с отцом, но и обстановку при дворе. Амир не сомневался, как воспримет Хосейн кандидатуру А. Б. на роль невестки. И очень боялся, что прямолинейная бескомпромиссность Бейлима поставит под угрозу жизнь девушки. В этой ситуации надо было держаться крайне осторожно, не упуская из виду всех действующих лиц. И, конечно, же, не обнаруживая своего странного покровительства Антонии.
Гостье отвели роскошные апартаменты в одном из коттеджей на территории парка. При этом намекнули, что делают ради подруги принца исключение, дозволяя находиться в пределах заповедной земли дворца.
Антония с удовольствием осмотрела свои владения. Когда-то эту виллу в стиле «модерн» построили для юной жены эмира Зухреи, только что вернувшейся из лондонского колледжа и обожавшей великобританское «ретро». Не прожив и года в новом доме, чуткая к желаниям любимого супруга Зухрия переселилась в восточные покои, забыв о европейских привычках, модном гардеробе и былых эстетических привязанностях. Она стала образцовой женой и другом эмира, а дом перешел в ранг «павильона для гостей», поддерживаемый штатом прислуги в идеальном порядке «на всякий случай».
Фонтанчики в крытом саду, снабженном кондиционерами, усердно разбрызгивали воду, сияли чудесные витражи в прохладном, покрытом темным мрамором холле, а мебель и отделка помещений создавали полную иллюзию аристократического особняка в фешенебельном районе Лондона.
«Удивительно! Так мог бы выглядеть мой дом, стань я пять лет назад леди Астор. А теперь этот фантом, мираж возникает где-то посреди Аравийской пустыни». — Думала Антония, доверив европейски одетой горничной распаковать багаж.
Ее спальню, отделанную в блекло-сиреневых и голубых тонах, украшали великолепные вазы севрского фарфора с огромными букетами лиловых и желтых ирисов. Громоздкий телефон из первого поколения этих чудесных аппаратов, украсивших элитарные особняки Европы в конце прошлого века, вдруг зазвонил. Вздрогнув от неожиданности, Антония нерешительно взяла тяжелую нефритовую трубку. Ей казалось, что она услышит голос Джона Астора.
— Антония, приветствую вас в вашем доме. Как цветы? Мне пришло в голову, что вам подходят ирисы. Помните, на выставке в Лондоне, когда вы демонстрировали… — голос принца звенел совсем рядом.
— Спасибо, они великолепны.
— Через полчаса мадемуазель Браун ждут на субботнем обеде, где я познакомлю вас с отцом. Уверен — он вам понравится!
— Бейлим, я знаю, в вашей стране принято соблюдать традиции… Мне бы не хотелось нарушать этикет… В чем приличествует появляться женщине на торжественном обеде?
Принц рассмеялся.
— Наши женщины не садятся за стол с мужчинами. Они вообще живут отдельно. Но вы не пугайтесь. Это местная традиция. А для вас современность! Двор уже более десяти лет принимает гостей из Европы и сделал на этот счет определенные отступления от правил. Выстроен специальный «Павильон приемов» — т. е. нейтральная территория. Правда, он используется крайне редко. Отец предпочитает приглашать гостей в столичный ресторан, принадлежащий нашей семье… Вы можете выглядеть так, как вам угодно и удобно… «Антонии Браун к лицу любой домысел вашей фантазии будь вы модный дизайнер или шаловливый приятель. Главное — не забудьте флакон шампуня Л'Ореаль» — процитировал он рекламный текст.
— Хорошо, я постараюсь не слишком злоупотреблять терпимостью вашего двора.
Антония задумалась, пожалев, что не взяла с собой Артура. Голова идет кругом от этих сомнений и подозрений! Попробуй тут разберись, где политесы, а где западня.
Она выбрала легкое платье атласного шелка гранатового цвета, расшитое золотом. Свободное и длинное, типа бедуинской накидки. «По крайней мере, я не оскорблю эстетического чувства хозяев открытыми плечами и голыми коленями… Да побольше золота! — решила Тони, украсив запястья массивными браслетами. Волосы она гладко зачесала, собрав на макушке в узел, прихваченный золотым гребнем. Благовония и косметика здесь, вроде, в чести, поэтому не стоит изображать невинный цветок с горных лугов. И хорошо бы в перспективе немного загореть». Антония с удивлением подумала, что уже несколько месяцев не принимала кварцевого загара, игнорируя также сеансы массажа, и с ужасом задрала подол, рассматривая ноги — того и гляди мышцы станут дряблыми! Нет, все в полном порядке — есть чем потрясти восточных гурманов!
…В зале, убранном с непомерной роскошью, сладко благоухали охапки экзотических цветов, заполнявших вазы чеканного золота. Четыре позолоченных дракона служили опорами покрытого красным лаком стола, ещё два в виде кариатид поддерживали крышу над камином, сделанную из того же материала. Опущенные парчовые шторы цвета слоновой кости сдерживали напор яркого солнца.
— Сплошная эклектика. Так сказать, — адаптированный для европейского восприятия Восток. Во сяком случае, в дни Регентства в Великобритании так представляли себе восточную роскошь с непременным уклоном в Древний Китай. Это экзотический вкус лорда Байрона, Шелли, а также приглашенного из Лондона дизайнера, — прокомментировал гостье убранство зала Амир. — Но не обманывайтесь примитивизмом — помещение оборудовано прекрасными кондиционерами и увлажнителями воздуха, а на кухне стоят суперсовременные микроволновые печи и электро-мангалы, что не мешает нашим поварам готовить вполне традиционные блюда. Ведь вы не ощущаете принципиальной разницы, Ваше высочество?
Вопрос вывел Бейлима из задумчивости, в которую он был погружен последние полчаса. По уровню организации этого обеда принц понял: его гостью принимают как высокой официальное лицо. Он рассчитывал на менее помпезную и более дружескую встречу. Он и Амир были одеты в европейские светлые костюмы и даже отец, явившийся с Зухрией скорее напоминал министра иностранных дел одной из стран Латинской Америки, чем на арабского аристократа.
Антония любезно ответила на приветствия Хосейна и его супруги, удивленная неожиданной степенью их «европеизации» — даже Зухрия не только обошлась без паранджи, но и позволила себе то, что не сделала Антония обнажила спину. А длинное платье серебристой парчи имело разрез, позволяющий видеть смуглую ногу молодой женщины вплоть до бедра. Лишь большая легкая накидка с шитьем из драгоценных камей соответствовала представлениям о восточной роскоши и целомудрии.
— У вас чудесный национальный костюм — выглядит так женственно, живописно и абсолютно на уровне требований высокой моды! — сказала Антония Зухрие.
— Последние десять лет я одеваюсь у Сен-Лорана. Ив старается учесть мою индивидуальность, но, порой все же слишком смел, — Зухрия вопросительно посмотрела на мужа и с деланным послушанием запахнула на груди накидку.
— Я могу лишь отметить, что за нашим столом собраны самые прекрасные женщины двух континентов. Это делает честь нам, мужчинам! — сказал Хосейн, поднимая бокал.
— Я правильно поняла, что мы пьем в вашу честь, сильнейшая половина человечества? — с веселой иронией посмотрела на мужа Зухрия.
— Пожалуй, да. За наше мужское безрассудство, позволившее присвоить себе Красоту! — добавил Хосейн. — Красота — не прост дорогое удовольствие. Это опасность и искушение… За нашу храбрость, мой дорогой сын и любезный Амир. За вашу прелесть, высочайшая гостья и любимая жена!
Обед, действительно, оказался