником, движется жеманно с приседаниями, тоненьким голоском поет старинный романс «Виолета-грациоза». Разраилов тоже с приседаниями скользит к ней, берет протянутую руку, церемонно целует кончики пальцев, ведет к пышному ложу под балдахином, наполняет бокал вином, подает Даме. Дама жеманно выпивает. Разраилов тоже выпивает, смотрит на Даму. Дама смотрит на него. Он берет Даму за талию.
ДАМА
Я в вашей власти, монсеньор! (Пытается повалиться на кровать, Разраилов ее удерживает.)
РАЗРАИЛОВ
(передразнивает). В вашей власти! Монсеньор! Не знаешь, как себя вести, дура!
ДАМА
(плаксиво). Давеча-то, как стриптиз делала, были изысканным.
РАЗРАИЛОВ
То давеча, а то теперь. Сопротивляйся! Выражай благородное негодование, шалава! Кричи – «насильник»! Кричи – ай-ай! (Хватает Даму.)
ДАМА
Ай-ай! На помощь! Кабальерос! Родригос! Гидальгос! Пустите, насильник! (Сопротивляется, вырывается.)
РАЗРАИЛОВ
(гонится за ней). Так! Так! Кричи, чувиха!
ДАМА
Постыдитесь! Это недостойно! Ай-ай!
РАЗРАИЛОВ
(хватает Даму, валит ее на ложе, сует ей в рот бутылку водки, пьет сам, орет). Эх, житуха, хорошая петруха, бляха-муха, мать честна!
КИБЕР
Извиняюсь за вторжение в интимный мир. Поступил запрос из Академии Лонг-Шорт-Лайф совместно с Юнайтед Квас Лимитед. Как выполняется график Эксперимента? Передача окончена.
РАЗРАИЛОВ
Эксперимент идет согласно плану с опережением графика. График поймал графиню! (Безумно хохочет, гребет слабо верещащую Даму.)
Левый угол декораций отваливается и съезжает в сторону. В глубине сцены Катюша, которая, сжав руки на груди, смотрит куда-то вверх. Рядом Емеля.
ЕМЕЛЯ
Вот, Катюша, билеты в «Современник». Еле достал. Всю рожу разодрал, уверяю.
КАТЮША
Как вам не стыдно, Емеля? В такой момент! Смотрите, он снижается! Ой! Ой! О, господи, опустился!
Вбегают дядя Витя, Гутик, Помреж.
ДЯДЯ ВИТЯ
(свистящим шепотом). Чокнулись, студенты? Не видите, боковина отвалилась!
ПОМРЕЖ
Романы крутят на производстве!
ГУТИК
(радостно). Фиксируем нарушение техники безопасности!
В глубине сцены снова быстро проходит странная согбенная фигура в халате, из-под которого торчит оперение.
КАТЮША
(бросается к фигуре). Не ушиблись, Евгений Александрович?
ЕМЕЛЯ
Постыдитесь, Катюша.
Фигура исчезает.
ДЯДЯ ВИТЯ
Тяни боковину-то, ироды! (Тянет трос.)
ПОМРЕЖ
Что же делать, дядя Витя?
ГУТИК
Пахнет катастрофой.
ДЯДЯ ВИТЯ
Похоже, без мулерону спектакль не дотянем. Поеду сейчас к Фефелову, в ноги кинусь.
ПОМРЕЖ
(снимает кольцо). Отдайте ему вот это.
ГУТИК
(смахивает слезу). Я знал, что вы такая, Алисия Ивановна. (Пытается поцеловать ей руку.)
ПОМРЕЖ
(отвернувшись). Не надо, Гутик!
ГУТИК
Не думайте, что я не такой. Умоляю, не думайте обо мне плохо. Вот, пожалуйста, дядя Витя, передайте ему это. (Подает авторучку.)
ЕМЕЛЯ
(ворчит). Ладно уж, я тоже не жмот. Может, галстук сгодится? (Снимает галстук.)
КАТЮША
(пылко). Ради техники безопасности ничего не пожалею. (Расстегивает молнию на платье.)
ДЯДЯ ВИТЯ
С ума сошла, девчонка! Отцу позвоню!
Подтягивают «боковину». Декорация восстановлена. Рабочие скрываются.
