— Есть ещё такие существа, как си'алаи, Обращенные, — решила рассказать ещё кое-что Алу, — они не родились алаями, но Аласаис поделилась с ними тел алаит — духом кошки. После этого они либо становятся совсем алаями, либо выглядят полукровками, словно один из их родителей был алаем. То есть они сохраняют особенности и природные умения своей расы, а алайская кровь усиливает их во много раз.
— Как это «усиливает»? Почему? — допытывался Анар, непроизвольно переминаясь с лапы на лапу.
— А-а-а, — протянула Аниаллу, — это такая интересная особенность полукошек. Дети, рождённые от браков алаев с иными народами, необычны — кровь алайского родителя в несколько раз увеличивает природные способности, унаследованные их отпрыском от второго.
Допустим, — она шлёпнула лапой по полу, — отец такого ребёнка был эльфом света, а мать — алайкой. Так вот, у сына молния будет лететь намного дальше, наносить большее повреждение и легче преодолевать всевозможные защитные барьеры, чем у его отца! — радостно закончила кошка. Довольный прищур её глаз показывал, до какой степени ей нравится такая особенность алаев. Но Анар не до конца понимал, что тому причиной, и погрузился в раздумье.
Воспользовавшись моментом, Аниаллу заявила:
— Ну что ж, если вопросов больше нет, то давай отправляться! — и поднялась.
Анар недовольно заворчал и поплёлся следом… Шли молча.
— Интересно, можно ли вообще придумать что-то новое, чего ещё не было создано живущими во всех мирах существами? — пробормотала алайка через некоторое время. Они с Анаром как раз прошли под каменным нёбом огромной головы и оказались в освещенном алыми отблесками пламени коридоре, богато украшенном барельефами, росписями и статуями.
— Память себе что ли стереть? — лениво зевнула Аниаллу. — Сколько удивительного тогда вдруг обнаружится вокруг…
Анар кисло усмехнулся в ответ — уж он-то знал, каково это, когда тебе стирают память!
* * *
Величественной и грозной была красота руалских подземных храмов. Анар и Аниаллу миновали множество святилищ разных ипостасей богини Аласаис. Алайка всю дорогу возмущалась тем, как изображали её богиню руалские мастера, а уж какие деяния ей приписывали жрецы! Она постоянно презрительно фыркала, хмурила брови и как-то нехорошо улыбалась. Однажды она даже заявила, что де вот за эту статую и надпись Аласаис непременно должна была бы прибить автора. Тут Анар не вытерпел и решился задать давно крутящийся у него на языке вопрос:
— Аниаллу, если твоей богине так не нравятся руалские порядки, то почему же она просто не стёрла наш народ с лица земли?
— Именно потому, почему ты не убил Кора, — подняла брови Аниаллу, взглянув на Анара через плечо, — не занял его трон и не начал переделывать местные законы по собственному вкусу — сказала она, а потом, после краткой паузы, обернулась и, уперевшись в стену лопатками, пояснила: — Это не общество вокруг тебя было плохим, а ты сам не соответствовал своему окружению, был просто другим, иначе смотрел на вещи. Аласаис действительно не нравится руалское общество, но только потому, что оно живёт не по её законам, потому, что вы не такие, какими она вас задумывала. Но она не стала вмешиваться в вашу историю — все в Руале довольны установившимся за века порядком, и было бы жестоко и бессмысленно что-либо насильно менять. Разумеется, — кивнула девушка, словно соглашаясь с чем-то, — каждый может быть чем-то не доволен, но ваше недовольство вызвано не тем, что вы постоянно лезете вверх по карьерной лестнице, интригуя и обманывая друг друга. Вы расстраиваетесь только тогда, когда ваши собственные попытки возвыситься не увенчиваются успехом. Недовольные у вас, конечно, тоже есть, но они недовольны не самой системой, а своим местом в ней.
— Но как тогда быть со мной? — с внезапным жаром в голосе, подавшись вперёд, воскликнул Анар. — Я не был доволен именно системой, моё место в ней было более чем завидным!
— Ты не совсем руалский алай, — спокойно ответила Алу. — В тебе течёт часть другой крови, — напомнила она, — более того, твой собственный дух чужд духу этой земли и тех, кто её сделал такой.
— А что до того, почему Аласаис не вмешалась, — сианай потянулась, распластавшись по камню стены, — так мы, алаи, что, котята малые — всех нас за шкирку вытаскивать из неприятностей всякий раз, когда мы в них вляпываемся? — усмехнулась она. — Аласаис уважает наше право на выбор, иногда переступая через собственные чувства, она закрывает глаза на то, что мы делаем. До тех пор, пока это не становится откровенным злом — в её глазах, разумеется, — глаза Аниаллу недобро блеснули. — Не приведи богиня оказаться у неё в немилости…
— Интересно, а остальные боги придерживаются такой же позиции? — побыстрее сменил тему Анар.
— Увы, нет, — качнула головой девушка. — Особенно тут выделяется наэй Света, Лайнаэн. Она требует от своего народа беспрекословного повиновения и полного соответствия установленным ею нормам поведения и даже мышления. Те, кто выпадают из системы, долго не живут… — с отвращением и жалостью пробормотала она. — Пойдём, мы не так далеко от Гробниц, я хочу добраться до них сегодня.
Миновав кажущуюся бесконечной череду святилищ, перебравшись по воздуху через ещё одну пропасть и совершив сложный ритуал, чтобы открыть двери на другой её стороне, алаи, наконец, добрались до святая святых руалских подземелий — Усыпальниц. Здесь почти не было света — только алые языки магического пламени, горящего в золотых чашах на головах коленопреклонённых фигур, немного рассеивали тьму священных подземелий.
Аниаллу и Анар шли по широкому коридору. В свете красных огней из тьмы выступали гордые лики руалских царей и жрецов, обретших последний приют в этих подземельях. По обеим стенам тянулись ряды богато отделанных дверей.
Температура воздуха постоянно резко менялась. Горячие и холодные слои чередовались так, что можно было стоять в горячей полосе и, вытянув вперёд руку, отморозить пальцы. От этого захватывало дух, но смысл волшебства так и не открылся Анару и Аниаллу. Загадочны были тексты и рисунки на стенах. А уж лица, внезапно вырастающие из отполированного пола, словно они выныривали из зеркальной водяной глади, и вовсе приводили в замешательство. Впервые обнаружив, то есть попросту наступив на.одно из них, Аниаллу так и подпрыгнула от неожиданности. Мгновенно придя в себя, она сама не могла понять, почему так испугалась. Гневно взглянув в глаза исполненной каменного спокойствия физиономии, алайка быстро зашагала дальше, мысленно ругая себя за слабонервность и всё же опасливо поглядывая под ноги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});