Тогда он и написал отцу письмо — по — юношески жаркое и требовательное. «Ты говоришь, что взял ее в наш Дом, но она по — прежнему остается дочерью Морна, — Дорнан до сих пор помнил, как его рука выводила эти строки. — Неизвестно, чего можно ожидать от нее в будущем!» Ответом ему стало полное ледяного холода послание: Майрит ан’Койр подробно разъяснял, что не мальчишке, еще даже не посвященному в рыцари, решать, кто и как будет воспитываться при королевском дворе. С тех пор за двадцать лет они больше не обменялись ни строчкой.
Ильтера почти слово в слово повторила то, что он когда‑то написал отцу. Но не может быть, чтобы Майрит показал ей то письмо! Король Эрнодара никогда не проявил бы подобной бестактности по отношению к женщине, даже если это еще девочка! Кроме того, в том послании было предостаточно гнева и яда, чтобы Тера никогда и ни при каких обстоятельствах не согласилась выйти замуж за того, кто его написал, будь он хоть трижды королем и дай она хоть дюжину клятв! Нет, она не читала его, просто случайно процитировала мысли Дорнана двадцатилетней давности…
— Если бы ты хотела меня убить, то могла бы действовать проще, — он неловко прочистил горло и шагнул к девушке. — Не поднимись ты на Клятвенный постамент — я бы сегодня ночью сам повесился от такого позора!
— Не хватало еще провести брачную ночь, вытаскивая тебя из петли! — насмешливо отозвалась Ильтера. — Во — первых, так и надорваться недолго, а во — вторых, тогда на следующий день по столице пошли бы слухи о том, что я ухитрилась одного за другим уморить уже двоих ан’Койров! Моей и без того испорченной репутации это не прибавило бы светлых тонов.
Он тоже неуверенно усмехнулся, проводя рукой по волосам. Надо же, легкая церемониальная тиара под вечер казалась неподъемной, словно обруч потяжелел раз в сто. Ничего не поделаешь — придется привыкать, хотя на нем обновка смотрится далеко не так хорошо, как на Ильтере. В наряде невесты она вообще была очень красива — на удивление Дорнана, с тех пор как брачное покрывало упало на землю, ему и смотреть не хотелось на других женщин. Может, чары? Подумал — и тут же сам себя одернул. Очень ей надо колдовством на него разбрасываться: он ведь и так без понуканий повел ее к Храмовой площади, чтобы принести брачные клятвы перед лицом Отца — Неба! И даже если бы она выглядела в сто раз хуже, его намерения бы не изменились. Просто так уж вышло, что его жена — привлекательная женщина.
Ильтера отвернулась от окна и вздрогнула, увидев Дорнана так близко. Ее лицо было усталым, в глазах вдруг метнулся обреченный испуг. Его отголосок эхом скользнул по краю сознания, и король удивленно сморгнул. Он слышал о том, что в браке с чародеями у людей появляются особенные узы, позволяющие чувствовать эмоции друг друга даже на расстоянии, но оказался не совсем готов к этому ощущению.
— С тобой все в порядке? — ему неожиданно захотелось обнять ее и утешить, но подобный порыв его новоиспеченная супруга явно не сочла бы уместным. — Ты еще в повозке невесты сидела так, как будто мечтала вскочить и сбежать куда глаза глядят, лишь бы подальше от всего происходящего.
— Эта блестящая мысль мучила меня еще со вчерашнего дня, — она нервно улыбнулась. — Однако я надеялась, что под брачным покрывалом мое состояние не слишком заметно.
Разумеется, девушка под полупрозрачной накидкой издалека выглядела спокойной и уверенной, и, лишь оказавшись вблизи, Дорнан ощутил почти нечеловеческое напряжение, сковывающее ее фигуру. Когда‑то давно, когда он был еще мальчишкой, они с отцом на охоте выбрались на поляну, где паслись олениха с детенышем. В глазах молодой матери тогда читался страх и острое желание броситься бежать со всех ног подальше от охотников. Но больше, чем их луков и ножей, она боялась оставить маленького олененка. Дорнан навсегда запомнил, как она стояла напротив них, дрожа, ожидая, что они предпримут. Сегодня, шагая рядом с повозкой невесты, он живо припомнил тот случай — Ильтера выглядела точь — в-точь как та олениха, которую приковывал к земле только собственный долг. Тогда они с отцом в молчаливом согласии ушли с поляны, оставив мать с малышом в покое. Но во время брачной процессии у него не было возможности поступить так же с невестой.
— Жалеешь? — она вызывающе вскинула подбородок.
— О чем? — он слишком устал, чтобы играть в загадки.
— Что я не воплотила в жизнь идею бегства, — сглотнув, пояснила Тера. — Тогда сейчас ты был бы свободен.
— Свободен до смерти досидеть на Клятвенном постаменте? — уточнил Дорнан. — Чудесная перспектива!
— Если бы не свадьба со мной, Канар и остальные без колебаний принесли бы тебе клятвы, — она устало сняла тиару и положила ее на стол.
— Они и так их принесли, попутно узнав, что я уже не мальчик, который обязан плясать под их дудочку, — огрызнулся Дорнан. — Ладно, хватит об этом. День был долгим, а несколько следующих не обещают оказаться легче. Нужно завершить начатое.
— Да, — замогильным голосом отозвалась Ильтера и процитировала. — «Брак двоих лишь тогда считается заключенным, когда их дневной союз дополнен и скреплен ночным».
Отец — Небо и три богини, да она его боится! От невовремя пришедшей догадки Дорнан едва удержался, чтобы не стукнуть себя по лбу. Мог бы и раньше сообразить, тем более что эмоции Ильтеры свернулись блеклым клубочком где‑то в уголке сознания. Бедная девочка вынуждена делать над собой усилие, чтобы лечь с ним в постель! Неужели она так любила Майрита ан’Койра, что намерена хранить ему верность и после смерти? Неожиданно для себя Дорнан ощутил укол ревности. Его жена должна принадлежать только ему, а не покойнику, пусть даже этот мертвец и был его родным отцом! А может, он ей просто неприятен? Настолько противен физически, что мысль о близости вызывает дрожь?
— Это всего лишь слова, — грубовато проговорил он. — Никто не следует таким заветам буквально — они хороши для книг, а не для жизни. И я тебя насиловать не собираюсь. Если хочешь, могу вообще лечь на полу для твоего спокойствия.
— Людей можно обмануть, а Отца — Небо — нет, — отрезала Ильтера. — И духов тоже. Раз я обещала…
— Кому? — раздраженно зацепился за слово Дорнан.
— Вино было, кажется, слишком крепким, — она со смешком отвела глаза, — раз ты уже не помнишь, кому и что обещал в день свадьбы.
— Не зли меня, женщина! — сердито рявкнул новоиспеченный муж и король. — Ты сейчас говоришь не о том обещании, которое принесла перед лицом Отца — Неба и его светлейшего служителя!
— Ладно, не об этом, — Ильтера устало опустилась на краешек огромного королевского ложа. — А о том, которое дала Майриту по поводу этого замужества.