Он посмотрел на меня удивленно, так как я стояла спокойно, опустив руки, и не пыталась занять боевую позицию.
— Ты уверена, что здесь нет еще одного паука? — спросил он.
— Нет, он был один, — ответила я, потирая спину в том месте, куда вонзились клыки противника. Я почувствовала, что рана кровоточит. На счастье, Шей подоспел вовремя и паук не успел укусить меня в полную силу. Рана была неглубокой, но болезненной.
— Что это? — спросил Шей, посмотрев на гигантского паука.
— Коричневый паук-отшельник, — ответила я тихо. — Это можно сказать точно, потому что у него только шесть глаз.
Шей поднял брови. Я пожала плечами.
— Мы как раз недавно изучали пауков.
— Калла, но это же не паук, — взмолился Шей. — Пауки не бывают такими огромными. Что это за чудовище?
— Это паук, но Хранители изменили его. Они могут делать такие вещи. Изменять что-то, существующее в природе. Паук, наверное, представлял собой последнюю линию обороны пещеры Халдис. Его поселили здесь на случай, если кто-то прорвется сквозь Воинов. Но кто из Хранителей сотворил это чудовище, я не знаю. Мне также неизвестно, когда они приходят сюда, чтобы проверить, все ли в порядке. Не стоило его убивать, — добавила я, поразмыслив. — Это еще один признак того, что мы здесь были.
— Ты с ума сошла? А что мы должны были сделать? Взять медвежий череп и попытаться поиграть с ним, как с собакой? — спросил Шей.
— Хорошая мысль, — ответила я. — Но проблема все равно остается.
Он ничего не ответил, просто стоял и смотрел на паука. Лицо у него было белое, как мрамор.
— Что с тобой? — спросила я, подходя к нему.
— Ты даже не представляешь, как я не люблю пауков, — ответил он и осмотрел свои плечи, словно опасаясь, что по ним ползают пауки.
Я улыбнулась кривоватой улыбкой.
— Да уж. Для человека, утверждающего, что у него арахнофобия, ты неплохо разделался с этим экземпляром.
Я посмотрела на ледорубы, свисавшие из обеих рук Шея; с острых наконечников все еще капала голубоватая кровь.
— Где ты этому научился? Ты двигался как хорошо обученный воин.
Бледное лицо Шея слегка зарделось. Он подбросил в воздух оба ледоруба, а потом без труда поймал их за ручки. Внезапный приступ боли на мгновение отвлек мое внимание. Я приложила руку к боку и обнаружила, что кровь продолжает течь из раны.
— Я поняла, — предположила я, стараясь не обращать внимания на боль. — У тебя был период, когда ты хотел стать ниндзя?
Он покраснел и покачал головой.
— Нет, я увлекался приключениями Индианы Джонса. Мне нравилось, что он может воспользоваться первым попавшимся предметом, чтобы выйти из затруднительного положения. Такой, знаешь, находчивый.
— А что, есть комиксы, посвященные его приключениям?
— Да, — ответил он, пиная труп паука.
— Ага, — добавила я, глядя на него с озорной улыбкой. — Ты, наверное, и с кнутом неплохо обращаешься.
Он уклончиво улыбнулся в ответ и пожал плечами. Я повернулась, чтобы взглянуть в дальний конец туннеля.
— Ну, хорошо, запомню это на будущее.
Мы осторожно пошли вперед. Я старалась не смотреть на кости, разбросанные по полу вдоль нашего пути. Попутно я массировала место укуса. Кровь остановилась, но боль стала сильнее и, казалось, начала распространяться по телу. Я споткнулась о камень и чуть не упала. Шей схватил меня за руку.
— Ты в порядке?
— Да. Все нормально, только что-то хуже видеть стала.
Я подвигала плечами, стараясь сфокусировать взгляд на полу под ногами. Воздух в пещере, казалось, стал холоднее, но на самом деле, поняла я, под кожей начал распространяться жар. Даже при свете лампы на голове Шея видеть мне было все труднее, с каждым шагом зрение становилось все хуже и хуже.
— Что с тобой, Калла? — спросил Шей. — Тебе тяжело идти? Ты никогда не была неуклюжей, я точно помню.
— Не знаю, — ответила я.
Тьма вокруг сгущалась; стоять стало тяжело, я упала на колени, нагнулась и оперлась на локти, чтобы не рухнуть на пол.
— Ты ранена? — спросил Шей. У меня дрожали руки и ноги, становилось все холоднее.
— Да, наверное. Паук укусил меня, но мне казалось, что не слишком глубоко.
— Куда он тебя укусил? — сказал он, опускаясь на пол рядом со мной. — Покажи.
Я расстегнула куртку и начала задирать футболку, но остановилась и с сомнением закусила губу.
Он засмеялся.
— Я не собираюсь тебя трогать, Кэл. Нужно осмотреть рану, и все.
Я кивнула и задрала футболку. Паук укусил меня под ребра, в правый бок. Я выгнула шею, но увидеть место укуса через плечо не удавалось. Шей изумленно вздохнул.
— Что там? — спросила я и изогнулась еще больше. В итоге мне удалось краем глаза увидеть место укуса. Я завыла от злобы и страха.
— Как он мог такое сделать? — спросил Шей напряженным голосом.
Я покачала головой.
— Черт, все правильно. Я забыла…
Руки и ноги тряслись все сильнее. У меня начинались конвульсии.
— Укус этого паука обладает некротическим действием.
— Некротическим? — спросил Шей, тяжело дыша. — Ты хочешь сказать, яд разрушает плоть?
— Похоже, так и есть. Я вспомнила, что читала о быстром разрушении тканей, — ответила я, закрывая глаза, чтобы сдержать приступ тошноты.
— О боже, Кэл, я вижу, как распространяется омертвение! — воскликнул Шей. — Яд словно выедает плоть вокруг раны.
Я попыталась улыбнуться, но вместо улыбки у меня вышла болезненная гримаса.
— Отличная новость. Мне сразу стало лучше.
— Почему тебя не защищает чудодейственная кровь? — спросил он, и я почувствовала панические нотки в его голосе. — Я думал, кровь Воинов помогает от всего.
— Да, кровь защищает меня, — с трудом произнесла я. — Но не от всего. У ядов сложные свойства, а я никогда не имела дела с ядом гигантского паука. Может быть, я не смогу поправиться без чужой помощи.
— В чем заключается помощь?
— Мне нужен другой Воин, — сказала я. — Из моей стаи. Его кровь.
— Может, позовем Брин или Анселя?
— Насколько быстро распространяется омертвение?
Он не ответил.
— Тогда у нас нет на это времени, — сказала я. Руки уже не держали меня, и мне пришлось лечь на холодный пол пещеры.
— Калла! — воскликнул Шей, обхватывая меня руками и притягивая к себе. — Держись, мы должны что-то придумать.
Я покачала головой.
— Ничего уже не сделаешь. Уходи отсюда.
— Нет.
— Шей, тебе нужно уйти с горы. Если кто-то найдет тебя здесь, он убьет тебя.
— Я не оставлю тебя умирать в пещере, — отрезал он.
— У тебя нет выбора. Ты ничего не можешь сделать.