РАЗРАИЛОВ
(капризно). Можно, наконец, продолжать? (Бросается на Даму.)
ДАМА
Кабальерос! Родригос! Гидальгос!
КИБЕР
Снова прошу прощения за вторжение в интимный мир. Экстренное сообщение. Эксперимент приостановлен по непонятным для меня причинам. Передача окончена.
5
Снова зал лаборатории. Кресла пусты. Холерик, бешено размахивая руками, носится по сцене. Сангвиник прохаживается, потирая руки. Флегматик сидит на полу, ковыряет в носу. Меланхолик движется по сцене на подгибающихся ногах, заламывая руки, словно бабочка на исходе жизни. Взволнованно и беспорядочно мигает Кибер.
ХОЛЕРИК
Тупые бездарные люди! Еще секунда и я все здесь разнесу своим знаменитым лобовым ударом! Хлюпики! Жалкое поколение! Я утверждаю, слышите: Песня есть сигма, бешеная сигма водопровода, бешеная сигма водопровода!
САНГВИНИК
Не горячитесь, дружище Хол! Чем кричать, батенька, и махать руками, лучше признать свои ошибки. Факты вещь упрямая, мой друг, а песня есть форма существования аминокислот плюс гиперболизация всей земли. Вот тэк-с!
ХОЛЕРИК
(яростно). Схлопочешь!
МЕЛАНХОЛИК
О мрак! О ночь! Как страшно терять друзей! Как страшно видеть развал Эксперимента! Друзья, последняя надежда, последний трепещущий светильник в черном бархате всемирной ночи, единственный верный ответ: песня – это лента, голубая лента, зовущая под диван в паутину иллюзий…
ХОЛЕРИК
Пришибу, как муху!
ФЛЕГМАТИК
Песня – это бублик.
КИБЕР
Умоляю прекратить спор. Передача окончена.
ХОЛЕРИК
Сигма!
САНГВИНИК
Аминокислоты!
МЕЛАНХОЛИК
Лента!
ФЛЕГМАТИК
Бублик!
КИБЕР
Без паники! Передача окончена.
Беспорядочный рев Холерика, самоуверенные, жизнерадостные восклицания Сангвиника, унылые вопли Меланхолика, монотонные возгласы Флегматика.
КИБЕР
В такой обстановке я отказываюсь работать. Передача окончена. (Гасит все свои огни.)
Темпераменты смущенно затихают. Некоторое время Холерик, Сангвиник и Меланхолик кружат по сцене, потом собираются вокруг сидящего Флегматика. Флегматик неуверенно хлюпает носом, улыбается.
ХОЛЕРИК
(улыбается, хлопает Меланхолика по животу). Однако, друг мой, солидные у вас соцнакопления.
МЕЛАНХОЛИК
(улыбается). Там, внизу, я был поваром.
САНГВИНИК
Поваром? Где же?
МЕЛАНХОЛИК
В «Каптенармусе».
ХОЛЕРИК
В этом притоне толстосумов?!
ФЛЕГМАТИК
Папаша и мамаша водили меня туда. Мы ели телячьи уши «Оревуар» в вишневом соусе «Бонжур». Это невозможно забыть.
МЕЛАНХОЛИК
Еще бы, телячьи уши…
САНГВИНИК
Старый добрый «Каптенармус»! Сколько с ним связано! Бывало, вечера не проходит, чтобы мы не собрались в нем с друзьями-литераторами, а я там, внизу, был поэтом, милостивые государи, чтоб вы знали. Помню, как-то ем я селянку «Острога», а беллетрист Бигбит Андреев подошел сзади, положил голову мне в тарелку вот таким макаром, батеньки, и тоже ест. Каково-с?
МЕЛАНХОЛИК
Еще бы, селянка «Острога»! Сколько я слез над ней пролил! Ведь у меня, господа, хронический насморк…
ХОЛЕРИК
Единственное из-за чего стоило ходить в «Каптенармус», это из-за баб. Бабы там собирались законные, это верно. Большое удовольствие отбить красотку у какой-нибудь буржуйской рожи! Бывало, зайдешь в темных очках, никто не узнает чемпиона лобовых ударов, а снимешь очки, все – ах-ах!
САНГВИНИК