Адмирал Нок стоял в полудюжине шагов от него и был занят тихой беседой с горделивым командиром «Красных клинков», Тином Баральтой. Блистиг, развалившись, сидел у дальнего конца стола с картами, в наибольшем отдалении от места, которое займёт адъюнкт, как только начнётся совещание.
Взгляд Гэмета вновь и вновь возвращался к адмиралу. Не считая Дуджека Однорукого, Нок был единственным командиром, оставшимся со времён Императора. Единственный адмирал, который не пошёл ко дну. Со смертью двух братьев-напанцев, Урко и Краста, Нок заполучил под своё командование весь имперский флот. Императрица направила его и сто семь кораблей в Семь Городов, когда слухи о бунте уже нельзя было игнорировать. Если бы Первый Кулак в Арэне фактически не запер этот флот в гавани, Колтейновой «Собачьей цепи» можно было бы избежать. И уж точно бунт был бы уже подавлен. А теперь попытка повторного завоевания обещала стать затяжной и кровавой. Какие бы чувства ни испытывал адмирал по поводу прошедших и приближающихся событий, он никак не выказывал их и сохранял холодное, беспристрастное выражение лица.
Тину Баральте хватало собственных горестей. «Красные клинки» Пормкваль обвинил в измене — несмотря на то, что одна из их рот сражалась под командованием Колтейна — сражалась и была уничтожена. После того как Первый Кулак покинул город, первым распоряжением Блистига стал приказ об их освобождении. И «Красные клинки» достались адъюнкту вместе с солдатами, выжившими в «Собачьей цепи», и Арэнской стражей. Вопрос, что делать с ними — что делать с ними всеми, — оставался пока без ответа.
Гэмету хотелось развеять их тревоги, но правда состояла в том, что Тавор ни с кем особо не делилась своими мыслями. Кулак понятия не имел, что произойдёт этим вечером.
Дверь открылась.
Как всегда, одежда Тавор была добротной, но простой и практически бесцветной. Под стать её глазам, прядям седины в рыжеватых, коротко подстриженных волосах, её малоподвижному, неказистому лицу. Она была высока и немного широка в бёдрах. Груди были немного великоваты для её фигуры. Отатараловый меч — единственный знак её имперского звания — висел в ножнах на поясе. Под мышкой адъюнкт зажала полдюжины свитков.
— Можете сидеть или стоять, как вам угодно, — были её первые слова, когда она шагнула к резному креслу Первого Кулака.
Гэмет увидел, что Нок и Тин Баральта идут к стульям у стола, и последовал их примеру.
Держа спину прямо, адъюнкт села. Свитки она положила на стол.
— Тема этого совещания — реорганизация Четырнадцатой армии. Адмирал Нок, останьтесь с нами, пожалуйста. — Она потянулась за первым свитком и распустила его завязки. — Три легиона. Восьмой, Девятый и Десятый. Кулак Гэмет возьмет на себя командование Восьмым, Кулак Блистиг — Девятым, а Кулак Тин Баральта — Десятым. Выбор офицеров для соответствующих должностей — по вашему усмотрению. Советую отнестись к этому выбору предельно ответственно. Адмирал Нок, освободите командира Алардис от её обязанностей на флагмане — Арэнская стража переходит под её начало. — Без всякой паузы она потянулась за вторым свитком. — Что до выживших в «Собачьей цепи» и вольноопределяющихся элементов, находящихся в нашем распоряжении, их подразделения распускаются. Они будут реорганизованы и перераспределены по трём легионам. — Адъюнкт наконец подняла взгляд. Если она и заметила потрясение, которое Гэмет видел на лицах остальных — и разделял с ними, — то хорошо это скрывала. — Через три дня я устрою смотр ваших войск. Это всё.
В гробовой тишине четверо мужчин встали.
Адъюнкт указала на два отложенных свитка.
— Кулак Блистиг, возьмите это, пожалуйста. Вы с Тином Баральтой, возможно, захотите обсудить детали вашего нового назначения в одном из малых залов. Кулак Гэмет, вы можете присоединиться к ним позже, пока же останьтесь здесь. Адмирал Нок, позже сегодня вечером я хотела бы побеседовать с вами лично. Пожалуйста, побеспокойтесь, чтобы у меня была такая возможность.
Рослый немолодой моряк откашлялся, прочищая горло.
— Я буду в столовой, адъюнкт.
— Отлично.
Гэмет смотрел, как трое мужчин выходят.
Как только дверь закрылась, адъюнкт поднялась с кресла. Подошла к древнему гобелену, растянутому на одной из стен во всю длину.
— Изысканные узоры, не находишь, Гэмет? Местная культура просто помешана на хитросплетениях. Ладно, — Тавор повернулась к нему. — Всё прошло на удивление легко. Похоже, у нас есть немного времени, прежде чем придут остальные гости.
— Думаю, они были слишком потрясены, чтобы что-то ответить, адъюнкт. Имперский стиль командования обычно предполагает обсуждения, дискуссии, компромиссы…
Единственным ответом Гэмету была её беглая полуулыбка. Затем внимание адъюнкта вернулось к гобелену.
— Как ты думаешь, каких офицеров выберет Тин Баральта?
— «Красных клинков», адъюнкт. Как малазанские рекруты воспримут…
— А Блистиг?
— Только один выглядит достойным своего звания. Он состоит в Арэнской страже, а значит, теперь недоступен для Блистига, — ответил Гэмет. — Капитан Кенеб…
— Малазанец?
— Да, хоть и живёт здесь, в Семи Городах. Он, адъюнкт, потерял своё подразделение из-за ренегата, Корболо Дома. Это Кенеб предупредил Блистига о Маллике Рэле…
— Вот как. А кроме капитана Кенеба?..
Гэмет покачал головой.
— Сейчас я испытываю то же, что и Блистиг.
— Правда?
— Ну, я не сказал, что именно я испытываю, адъюнкт.
— Сожаление? — Тавор вновь развернулась к нему.
— Вроде того, — произнёс Гэмет немного погодя.
— Знаешь, что больше всего беспокоит Блистига, Кулак?
— Воспоминания о бойне…
— Может, он так и говорит — и надеется, что ты ему поверишь, но не стоит этого делать. Блистиг не подчинился приказу Первого Кулака. И вот он стоит передо мной, своим новым командиром, и думает, что я ему не доверяю. Отсюда он заключает, что будет лучше для всех заинтересованных сторон, если я отправлю его в Унту, к Императрице. — Умолкнув, она вновь отвернулась.
Мысли Гэмета неслись вскачь, но в конце концов он пришёл к выводу, что то, сколь глубоко копает Тавор, выходит за рамки его понимания.
— Что мне ему сказать?
— Полагаешь, я хочу, чтобы ты передал ему что-то от меня? Ладно. Он может взять себе капитана Кенеба.
Боковая дверь отворилась, Гэмет обернулся и увидел трёх виканцев. Двоих детей и третьего, ненамного их старше. Несмотря на то что Кулак до сих пор не встречался с ними, он сразу понял, кто это.
Бездна и Нихил. Ведьма и колдун. А парень с ними — это Темул, старший из юных воинов, которых Колтейн отправил в город вместе с историком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});