Луна отсюда казалась даже ближе, чем на суше. Ее яркие лучи рассекали густой мрак, в котором не мелькало ни тени. В этом царстве она была одиноким солнцем, брошенным своими подданными.
Вскоре грудь сдавило, и инстинктивный страх удушья отрезвил меня, заставив выплыть из мглы на ночной свет.
Я размеренно плавала, пока не почувствовала, как тело забилось в ознобе. И нехотя направилась к берегу, обхватив дрожащие плечи. Повязки на ноге и плече повисли бесполезными тряпками. Наскоро отстирав штанины, я набросила одежду на влажное тело и двинулась в сторону лагеря. Ветер, который еще недавно казался мне теплым, пробирал до самых костей.
![]()
Глава 21
Николас
![]()
Сильно хромая, она быстро скрылась в лесу. Когда проходила мимо главного костра, ее длинные волосы блеснули в ночи солнечным светом. Но солнце погасло, и все вокруг снова погрузилось в темноту и безмолвие.
«Скоро я уйду, и ты больше не увидишь меня».
– Какой же ты дурак, – буркнул Фабиан. Он плюхнулся рядом со мной и угрюмо уставился в том же направлении.
В любое другое время я бы поставил его на место. Но не сейчас. Сейчас я заслуживал услышать выражения гораздо крепче. Единственное, за что мне хотелось как следует встряхнуть его, – он, как и я, смотрел Фрейе вслед.
– Куда она пошла? – Скрыть тревогу в голосе не получилось.
– Не знаю. Обещала вернуться.
– Нужно отправить кого-то за ней…
– Нет, Ник! Оставь ее, она заслуживает побыть одной, – сурово отрезал Фаб.
Я нехотя кивнул, но его слова совсем меня не успокоили. В голове набатом стучали ее последние слова. Наша ссора выжала из меня остатки сил. Я чувствовал себя древним немощным стариком, но, несмотря на это, едва сдерживался, чтобы не броситься следом, остановить, обнять, попросить прощения. Вымолить его на коленях, если потребуется. Но я понимал, что сделаю только хуже. Если хуже могло быть.
Теперь, когда гнев улегся, я вспомнил наш разговор и почувствовал жгучую вину и стыд. Я вспомнил, как кричал на нее, а она все то время храбрилась, глядя мне прямо в глаза. Вспомнил боль и обиду, плескавшиеся тогда в ее собственных, и как она испуганно вздрагивала, когда я делал резкие движения. Вспомнил ее крики, признание, потрясшее меня до глубины души. И слезы. Слезы, причиной которых являлся я сам.
Я согнулся пополам, игнорируя сильнейшую боль в ребрах, и закрыл лицо ладонями.
– Фаб, что я наделал?
– Просто все испортил, – без тени улыбки хмыкнул друг.
– Ты не помогаешь, – бросил я, резко отнимая руки.
– Здесь ничего не поможет, – издевательски продолжил он.
– Думаешь, не простит?
Фабиан тяжело вздохнул и задумчиво посмотрел на меня.
– Дай ей остыть и все обдумать, Ник. Каждое ваше столкновение как встреча двух языков пламени, превращающихся в огромный костер. И только порознь они способны стихнуть, чтобы не спалить все к демонам дотла. Сейчас лучше не вмешиваться.
– Но разве я не прав?
– Прав. В основном. Но ты переборщил. – Фабиан покосился на меня и снова вздохнул. – Сильно.
– Когда я увидел ее там, под землей, сначала подумал, что мне привиделось. На ней было рабское платье, какой-то нелепый платок и эти жуткие веревки на ногах. Не знаю, как она проскользнула через Хири, что приставили охранять меня. Как представлю, что они могли с ней сделать. – Мой голос охрип, и я зажмурил глаза, чтобы справиться с гневом. – О чем она только думала! Если бы ее поймали…
– Она справилась, брат. Выдыхай. – Фабиан похлопал меня по спине, но и в его взгляде я заметил отблески волнения. – А теперь подумай, как исправить свою ошибку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Между нами воцарилась тишина. Я отрешенно занимался своими ранами, отмахнувшись от помощи друга, и беспокойно поглядывал в ту сторону, где достаточно давно скрылась Фрейя. Так что не сразу обратил внимание на Фабиана, который пристально за чем-то наблюдал.
