— Я бы хотела сегодня навестить маму, — напомнила Эрин.
Она удивлялась, что он мог преспокойно стоять обнаженным посреди гостиной, когда в любой момент сюда могли войти слуги.
— Да, конечно, — кивнул Райан. — После ленча. А утром я покажу тебе угодья. Пора познакомиться с нашими владениями. — Заметив, с каким восхищением она смотрит на лабиринт, он улыбнулся: — Я проведу тебя через него. Кто не знает дороги, тот обязательно заблудится. Если задумаешь спрятаться от меня, то знай: ничего не получится. Даже не пытайся, — добавил он, подмигнув, и проследовал в свою спальню, находившуюся рядом с гостиной.
Эрин подивилась его хорошему настроению. За минувшие несколько дней Райан, казалось, отдалился от нее еще больше. Хотя ей не нравилась отчужденность, установившаяся между ними, она не представляла, каким образом ее преодолеть. Да и гордость не позволяла сделать шаг навстречу… Возможно, настроение Райана улучшилось просто потому, что он вернулся домой.
Когда они допивали кофе, вошла немолодая женщина, которую Эрин раньше не видела. Женщина, почти вплотную подошедшая к ней, держалась с демонстративной независимостью. На ней было серое платье с длинным белым передником, но в отличие от прочей прислуги она носила еще и белый тюрбан. Служанка не произнесла ни слова — просто стояла рядом с каким-то листком в руке.
Завтракали в специально отгороженном закутке, с восхитительным видом на сад. С потолка свешивались корзины с разноцветными петуниями и геранями; в окно же лились потоки солнечного света. Сидеть в этом необыкновенно уютном местечке казалось сплошным блаженством — пока не появилась женщина в белом тюрбане. Эрин смущало ее странное поведение; не зная, как реагировать, она вопросительно посмотрела на Райана. Женщина явно чего-то хотела, причем именно от нее, от Эрин.
— Это Элиза, — сказал он, не утруждая себя более подробными объяснениями. — Полагаю, она выполняет распоряжения моей матушки. Элиза хочет расспросить тебя насчет ленча и меню на ужин. А вообще-то у нее такие же обязанности, как и у всех прочих слуг.
Эрин взяла листок, заглянула в него и протянула обратно с робкой улыбкой, сказав, что «все прекрасно».
Было что-то пугающее в этой женщине. Эрин так и сказала Райану, когда Элиза ушла.
— Элиза — она на особом положении, — пояснил он. — Потому что очень давно живет у нас. Мать привезла ее с собой, когда вышла замуж за моего отца, и очень ценит ее за преданность. Я не сомневаюсь: сейчас она кипит от негодования… Но я думаю, ты это как-нибудь переживешь. А насчет мамы не беспокойся. Когда она вернется и увидит, что ничего не изменилось, то не станет нервничать.
Эрин насупилась, но он этого не заметил.
Как так ничего не изменилось? Сын женился. Выселил мать. Переделал ее покои. Служанка матери негодует. А он думает, что ничего не изменилось. Святая наивность! О, все еще впереди… Райан поймет, как он заблуждался.
Они объехали верхом все имение, что заняло около трех часов. День порадовал их приятной прохладой. В воздухе уже чувствовалось дыхание приближающейся осени. Эрин наслаждалась прогулкой и осмысливала впечатления от увиденного. Особенно ее поразило то, как жили рабы. Конечно, их поселение тоже находилось за пределами усадьбы, но оно напоминало небольшой благоустроенный городок. У них имелась даже собственная амбулатория. Райан сказал, что раз в неделю там бывает белый доктор, специально нанятый для медицинского надзора за «моими людьми» — так Райан называл своих рабов. Все они носили добротную одежду, выглядели физически крепкими и не опускали в страхе глаза, как несчастные рабы на плантациях ее отчима. Не меньшее впечатление на нее произвело отсутствие плетей и оружия у надсмотрщиков.
Они оставили лошадей на конюшне и направились к лабиринту.
— Это была бабушкина шутка, — усмехнулся Райан, прежде чем перейти к подробному рассказу о происхождении лабиринта. — В свое время дедушка увлекался рыбалкой, а ей не нравилось, когда он надолго отлучался. Поэтому он тайком бегал к реке, спускал лодку на воду и уплывал подальше. Даже соорудил для этого небольшой пирс. Тогда бабушка решила усложнить его задачу и велела садовнику устроить вот эту живую изгородь. В общем-то у нее не было серьезных намерений, но дедушке ее идея понравилась. В лабиринте была какая-то… таинственность, и он усовершенствовал его. Потом кусты так буйно пошли в рост, что найти выход стало невероятно трудно. Только я и сыновья тех работников, которые подстригали кусты, знаем верную дорогу. А любому другому без карты не обойтись. На всякий случай я храню ее под замком.
Эрин сразу же захотелось выяснить причину подобной предосторожности.
— Зачем? Разве это такой большой секрет?
— Дедушка говорил, что в случае необходимости лабиринт можно использовать для побега. Такая необходимость действительно могла возникнуть, если бы, скажем, англичане атаковали нас с суши. Видишь вон ту излучину? С этого места очень удобно садиться в лодку. Другой путь к берегу значительно длиннее, нужно сделать большой крюк — в обход лабиринта. Так что, если потребуется срочно уехать из Джасмин-Хилла, это самый удобный путь. — Он улыбнулся. — Я шучу, конечно. Просто отдаю дань фамильной реликвии.
Эрин вновь почувствовала себя чужой женщиной, нарушившей семейные традиции.
— Не хочешь показать своей жене кратчайший путь к бегству? — спросила она с улыбкой.
Райан попытался ответить улыбкой, но глаза его оставались холодными.
— Нет, — ответил он. — Тогда моей жене, чего доброго, захочется улизнуть от меня.
В его голосе угадывалась скрытая угроза — повеяло холодом. Казалось, он действительно ожидал от нее чего-то подобного.
Райан жестом пригласил ее следовать за собой и продолжил объяснения.
— Сейчас это всего лишь игрушка, забава для гостей. У нас есть большие любители всевозможных развлечений. Когда мы устраиваем вечера в саду, гости устраивают состязание — кто быстрее пройдет лабиринт. Но никому еще не удавалось выиграть. Мне потом всегда приходилось отыскивать их. Сыновья тех садовников, что ухаживали за насаждениями, тоже гордятся лабиринтом и поддерживают его в должном состоянии. Если бы я не воспротивился, — добавил Райан с раздражением, — моя мать перепахала бы его. Она называет это «показухой и глупостью».
— А мне очень нравится, — сказала Эрин, с удовольствием оглядывая аккуратно подстриженный кустарник.
Лабиринт произвел на нее огромное впечатление. Казалось, этот туннель из зелени не имеет конца. В какую-то минуту она растерялась, не зная, куда идти. Райан, прекрасно знавший, где и когда поворачивать, подсказывал ей, куда идти, и сам следовал за ней по пятам.