Раньше я и представить себе не мог, какое это счастье жить в своем доме вместе с любимым человеком. Время, кажется, улетало мимо нас. Бытовые заботы, необходимые покупки. Все это немного разнообразило нашу жизнь, не становясь в ней раздражающим фактором.
Но больше всего меня поразил Стен. Раньше неотступно следовавший за мной, он теперь делил свое внимание между мной и Кьярой, причем с явным перевесом в ее пользу.
Между всеми этими хлопотами, я все же купил новую машину — это был Ситроен С5 универсал. И через два дня работник автосалона подогнал его мне прямо к дому.
Две недели пролетели совершенно не заметно. И когда Кьяре подошло время выйти на работу, понимая, что при специфике ее работы, ездить каждый день в Ундину и обратно может быть просто невозможно, мы договорились созваниваться каждый вечер и в те дни, которые Кьяра не сможет проводить в Пиране, она будет ночевать у себя в квартире.
Когда Кьяра уехала я позвонил по известному мне номеру телефона и попросит, чтобы брат Рафаэль собрал и передал мне мои рабочие принадлежности — компьютер и все бумаги мы договорились, что я подъеду в Рим забрать все это.
Вечером, возвращаясь из Рима уже около Триеста, я позвонил Кьяре:
— Любимая, ну и как прошел твой рабочий день?
— Спасибо нормально.
— А хочешь, я сейчас приеду?
— Но я думала лечь спать, часа через полтора.
— А я буду в течение часа.
— Ты что еще самолет купил, пока я работала? — засмеялась Кьяра.
— Нет, я просто забрал свои бумаги у друзей в Риме и еду домой, но сейчас около Триеста и могу завернуть.
— Ну, так заворачивай, а я постараюсь тебя чем-нибудь накормить на ужин.
— Только чашку кофе и увидеть тебя.
Мы чудесно провели вечер и утром уходя на работу Кьяра оставила мне комплект ключей и я, сходив позавтракать в ближайшее кафе и прогуляв, Стена решил, наконец, заняться отложенными на время делами.
Прежде всего, я обнаружил в своей почте три небольших заказа на переводы, которые я взялся выполнить тут же.
Вечером Кьяра, придя после работы, обнаружила меня сидящим рядом со Стеном на полу между разложенными бумагами с открытым компьютером на коленях.
— Что это такое? — она в притворном ужасе всплеснула руками.
— Это я работаю, — честно сказал я, — зарабатываю на самолет переводами.
— Понимаю, и для того, чтобы побольше сдирать с клиентов ты свои переводы пишешь им на пергаменте, — и она подняла с пола лист пергамента, найденный мной в замке Руджеро.
— Солнышко мое, я совсем забыл об этой вещи.
И я рассказал Кьяре всю историю находки этого пергамента.
— Даже ума не приложу, как он там оказался, и зачем было прятать пустой лист пергамента.
— Сережа, а ты не думаешь возражать, если я его дам на исследование нашим криминалистам. Может быть, они что-нибудь на нем обнаружат.
Обосновавшись у Кьяры, мы со Стеном уже начали обживаться в Уидине. Мой друг уже начал знакомиться с окружающими собаками. Но я стал замечать, на лице Кьяры тень усталости. Она опять временами становилась задумчивой, как в тот раз, когда ее похитили. Озабоченный этим я спросил:
— Кьяра скажи мне только честно, у тебя на работе все в порядке?
— Сказать по совести, я еще сама не могу разобраться. Начальство улыбается. Но при всем этом я как в вакууме нахожусь. Мне не дают новых дел. Старые. Которые я вела все списаны. Ничего не могу понять, но и так работать не могу.
— Милая, если от меня что-либо зависит, то я все сделаю.
— Может быть, к сожалению, а может к счастью, — она улыбнулась, — но от тебя ничего не зависит, а я очень рада видеть здесь вас со Стеном, приходя с работы.
В пятницу Кьяра вернулась раньше обычного, принеся с собой пакет. Вела себя она неестественно весело и начала торопить меня с отъездом в Пиран. Мы быстро собрались и выехали на двух машинах. Поразил меня Стен. Он залез за заднее сиденье к Кьяре и никакими уговорами не поддавался на то, чтобы сесть со мной.
— Сережа, оставь его в покое, мы с ним прекрасно доедем.
— Просто для меня это, что-то новое.
— Да ты никак ревнуешь его ко мне.
Приехав и поставив машины, мы отправились на прогулку, и когда я почувствовал, что Кьяра немного успокоилась, спросил:
— Кьяра, чудесная моя, я чувствую, что что-то случилось. Это очень серьезно?
— Не знаю, насколько это серьезно, — сказала Кьяра, но я ушла с работы. И вот теперь мне надо искать себе новую работу.
— По-моему это самая меньшая из проблем, которые нам пришлось преодолеть.
— Сережа, не обижай меня, для меня это очень серьезно. Я не хочу быть содержанкой у тебя.
— Я и не думал об этом, просто здесь огромное количество тех, кто ведет дела с итальянскими фирмами и при твоем знании права ты без всяких проблем сможешь найти себе заказы на работу юрисконсульта, как с той, так и с этой стороны. Причем это будет работа со свободным графиком, в чем я, кстати, кровно заинтересован.
— Ты меня почти убедил — засмеялась она, — а чем мы будем заниматься при таком свободном графике работы?
Я без всяких слов так выразительно на нее посмотрел, что она, смеясь, сказала:
— Ну, хорошо, хорошо — согласна.
Домой мы вернулись уже в чудесном настроении и, отложив все дела в сторону, посвятили вечер друг другу.
Утром я, закончив переводы, отослал их. Мы сидели вместе за утренним кофе Кьяра когда сказала:
— Вчера мои друзья из криминалистической лаборатории вернули мне пергамент и результаты его исследований. Тебе интересно, что там?
— Не то слово, это сегодня второе, что меня интересует.
— А что же первое.
— Ты.
— Ну, тебя, — засмеялась она, — ладно слушай. Они мне сказали, что пергамент действительно очень старый. Ему лет четыреста-пятьсот, более точно они сказать не могут. На нем действительно тайнописью написано письмо. Они мне объясняли подробности связанные с методом нанесения этой тайнописи, но я со своим гуманитарным образованием таких тонкостей не запомнила, впрочем, они все написаны в отчете. Существенней то, что им удалось сделать снимок пергамента, на котором это письмо читаемо. А все вместе и пергамент, и отчет и фотографии лежит в желтом конверте, который я вчера принесла с собой.
Вполне допускаю, что отчет криминалистов с объяснением способа нанесения тайнописи, перечислением использованных компонентов и приведением способов ее прочтения, для некоторых представлялся бы увлекательнейшим из чтений, но я к их числу не отношусь.
Да будет известно вам, мой друг и господин, что со своим учеником и приемником Алевизом из Неаполя, мы, оставив все свое имущество на волю господа нашего отъезда по приглашению посланцев великого императора Московии Иоанна. Кои нам поручились сохранить наш объезд в тайне и в Московии дать защиту и полное императорское обеспечение на время строительства их великого города и по желанию нашему на дальнейшее время. Стало также известно мне, мой друг, что инквизиция особо рьяно ищет последователей еретиков сожженных на костре в Париже во времена ушедшие, и твердо верят они, что таковых могут найти сегодня и узнать по корнях сией ереси и выжечь ее каленым железом.