Я проследил за его взглядом и даже выпрямился.
– Кто это?
– Рабыня Хири. – Он выгнул бровь. – Ты разве не помнишь?
– Мне было не до того, – парировал я.
Он понимающе хмыкнул.
– Фрейя привела ее с собой. Сказала, что девчонка помогла ей вызволить тебя.
Я не сумел сдержать улыбку.
– Ну конечно, она привела с собой рабыню. От кого еще можно ожидать подобное.
Приподняв брови, Фабиан повернулся ко мне, и на его лице тоже расцвела широкая улыбка.
– Я знаю только одного такого безумца, – хохотнул он. Я против воли рассмеялся, слегка тряхнув головой, но приступ острой боли в ребрах вынудил меня стиснуть зубы и затихнуть. – Может, ляжешь?
– Належался, – отрезал я и вновь посмотрел в сторону леса, а затем перевел взгляд на рабыню. Напрягся. – Фабиан.
– М-м?
– Как ее зовут?
– Рабыню? Кода, кажется, – недоумевая, ответил он. – Ник?
– Я знаю ее.
– Что? Откуда?
– Это сестра Истэка, – хмуро бросил я, отчего глаза Фабиана округлились.
– Откуда ты знаешь?
– Истэк предлагал мне ее, – невесело хмыкнул я.
– А потом продал Хири. Значит, он не сильно ею дорожит, – спокойно сказал он. – И ее ребенком.
Уже ничему не удивляясь, я присмотрелся к юной рабыне. И, действительно, затравленно оглядываясь вокруг, она сидела на подстилке в отдалении и поправляла ткань, которая скрывала крохотное тело.
– Сюда идет Аян, – вдруг подал голос Фабиан. – Поговори с ним, а я пока найду что-нибудь съестное. Ты голоден?
– Фаб, – вымученно усмехнулся я, – я не ел два дня.
– Чудовища, – с ненавистью прошипел друг. Он поднялся и с серьезным лицом крепко пожал мне руку. – Я рад, что ты вернулся, брат мой.
– Фабиан, – встрепенулся я, когда он отошел на несколько шагов. – Что с близнецами?
– Дамен в порядке. А Дритан… он плох, но жить будет.
Я кивнул и встретился взглядом с отцом.
Глава 22
Фрейя
![]()
Я вернулась в лагерь поздней ночью, уже ближе к рассвету. Одежда и волосы, с которых капала вода, неприятно липли к телу. На ногах подсохла речная грязь.
Мужчины Этна крепко спали. Я запретила себе смотреть в сторону Ника и быстро прокралась к нашей с Кодой лежанке, после чего нырнула под теплый мех, с удовольствием чувствуя, как согревается продрогшее тело. Стоило мне только прикрыть глаза, как раздался шелест ткани и тишину прорезал надрывный детский крик, переполошивший всю поляну. Мужчины тут же с ошалелым видом повскакивали со своих мест, кто-то даже схватился за оружие. Как только разобрались в причине шума, они, ворча и грязно ругаясь, улеглись обратно и накрылись с головой тем, что попаось под руку.
Кода резко села и начала испуганно успокаивать малышку. Я подвинулась, чтобы закрыть их от остальных и позволить девушке накормить ребенка, но он только уперся в тело матери крохотными ручками и заголосил еще громче.
– Закройте ей рот кто-нибудь, – проорали позади.
Кода вздрогнула и беспомощно посмотрела на меня.
Краем глаза я заметила движение и повернулась в сторону леса.
В нескольких метрах от нас в нерешительности застыл Фабиан, который вызвался быть одним из караульных ночью. Он немного поколебался, прислушиваясь к плачу ребенка, и направился к нам.
Кода вдруг подскочила. На ее лице читалась паника, и она вжалась в ствол дерева, закрывая собой дитя.
Фабиан остановился и выставил перед собой руки, показывая, что ничего не собирается делать, но она лишь затряслась и отпрянула, боясь даже взглянуть на него.
Я вопросительно уставилась на Фабиана.
– Я могу сопроводить ее в лес, чтобы ребенок успокоился, не мешая остальным, – тихо предложил он, растерянно косясь на Коду.
