— Здравствуй, отец, — вождь подошел к старику.
Шаман не ответил и даже не пошевелился. Взгляд его глаз был устремлен в одну точку, словно рассматривал Роб что-то, видимое лишь ему. Уран-гхор, привычный к повадкам старика, молча уселся рядом, ожидая, когда шаман вернется из своего мысленного путешествия.
Рассвело. Под первыми лучами солнца усыпавшие пол осколки засветились, загорелись синими самоцветами. В чистом небе появилась черная точка, понеслась к земле, стремительно увеличиваясь, превратилась в ворона. Он покружился над башней, опустился на плечо шамана.
— Человеческое войско, — вдруг медленно, как будто очнувшись ото сна, проговорил Роб, — в двух днях и трех ночах пути отсюда.
— Большое?
— В четыре раза больше, чем твое, вождь. Восемь десятков тысяч пеших воинов, два десятка тысяч верховых и одиннадцать сотен шаманов.
Уран-гхор кивнул:
— Будем драться.
— Победишь в этом сражении — победишь в войне, — сказал Роб. — Обдумай все как следует, мой сын.
— Время еще есть, — ответил вождь. — Будем думать.
И еще день отдыхали воины, а Уран-гхор собрал на башне вождей и самыми преданных своих друзей, совет держать.
— Зачем нам по старинке воевать, в поле, — говорил Вели-гхор. — когда есть каменные стены — высокие, надежные?
— Укроемся за ними, станем вылазки делать, — поддерживал его Эр-гхор. — Человеческое войско велико, если столкнемся лоб в лоб — не выстоим.
— Со стен засыплем людей стрелами, — горячился Ярх, — и из пушек мы уже стрелять научились!
И другие вожди так же говорили. Слушал их Уран-гхор, молчал до времени. И старый Роб, сидевший рядом с ним, молчал, не вмешивался. Ожидал, что его названный сын скажет. А когда высказали воины все, что на уме у них было, заговорил молодой вождь:
— Скажите мне, орки, станут ли вулкорки залезать в медвежью берлогу, чтобы сразиться с медведем? Нет, они — вольные звери, они примут бой в степи. Их сила в быстроте, хитрости и ловкости. Так и мы. Это селение нам чужое, и мы не знаем, какие ловушки в нем кроются. Людей вчетверо больше, чем нас. Они обложат селение, и стены его станут нам не защитой, а капканом. Посмотрите туда, откуда люди придут, — Уран-гхор указал между сторонами стужи и заката, — ведь там степь. Такая же, как и наши родные земли. Мы проигрываем им в числе, значит, должны выигрывать в умении. А умеем мы сражаться в степи.
Молчали вожди. Трудно им было представить, как победить такое огромное войско.
— Верите ли вы мне, орки? — спросил Уран-гхор.
Первым Ярх ответил:
— Верим, великий вождь.
За ним и остальные сказали:
— Верим.
— Тогда давайте готовиться к бою, — заключил Уран-гхор.
В человеческие земли устремились отряды степняков верхом на вулкорках. Рыскали по степи, осматривая каждую кочку, каждый куст — изучали место будущего сражения. С ними молодые шаманы были, искали разведчиков из человеческих войск. Роб приказал: найти всех, поймать любой ценой. Враг ничего не должен знать о том, как орки готовятся к битве.
Сам старый шаман так и сидел на верхней площадке башни, даже еду ему туда приносили. Ворон его без устали кружил над землей, приносил новости хозяину. Духи предков витали в воздухе, нашептывали Робу советы.
Уран-гхор собрал со всего войска орков, которые умели ковать, и отправил их в оружейные мастерские и кузницы, которые стояли за первой стеной. А Роб послал своих шаманов колдовать над вулкорками.
Так, в трудах, прошел день, за ним — ночь и еще день и ночь. А потом стали возвращаться из человеческих земель воины и шаманы, ведя с собой связанных человеческих разведчиков. Всех их после допроса вождь приказал уничтожить, а в степь послал новые отряды. Строго наказал: "Никто не должен мимо вас проскользнуть". Вскоре и кузнецы завершили свою работу, показали Уран-гхору. Вождь остался доволен, отправил орков готовить ловушки людям.
Когда солнце закатилось за горизонт, из крепости вышло орочье войско, разбило лагерь в степи. Роб спустился с башни, сказал Уран-гхору:
— Люди совсем рядом. Остановились на ночлег неподалеку от селения.
Вождь кивнул, крикнул:
— Разводите костры! Много костров!
Воины собрались было разбиться на десятки, чтобы удобно было сидеть возле огня.
— Нет, — приказал вождь, — разбивайтесь по трое, и пусть у каждой тройки будет свой костер.
Скоро степь перед людским селением озарилась яркими бликами пламени, и шаманы принялись обходить лагерь по кругу, выпевая протяжные заклятия.
* * *
Огоньков было так много, словно от земли отражалось звездное небо. Герцог Жерар де Грасси, генерал, главнокомандующий парганской армии, шепотом помянув всех богов, опустил магическую трубу. По его расчетам, орки находились примерно в шести майлах от лагеря людей. Точнее он сказать не мог. На таком расстоянии невозможно было рассмотреть самих вражеских воинов, и герцогу приходилось ориентироваться только по огням костров. Разведывательные отряды отправились к Ле-Сили еще вчера, но ни один из них до сих пор не вернулся. Впрочем, герцог уже и не надеялся на их возвращение. Подходить ближе к городу, не имея данных разведки, он не рискнул и решил устроить привал. Людям нужен отдых.
Но какой может быть отдых при таком опасном соседстве? Герцог отдал приказ о боевой готовности и распорядился выставить усиленные караулы. Он понимал, что тяжелая кавалерия в полном доспехе вряд ли сумеет хорошо выспаться. Но рисковать не имел права. Выругавшись еще раз, генерал вернулся к изучению лагеря противника.
Обычно каждый десяток разводит себе костер. Так принято в любой армии Аматы. Конечно, это человеческий обычай — де Грасси ничего не знал о порядках дикарей. Вполне возможно, что неприхотливые, привычные к холоду степняки могли сидеть вокруг костра и по два десятка.
— Как минимум восемьдесят тысяч, — сквозь зубы процедил генерал, и его красивое мужественное лицо искривила злобная гримаса.
Покойный комендант Ле-Сили, да возродится он в счастливое время, докладывал о войске из приблизительно двадцати пяти — тридцати тысяч орков, пятую часть которых составляли всадники верхом на чудовищных волкоподобных тварях. За трое суток, которые прошли со дня падения крепости, вождь вполне мог дождаться подкрепления. Восемьдесят тысяч по-звериному сильных, злобных, мощных воинов, каждый из которых, по словам того же коменданта, стоил троих человеческих солдат. А еще шаманы, владеющие неизвестной, могущественной магией.
Герцог не боялся орков — он вообще был не робкого десятка. Но полководец, недооценивающий врага, не отдающий себе отчета в возможностях противника — плохой воин. И еще де Грасси, прославившийся как самый гуманный и разумный военачальник в истории Паргании, не признавал напрасных жертв. Сейчас, пытаясь взвесить все сильные и слабые стороны врага, он понимал, что информации недостаточно, а план кампании катится ко всем демонам мрака.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});