Значительно меньше внимания привлек факт зомбирования населения Лалонда. Грэм Николсон не уделил должного внимания этой проблеме, оставив ее на уровне слухов. Вскоре редакторы научных отделов медиа-компании уже высказывали сомнения по поводу рентабельности зомбирования всей этой захудалой колонии и задавали вопрос, что же на самом деле произошло в округах Кволлхейма. Присутствие Латона ослепляло их не меньше, чем остальных граждан. Он был на Лалонде и, следовательно, подстрекал к восстанию. Что и требовалось доказать.
В частных беседах члены правительств высказывали сильное беспокойство по поводу возможности существования необнаруживаемого энергетического вируса, который мог без всякого предупреждения обрушиться на людей. Краткий доклад доктора Гилмора о предварительных результатах изучения Жаклин Кутер не получил широкой огласки.
Между тем были призваны на службу офицеры-резервисты флота, а боевые корабли переведены в состояние полной боеготовности. Появление Латона стало поводом для введения жестких досмотровых процедур в отношении прибывающих звездолетов. Таможенникам и чиновникам иммиграционной службы было приказано проявлять особую бдительность в отношении нейронных процессоров электронного вооружения.
Этнические группы, освоившие различные звездные системы, проявили беспрецедентную степень межнационального сотрудничества, целью которого было получение гарантий того, что все жители предупреждены и относятся к опасности со всей серьезностью. В тот же день когда в систему прибывал космоястреб с диском, даже самое маленькое и самое удаленное астероидное поселение получало соответствующую информацию и принимало меры предосторожности.
За пять дней, в течение которых адмирал Лалвани рассылала космоястребы-курьеры, вся Конфедерация была оповещена об опасности. Однако существовало и несколько исключений из этого правила. Наиболее важным из них были корабли, которые в это время находились в полете.
«Энон» приближался к Атлантису с ускорением три g. В своем нижнем грузовом трюме он вез лишь шестьдесят ящиков с Норфолкскими слезами. Покинув Норфолк, Сиринкс, преодолев четыреста световых лет, совершила перелет к Окленду. Цена на Норфолкские слезы поднималась прямо пропорционально удаленности рынка сбыта от Норфолка, к тому же Окленд был одной из богатейших планет этого сектора Конфедерации. Шестьдесят процентов своего груза она продала розничному торговцу с Окленда и еще тридцать процентов семейному торговому предприятию с одного из эденистских обиталищ, расположенных в этой звездной системе. Это была первая за последние пятнадцать месяцев поставка данного товара в систему Окленда, и поэтому цена на него резко подскочила вверх. Сиринкс и ее товарищи по экипажу уже рассчитались с Джовиан-банком, предоставившим им ссуду, и получили значительную прибыль. Теперь она возвращалась на Атлантис, чтобы выполнить условия сделки с семейством Эйска.
Когда они вышли на экваториальную орбиту, Сиринкс, воспользовавшись сенсорными вздутиями «Энона», взглянула на Атлантис. Она увидела хаотичное смешение белых и синих тонов. Вид безбрежного океана пробудил в ней воспоминания. Мысленно она снова увидела перед собой улыбающееся лицо Мосула.
— Мы ведь не задержимся здесь надолго? — печально спросил «Энон».
— Почему же? — задиристо ответила она вопросом на вопрос. — Разве тебе не нравится беседовать с островами? Они ведь отличаются от обиталищ.
— Ты знаешь, почему.
— На орбите Норфолка ты провел больше недели.
— Там была масса космоястребов, с которыми можно было поговорить. Здесь их только пятнадцать.
— Не волнуйся. Мы долго не задержимся. Только разгрузимся и повидаемся с Мосулом.
— Он мне нравится.
— Благодарю за то, что разделяешь мое мнение о нем. Пока мы здесь, не мог бы ты выяснить у островов, не найдется ли у них какого-нибудь обратного груза для нас?
— Начну выяснять немедленно.
— Не мог бы ты сначала предоставить мне канал связи с Мосулом?
— На Пернике полночь. Личность острова говорит, что в данный момент к Мосулу нет доступа.
— О боже. Хотела бы я знать, как ее зовут.
— Сиринкс.
— Правда?
— С Перником что-то неладно.
