«Сегодня ночью она снова будет моей», – подумал он.
Чтобы чувства, отразившись на лице, не выдали его состояния, Брофи повернулся к финишной черте, которую как раз пересекали три последних бегуна. Третьим был Атил.
Участникам состязания предоставили возможность передохнуть, но никто не дал им и глотка воды. Брофи попытался вспомнить, что будет на следующем этапе, но сосредоточиться не получалось – кружилась голова. Он походил немного маленькими кругами, пока дыхание не вернулось в норму.
Музыканты доиграли марш, и толпа притихла. Глашатай снова поднес ко рту медную воронку. Следующие слова прозвучали с ритуальной торжественностью; наверно, он произносил их не впервые.
– Каждый, человек, зверь и насекомое, занимает свое место в Долгой реке. Каждая тварь играет свою роль в прославлении сущего. Но иногда, когда мир погружается во мрак, темноту пронзает искра света. Появляется чемпион! Тот, кто делает громадный прыжок вверх! Муха становится пауком, паук жуком, жук крысой. Эти девять существ возвысились над остальными. Эти девять насекомых стали прыгающими крысами.
– Прыгай! Прыгай! Прыгай! – принялась скандировать толпа.
– Но не все удостоятся чести перейти от этого этапа к следующему. Одна крыса останется крысой, тогда как другие продолжат борьбу за право достигнуть величия богов!
Зрители взревели.
Вместе с другими соискателями славы Брофи поднялся по узким ступенькам на первую из девяти глыб. Громадная каменная платформа была заставлена деревянными столбами высотой примерно в четыре фута. Расстояние между ними достигало полутора-двух ярдов, но Брофи это обстоятельство не беспокоило. По сравнению с только что закончившимся забегом через пустыню прыжки по столбам выглядели детской игрой. Главное – не прийти последним. Мальчишками они с Трентом часто скакали по зубцам Карьерной стены.
Место старта отмечали девять тщательно выровненных столбиков. Прыгающие крысы встали перед ними.
– Прыгай! Прыгай! Прыгай! – Девиз звучал все громче и требовательнее.
И вот гонг ударил.
Каждый из соревнующихся бросился к своему столбу. Брофи без труда вскарабкался первым, ненамного опередив Фи, стартовавшего чуть левее. Бывший фаворит королевы бросил на него полный ненависти взгляд. По бритой голове все еще катился пот. Брофи перепрыгнул на второй столб, потом на третий. Фи не отставал и, выбрав подходящий момент, прыгнул в сторону. Соперники столкнулись в воздухе над четвертым столбом, Фи толкнул Брофи плечом в спину. Толпа взорвалась от восторга.
Уже падая, Брофи оттолкнулся и выбросил руки. Силы толчка едва хватило, чтобы долететь до соседнего столба. Он обхватил его руками, соскользнул на несколько дюймов вниз, но все же удержался. Пыхтя от напряжения, юноша дополз до верха и на секунду остановился, чтобы отдышаться.
Фи скрипнул зубами, но возвращаться не стал и запрыгал дальше. Брофи огляделся и тоже двинулся дальше, но уже осторожнее, следя за соседями.
Кто-то вскрикнул. Парень справа ударился подбородком о столб. Сухо треснули кости, и бедняга, лишившись чувств, свалился на землю. Вид крови добавил восторга на трибунах.
Остальные участники позволили себе расслабиться – лишний вылетел. Все спокойно добрались до финиша. Последним пришел Атил, прыгавший на одной ноге. Соскочив на землю, он коротко кивнул Брофи, но ничего не сказал.
– Наши прыгающие крысы стали шакалами. Их участь – драться за жалкие крохи, – объявил глашатай и, наклонившись, поднес к уху ладонь.
Толпа отозвалась очередным призывом:
– Дерись! Дерись! Дерись!
Вслед за Фи восьмерка участников перешла по узкому каменному мостику ко второму столбу. Массивный пьедестал с выдолбленной в середине ямой напоминал грубо обработанную чашу. Подождав, пока шакалы встанут вокруг углубления, распорядитель бросил на дно ямы семь костей.
– Восемь сойдут в яму, – провозгласил глашатай, – чтобы урвать кусок пищи, но только семеро падальщиков превратятся в охотников и поднимутся наверх крокодилами.
Зрители взвыли.
– К костям, шакалы!
Вместе с ударом гонга Брофи перепрыгнул через край и скатился вниз. Снова первый! Он сразу же нашел кость и уже наклонился за ней, когда оказавшийся сзади Шидар толкнул его в спину. Брофи упал на колени. Второй мальчишка выхватил добычу у него из-под носа да еще врезал этой же костью ему между глаз. Свет померк, и Брофи рухнул лицом вниз.
Не обращая внимания на головокружение и вкус крови, он заставил себя подняться. Соперники уже лезли по крутым стенкам ямы, сжимая заветный приз. Фи первым добрался до края и, перекинув ногу, выбросил вверх руку с костью.
Брофи зарычал от злости и прыгнул к брату Фи, но тот был слишком далеко. Какой-то парнишка поскользнулся и сполз вниз. Другого шанса не будет! Брофи рванулся к нему, схватил за ногу и потянул вниз. Оба свалились на дно ямы.
Мальчишка вскочил первым и замахнулся костью. Брофи нырком ушел в сторону, сделал шаг вперед и впечатал кулак противнику в грудь, под ребра. Тот пошатнулся. Вывернуть руку, выхватить кость из ослабевших пальцев и швырнуть беднягу на пол – все это заняло считанные мгновения.
Завладев пропуском в следующий этап, Брофи метнулся к стене и выбрался из ямы, прежде чем незадачливый конкурент успел опомниться. Зрители приветствовали его с таким же восторгом, с каким только что встретили Фи.
Перед началом третьего раунда участникам позволили перевести дух.
– Тебе повезло, – прошипел Фи, когда они проходили по мостику, – но трижды кряду удача не приходит.
– Мне удача не нужна, – ответил Брофи, глядя ему в глаза. – Я умею плавать.
Фи ухмыльнулся.
– Падальщики стали властелинами ямы, – проревел глашатай. – Но эти грозные охотники все еще барахтаются в грязи низших миров. Кому же достанет сил восстать из мерзости и превратиться в смертельно опасных скорпионов?
Теперь семерку ожидала длинная, змеистая траншея, наполненная мутной, отвратительно пахнущей водой. Каждая из девяти извилин отделялась от соседних покрытыми слизью стенками.
Толпа скандировала третий девиз:
– Ныряй! Ныряй! Ныряй!
– Поздравляю, – прохрипел, подходя к Брофи, Атил. – Ты выбрался, а это самое главное.
Брофи пощупал шишку на переносице.
– Опыт через синяки.
– А разве бывает по-другому? – усмехнулся ветеран. Усмешка на изуродованном шрамами лице больше напоминала оскал.
Брофи посмотрел на канаву. Грязная пена и мусор не позволяли ни определить глубину, ни представить, какие твари могут обитать в этой зловонной жиже.
– Парень ты вроде бы неплохой, – продолжал Атил. – И в этом твоя беда. Здесь благородство обходится слишком дорого.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});