— Мастер хранитель!
Старик с кряхтением выбрался из кресла и побрел ко мне:
— Что вам угодно, ваше высокомагичество?
— Я хотел бы знать, куда делся настоящий образец орочьей письменности.
Хранитель виновато заморгал выцветшими голубыми глазами.
— Видите ли, ваше высокомагичество… их забрал ваш предшественник. А это мы положили, чтобы не смущать гостей музея.
— Так-таки и забрал? — удивился я.
— Да. Верховный маг имеет право выносить из музея любые экспонаты для изучения. У меня и расписка имеется. Одну секунду…
— Нет-нет, не нужно. Я вам верю. А скажите, древние рукописи тоже у вас хранятся?
— Нет, ваше высокомагичество. Они все в библиотеке, в закрытой секции.
Торопливо откланявшись, я поспешил к выходу. Оказывается, все еще проще, чем мне думалось!
Под библиотеку отдано было западное крыло университета. Открыв тяжелую дубовую дверь, я зачарованно замер на пороге, не в силах оторвать глаз от бесконечных, забитых книгами, стеллажей, вздымающихся к высоченному потолку и уходящих, казалось, куда-то за границу видимости. Неподалеку от двери стояла небольшая конторка, за которой восседал еще один древний старик в пропыленной мантии. Интересно, почему все хранители, архивариусы и библиотекари обязательно старые? И бывают ли они когда-нибудь молодыми?
— У вас есть труды Астентума и Ридрига Первого? — прямо спросил я.
Не ожидавший от Верховного мага такой вопиющей безграмотности дед поперхнулся и долго откашливался. Потом произнес:
— Все записи Астентума после его смерти были утеряны. А Ридриг Первый не писал книг. Возможно, вам следует поискать в дворцовой библиотеке. Здесь только книги, имеющие отношение к магии, монарх же волшебником не был.
В голосе старика звучала плохо скрытая укоризна. Мол, это каждый студент знает. Мне стало немного обидно. Студент, может, и знает. Но я-то в университетах не обучался! Да и то сказать: ни один многомудрый, высокообразованный профессор не сделал ничего, что можно было бы приравнять к последнему открытию самоучки Вериллия Фламиера. А он утверждал, что записи Астентума и Ридрига Просвещенного существуют!
— Вы уверены? — переспросил я библиотекаря.
Старик опять откашлялся, на этот раз, чтобы спрятать растерянность:
— Конечно, ваше высокомагичество. Это общеизвестный факт.
— Допустим. Но скажите, уважаемый мастер: если предположить — только предположить! — что такие труды существуют, где они могли бы находиться?
— Закрытая секция, третий шкаф, уровень секретности максимальный, — отчеканил библиотекарь, окончательно уверившийся в моей непроходимой тупости.
— Проводите меня туда.
Закрытая секция ничем не отличалась от остальных. Разве что дверь у нее была попрочнее. А уровень секретности теперь везде был одинаковый — нулевой. Как все же виндорцы зависят от магии! Лишившись ее, город стал похож на улитку без раковины: такой же слабый и незащищенный.
Я принялся рыться в третьем шкафу. Здесь находилось множество старинных рукописей, поистине бесценных и неповторимых. Раньше на каждый свиток и фолиант было наложено специальное заклинание, предохранявшее бумагу от ломкости и пыли, а чернила от выгорания. Теперь же приходилось действовать с величайшей осторожностью, чтобы не повредить хрупкие, пожелтевшие от времени страницы.
Разумеется, ничего не нашел. Да я и не знал, что искать-то! Ни трудов Астентума, ни каких-либо следов, указывающих на то, что рукопись имелась, но потом была украдена. Да и какие следы? Я даже не знал, в каком году Вериллий отыскал книгу. Если вообще отыскал. Может, он мне соврал?
— А Вериллий Фламиер часто бывал в библиотеке?
— Нет, — покачал головой старичок. — Он и сам обладал уникальной коллекцией книг разных стран и эпох. Его высокомагичество был большим знатоком!
Это прозвучало упреком: мол, твой-то предшественник…
— Но все же иногда бывал? Вы записывали то, что брал Вериллий?
— Разумеется, — тоном оскорбленной добродетели ответил старик. — Книги — собственность университета, и мы…
Мне надоело его брюзжание. Презрительно сощурившись, я холодно приказал:
— Так найдите мне последнюю запись, милейший!
Библиотекарь ссутулил и без того согбенную спину, вернулся к конторке и извлек из-под нее огромный толстый фолиант. Раскрыв на середине, принялся перелистывать страницы назад, возвращаясь к началу. Я терпеливо ждал. Примерно спустя полчаса старик победно воскликнул:
— Вот! Пять лет назад. Книга Лесиуса Дана "Талисманы и обереги: сделай сам".
Я не удержался от пренебрежительной усмешки:
— Знаток, говорите? Да эта книжонка продается на каждом углу. Учебник для начинающих, уровень первой степени.
Дед выглядел несколько растерянным.
— Да, действительно, учебник весьма распространенный и незамысловатый. Но его высокомагичество мог взять книгу для своего племянника, например, или для ребенка друзей…
Ну да. Только вот ни племянников, ни прочих родственников у Вериллия не имелось. Так же как и друзей.
— А где стоят подобные трактаты?
— Первая секция, стеллаж "Талисманы". Да пойдемте, ваше высокомагичество, я покажу, — виновато засуетился библиотекарь.
Видимо, трактат Лесиуса Дана пользовался спросом среди студентов, потому что на одной из полок, примерно на уровне моих глаз, я увидел длинный ряд этих книг. Опять же, сам не зная, зачем мне это, повинуясь лишь интуиции, принялся осматривать одинаковые корешки, различавшиеся только степенью потрепанности. Прикасался пальцами к шершавой недорогой коже переплета, вынимал книги, вертел в руках, раскрывал наугад, листал. Заглядывал в образовывавшийся между томиками просвет, и благодаря этому мое упорство было вознаграждено: я заметил что-то белое. Раздвинув учебники, вытащил загадочный предмет, который оказался той же книгой Дана, с которой кто-то безжалостно сорвал обложку. Судя по солидному слою пыли и паутины на ободранных страницах, изуродованный том лежал здесь уже давно.
— Ну, что за изверги эти студиозусы, — запричитал библиотекарь, — вот кому понадобилась обложка без книги?
Положим, у меня был ответ на этот вопрос. Я не стал делиться со стариком своими догадками, лишь спросил:
— Вериллий посещал запасные комнаты библиотеки?
— Архивы? Да, раньше он часто там бывал. Только последние пять-шесть лет перестал захаживать.
Вот и со сроком определились. Кажется, я напал на след. Вернее, след следа…
Библиотекарь отвел меня в запасные комнаты и сдал с рук на руки архивариусу — конечно, старому и дряхлому. Отказавшись от помощи деда, чем вызвал его откровенную радость, я побрел по длинному коридору, в который выходили десятки глухих, без окон, помещений. Здесь царила темнота — черная, пыльная и душная. Подняв повыше масляный светильник, которым меня предусмотрительно снабдил архивариус, я оглядывал шкафы, стеллажи с книгами и просто большие ящики, в которых лежали груды пергаментных свитков. Можно, было, конечно, обойтись и без светильника, одним зрением изначальных. Но мне нравилось наблюдать за огоньком, мягко мерцавшим в темноте. Он как будто избавлял меня от одиночества.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});