— Что ты имеешь в виду? К Мосулу есть доступ?
— Нет, я имею в виду, что личность острова стала другой, изменилась. В его мыслях больше нет радости.
Сиринкс открыла глаза и обвела взглядом стены каюты. В застекленных нишах лежали до боли знакомые пустяки, приобретенные во время космических странствий. Ее взгляд остановился на вырезанной из китового уса пятнадцатисантиметровой фигурке сидящего на корточках эскимоса, которую ей подарил Мосул. Но беспокойство «Энона» было слишком сильным, чтобы грубая фигурка могла отвлечь его внимание и пробудить теплые воспоминания, которые у него, как и у Сиринкс, были связаны с этой вещицей.
— Может быть, на одном из рыболовецких судов произошел несчастный случай, — предположила она.
— Тогда бы в его мыслях, как и положено, была бы печаль.
— Верно.
— Перник делает вид, что все в порядке.
— Есть доступ к Эйску?
— Минуточку.
Сиринкс почувствовала, как из ее мозга выходит сознание космоястреба, а на смену ему приходят мысли Эйска. Это был все тот же добросердечный глава семейства, искусно скрывавший свою твердую волю, которая сделала его столь удачливым бизнесменом.
— Сиринкс, — радостно воскликнул он, — мы уж думали-гадали, куда это ты запропастилась.
— Вы уж подумали, что я смылась?
— Я? — воскликнул он с притворным ужасом. — Да ничего подобного. Пункт договора, который гарантирует заключение под стражу в случае невыполнения его условий, был лишь простой формальностью.
Она рассмеялась.
— Я привезла ваши ящики с Норфолкскими слезами.
— Сколько их?
— Шестьдесят.
— Ну что же, моя семейка покончит с этой партией еще до конца недели. Тебя ждать сегодня ночью?
— Да, если не слишком поздно.
— Ничего страшного. Я предоставлю в твое распоряжение несколько слуг, которые начнут разгрузку твоего флайера, как только он совершит посадку.
— Отлично. На острове все нормально?
Этот вопрос на мгновение привел его в замешательство. Мелькнули эмоции смущения и непонимания.
— Да. Спасибо за беспокойство.
— Мосул дома?
— Ах, молодежь, у вас на уме только секс.
— Нам есть с кого брать пример. Так он дома?
— Да. Но не думаю, что Клио понравится, если ты прямо сейчас попробуешь с ним поговорить.
— Она очень красивая?
— Да, — он создал образ девушки, лицо которой, наполовину закрытое длинными темными волосами, улыбалось. — К тому же она еще и смышленая. Скоро они официально оформят свои отношения.
— Я рада за него, за них обоих.
— Спасибо. Она будет великолепным дополнением к нашему семейству. Только не говори Мосулу, что я так сказал.
— Хорошо. Увидимся через пару часов.
— Жду с нетерпением. И не забудь все, что нужно знать Мосулу, он узнает у меня.
— Как будто я могла об этом забыть, — она прервала контакт.
— Ну что? — спросил «Энон».
— Не знаю. Я ничего не смогла выяснить, но он явно ведет себя неестественно.
— Может быть, мне поспрашивать у других островов?
— Не надо. Я выясню, в чем дело, как только окажусь на поверхности. Мосул расскажет мне, ведь он так много мне задолжал.
Прильнувшей к сенсорам флайера Сиринкс показалось, что Перник как-то постарел, впрочем, у нее не было в этом полной уверенности. Несмотря на кромешную тьму, башни выглядели потрепанными, почти разрушившимися. Они напомнили ей земное здание Эмпайр Стейт Билдинг, которое теперь заботливо хранилось в специальном куполе, расположенном в центре Нью-Йоркского конгломерата. И хотя конструкция этого небоскреба находилась в хорошем состоянии, смахнуть с него пыль минувших столетий было уже невозможно.
«Тридцать два года, и уже видишь все в таком мрачном свете, — сказала она себе устало. — Жаль, что Мосул нашел себе постоянную пару. Он мог бы стать хорошим отцом».
Она прикусила язык, осудив себя за такое хныканье, ведь ее мать зачала двоих детей перед тем, как ей исполнилось тридцать.
— Для этого всегда есть Рубен, — предложил «Энон».