на переднем мосту.
Б о р а. Это идеальный случай.
П и к л я. Счастливое совпадение.
Б о р а. Да, но что же делать, ведь я уже отправил письмо… может быть, нам уже отгрузили «Плимут», о котором мы договорились с моим родственником перед его отъездом за границу. Он говорил: «Прошла не больше шестидесяти-семидесяти тысяч». Давай, беги за выпивкой!
П и к л я уходит, Р о з и к а убегает за ним.
В и т о м и р. Хорошо, товарищ председатель, а как быть со Шпирой?
Б о р а. Мы не можем тратить время на таких. Такие скоро сами отомрут в нашем обществе!
Л и н а (возвращаясь). Товарищ председатель, я хотела бы получить от вас указание, как мы будем платить этому вашему родственнику, который посылает машину из-за границы.
Б о р а. В виде гонорара за приведение в порядок наших бухгалтерских документов и составление годового отчета! Или сообщите ему, чтобы выставил фиктивный счет на переоборудование сарая, в котором помещается наша мастерская. Вы слышали?
Л и н а уходит.
В и т о м и р. Может быть, теперь пришел черед Шпиры, товарищ председатель?
Б о р а. Нет еще. Прежде всего мы должны думать о тех, кто нам ближе и кто этого больше заслуживает. Например, твоя свояченица. Надо о ней позаботиться. Или что, предоставить ее судьбу воле случая?
Гоца подходит к нему.
В и т о м и р. Вот где она у меня сидит, товарищ председатель, — на шее! Но чего не может человек, того не может…
Г о ц а (прерывая его). Он всегда меня вот так, товарищ председатель, обижает…
В и т о м и р, махнув рукой, уходит.
Г о ц а. А я бы нанялась на любую работу. Живу я у него уже полтора года… и он не обязан, а речь идет о моем будущем…
Б о р а. Неужели так приспичило?
Г о ц а. Я скоро выхожу замуж, а квартиры у меня нет… Однокомнатные, черт побери, очень дороги, товарищ председатель… О скидке и речи быть не может. А меблированные — еще дороже. Или гони квартплату за три года вперед! Можно и в счет ссуды — возьми в кредит миллион-два и спокойно живи года два. Но как быть с погашением? Просто не знаешь, что и делать.
Б о р а. Где вы живете? Ничего не знаете! Мало ли людей оказывается в вашем положении? Но они глядят в оба и, как только увидят окно без занавесок, сразу туда и кидаются! Достаточно внести хотя бы одну свою вещь — шкаф или табуретку и, если их не выбросят в течение пятнадцати дней, то уже все: мой дом — моя крепость! Даже закон их защищает. Они считаются незаконно вселившимися лицами, и их нельзя выселить иначе как через суд. А пока это пройдет через все инстанции, о-го — три-четыре года, за это время могут изобрести и лекарство от рака!
Г о ц а. Я знаю, многие так поступают. Но мой-то — военный, командир взвода… Вы знаете, что такое военная дисциплина? А таскать серванты и шкафы я не могу, я в положении…
Б о р а. Если бы вы сами не сказали, я бы, конечно, и не заметил…
Г о ц а. Чего не скроешь, того не скроешь, товарищ председатель… Конечно, мы вели себя несколько необдуманно… А я решила, что привяжу его хоть этим — взводные сегодня в цене! А то завлечет его какая-нибудь… военные есть военные! Теперь уж отступать некуда… при беременности… в три полных месяца…
Б о р а. Ну раз так, готовьте свадебное платье! Лишь бы только все хорошо кончилось, остерегайтесь чрезмерного перенапряжения! И напишите заявление, дело житейское, я понимаю… Я все запомнил, не надо ничего записывать, ваш вопрос мы рассмотрим сразу же.
Г о ц а. Когда мне явиться к вам, товарищ председатель?
Б о р а. На днях… Скоро мы введем новые административные должности — вопрос упирается в получение рабочих помещений и установку телефонов. Поинтересуйтесь, скажем, в среду.
Г о ц а. Но ведь сегодня среда, товарищ председатель…
Б о р а. Я имел в виду ту среду, после первого, а лучше — через двадцать восемь дней!..
Г о ц а. Да… Значит, ждать… Надеюсь, к тому времени я еще не рожу. (Уходит.)
Входит В и т о м и р.
В и т о м и р. Так как же нам быть со Шпирой, товарищ председатель?
Б о р а. Ох, люди, не успеешь с одним делом разделаться, на тебя наваливается другое! Разве не видишь, что у меня дел полон рот, товарищ Камбаскович? И никто тебе не верит, все думают: быть председателем — значит восседать в мягком кресле и получать кучу денег! А сколько хлопот с одними родственниками? Даже те, кто до вчерашнего дня и слышать обо мне не хотел, и те теперь на меня претендуют… «Хорошо нам сейчас, — говорят они, — теперь и наш Бора на руководящей работе!» Навалились, черт побери, на меня со всех сторон — просят устроить на работу, выбить квартиру, подкинуть телефон, оказать протекцию, добиться скидки, достать путевку на курорт, ходатайствовать о пенсии, замолвить словечко насчет прекращения уголовного дела… О чем ты меня спросил?
В и т о м и р. Я спросил: что будем предпринимать в отношении Шпиры?
Б о р а. Подожди, я помечу этот вопрос в записной книжке… на букву Ш-Ш-Ш… Ага, шины для Диши, шелк светло-голубой, ближе к морской волне, а можно и вишневый, один отрез — восемьдесят или сто двадцать… Для Широлы с острова Крк — почтовый ящик, Пунат — двуспальную кровать к началу августа… Шило для Милана Штефица — телефон 21333, добавочный 03… (Записывает.) Так! Я записал себе на букву Ш: «Шпира-жестянщик», а ты мне напоминай время от времени. А где же Ширгич, мне надо с ним посоветоваться по вопросу переоборудования административного здания.
В и т о м и р. А вон он! Только что приплелся из города с музыкантами, пьяный в дымину…
Вдали на гармонике играют коло, кто-то время от времени взвизгивает.
В и т о м и р. Слышите, что он делает? (Зовет.) Ширгич! Иди сюда, горе луковое, к председателю! Не слышит, пойду позову его! (Уходит.)
Гармоника продолжает надрываться.
Входят, обнявшись, П и к л я и Р о з и к а. Пикля держит литровую бутылку водки. Громко поют под звуки гармоники, играющей за кулисами.
«Наше поле, наше поле,
Сава затопила!
Наше поле, вот те на,
Сава затопила!
Любимого моего
Ой да зазнобило,
Любимого моего
Ой да зазнобило!
Перейду я вброд
И Дунай и Саву,
Дорогому принесу
Целебную траву!
Для любимого найду
Целебную траву!
Для любимого найду
Целебную траву!»
Розика вырывает у Пикли бутылку и пьет.
Б о р а. Ну и глоток же у вас, Розика… длинный, как голодный год!
П и к л я. Делайте со мной что хотите, товарищ председатель! Только святого не касайтесь… Хватанул я лишку, конечно…
Б о р а (берет у Розики бутылку). Ну что ты, товарищ Ширгич, за компанию один даже удавился! (Выпивает глоток из