Ведьма подняла с земли маленькую сосновую веточку, невесть откуда взявшуюся на склоне горы. Что-то прошептала, провела над ней ладонью. Ветка вспыхнула алым, несколько мгновений померцала и погасла. Только зеленые иголочки поменяли цвет на ярко-голубой. Старуха протянула новорожденный артефакт астрологу.
– Вот, держи. Но помни: заклинание массового Прокола имеет ограничения по площади. Разломаешь ветку, когда будешь стоять в самом центре толпы. Иначе кое-кто из воинов может потом не досчитаться ноги или другой, более интересной части тела. Понял?
Пораженный увиденным, Слимаус кивнул.
– А вы не отправите вместе со мной принцессу Мэлами? - вдруг спросил он. - Ей будет безопаснее в замке, чем здесь, рядом с этим кошмарным провалом.
Парень кивнул на темный проход в подземелья.
– Вот после того, как ты назвал мой дом провалом, - грозно насупился старик, - не отпущу.
Мэлами до этого времени молчала. Но увидев, что Яруга взмахивает руками, вызывая Прокол, внезапно бросилась к астрологу. Поддавшись сумасшедшему порыву, девушка обняла Слимауса за шею и сладко поцеловала прямо в губы.
– Удачи, - прошептала она. - Я помню, как ты защищал меня от некультурного пажа. Вернись, и будет все хорошо…
Звездочет покраснел и раздулся от гордости. За считанные мгновения из щуплого дистрофика он превратился в статного красавца. Уверенный взгляд, нагловато выпяченный подбородок, крепко стиснутые зубы, мужественная улыбка.
– Срамота, - скривился Лесовик. - Во времена моей молодости никто не целовался в губы на людях.
– А где вы тут людей увидели? - съехидничала Мэлами. - Мы двое - люди, а вы с Яругой - бессмертный бог и оборотень.
Старик не нашелся, что ответить. Он хмуро наблюдал, как за спиной Слимауса возник черный овал Прокола.
Астролог прижал руку к груди, изящно поклонился всем троим по очереди и шагнул в портал. Прокол закрылся, вокруг забурлило пустое пространство. Зашелестел ветер, поиграл блестящими волосами принцессы.
– Удачи, - повторила Мэлами, вздыхая.
– Она нам очень понадобится, дочка, - старуха смотрела на север.
Оттуда катилась громадная волна хомункулюсов. Позади бесчисленной армии катился большой человеческий круг. Рядом, на жирном кабане восседала Хатланиэлла.
Солнце медленно перевалило через обед. Лениво подпрыгивая, оно застыло над самой верхушкой Пустой горы.
– Идем, - сказал Лесовик. - Заберем мое дыхание и будем воевать.
Все трое шагнули в темнеющий зев провала и пропали из виду.
(оперативная)
"Дорогие дети, хорошенько подумайте, прежде чем забираться внутрь каких-нибудь подземелий в горах!",
Бильбо Бэггинс "Как я нашел Его", мемуары
Первые сто метров тоннеля идут по медленной наклонной. Затем спуск с каждым шагом делается все круче. Еще через две сотни шагов мне кажется, что стоит поскользнуться на влажном полу, и с визгом доедешь до самого низа. На собственной заднице, конечно же.
Чем глубже спускается подземелье, тем больше ощущаешь безмолвное давление невероятной тяжести. Пустая гора, всей своей исполинской тушей, нависает над тобой. Узкие стенки тоннеля все чаще чиркают по плечам. "Мы раздавим тебя как мелкую козявку!", говорят они, наблюдая за тобой из-за каждого булыжника, хрипло дышат в затылок за каждым поворотом.
Здесь смердит не хуже, чем посреди вонючей Гугиной трясины. Тонкий запах метана и чего-то неподдающегося определению вьется под самым носом. Глаза даже не слезятся, а буквально взрываются влагой. Из-за ядовитого смрада очень трудно различать дорогу.
– Что это за тоннель? Будто отхожее место великана! - спрашиваю сквозь крепко стиснутые зубы и вполголоса ругаюсь.
– Примерно таки и есть, милок, - хихикает Проводница.
Я вздрагиваю, потому что костлявые пальцы щипают меня за ягодицу.
– Это выгребной тоннель дракона. Его давно уже нет, а смрад остался…
– Еще раз сделаешь что-то такое, - успеваю ухватить болотного духа за руку, прежде чем она ухитряется ущипнуть меня повторно, - и до конца своей загробной жизни ходить будешь только под себя.
– Что такое? - спрашивает Эквитей.
– Все нормально, - я незаметно сжимаю ладонь Проводницы. Ощутимо нажимаю - так, чтобы запомнилось. Хрустят кости, она взвизгивает и отпрыгивает от меня.
– Противный какой! Не быть тебе никогда счастливым с женщиной, - обещает мне эта замшелая кикимора.
– Я уже счастлив. Видишь позади себя довольное личико некромантки?
Проводница сыплет в мою сторону какими-то нелестными эпитетами из болотного жаргона. Если правильно расслышал, то вместо ушей у меня гнилые черви, а "сморчок не больше жабьего".
– Ты лучше скажи, а как получилось, что "выгребная яма" ведет вверх от своего хозяина? Логично было бы построить драконий нужник направленным куда-нибудь пониже горы. Сливать нечистоты в реку, примером, или в озеро.
– У тебя не мозги, а жижа, - говорит болотный дух. - Ты много знаешь о драконах?
Приходится признать, что я почти ничего о них не знаю. Ну, некоторые факты насчет невосприимчивости к магии и крутом, довольно вспыльчивом нраве.
– Если бы, - Проводница задумывается, -… нехорошее стекало вниз, в землю, то половина близлежащих лесов давно бы изгнила. Не говорю о мертвых местных жителях и всяческих зверьках.
– Как понимаю, драконы невероятно ядовитые создания?
– Правильно понимаешь, - кивает "красавица". - А еще они дышат огнем. Как думаешь, что может находиться в драконьем желудке кроме пара и пепла? Пепел они отрыгивают, когда плюются огнем - с его помощью создается впечатление, будто дракон исторгнул целое облако пламени. А вот остальное…
– Давай не будем в подробностях? - почти умоляю собеседницу. - Это же надо! У драконов вместо туалета - дымоход.
Со дна поднимается зеленоватый пар. Или это обычный туман, подкрашенный колдовским сиянием? Не разобрать. У нас на всех есть только мой "Каратель", он разгоняет тьму слабой пульсацией изумрудного оттенка. Силовая спираль тихонько гудит, досыта накормленная энергией Кутлу-Катла, и щедро дарит свет. Многовековая тьма едва колышется туманными отростками. Она хмуро смотрит на нас, затаившись под тенями коротких сталактитов. И словно спрашивает: зачем пришел ты, гость? Зачем тревожишь мой сон, ведь мне было так спокойно в твое отсутствие.
Продвигаемся вперед, хватаемся руками за пропитавшиеся влагой стены. Пальцы скользят, по ним струится теплая, и оттого невероятно мерзкая на ощупь, водица. Нам повезло, что пол рассечен глубокими трещинами. Иначе поскользнувшаяся Харишша могла давно закончить наше путешествие. Сложно ли удариться о находящегося впереди Эквитея и сбить его с ног? А дальше - проще. Дружно обнявшаяся парочка без труда сносит Проводницу и меня с поверхности. И мы, вместе с "отдыхающим" Прассом, громко стремимся куда-то во тьму.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});