Читать интересную книгу Путешествия по Африке - Василий Юнкер

Носильщики для дальнейшего пути еще не прибыли, и надо было вооружиться терпением.

Носильщики еще не собрались и к 20 мая в полном составе, но, несмотря на это, я распорядился, чтобы 200 человек под руководством Бондорфа выступили с выделенным для них грузом. При этом я не был избавлен от неприятных объяснений с базингами {51}, которые должны были сопровождать меня до границы области Ндорумы. Я предоставил им самим решать, будут ли они сопровождать меня дальше, либо возвратятся домой. Некоторые примкнули к возвращающемуся домой Абу-эс-Зиту, другие остались еще на несколько дней для охраны багажа. С остатками последнего я тоже ушел на следующий день от Ииссы и достиг после полудня лагеря Бондорфа.

Двадцать второго мая мы продолжали свой путь вместе, и в этот день достигли пограничной области Ндорумы, а именно — округа одного из его самых знатных вассальных вождей, Коммунды. После того как мы покинули последний лагерь, мы еще во владениях Ииссы встречали некоторое число убогих жилищ, принадлежавших племени народа абармбо. С ядром этого народа мы еще познакомимся ближе на юге от реки Уэле. Появление племен абармбо здесь, на севере, как и их многочисленные поселения в западных и южных частях больших областей азанде, дают указание на то, где находилось прежнее место жительства всего народа.

Небольшие водные артерии, которые мы перешли южнее по дороге от горы Газа до Коммунды, соединяются западнее нашего маршрута и впадают в уже названную реку Боку. На этих участках пути также имеются роскошные галерейные леса с незначительными ручейками, журчащими в глубине ущелий. Едва мы достигли первых хижин во владениях Коммунды, как наши носильщики, взятые у Ииссы, сейчас же сбросили груз и быстро удалились. Жилища вождя этой пограничной области были еще далеко. По получении известий о нашем прибытии Коммунда явился к нам и обещал немедленно послать носильщиков, которые должны были доставить багаж пока к его личному жилью, вблизи которого он приказал соорудить шалаши для нас. Как он нам позже сообщил, Ндорума был намерен лично за нами прийти и сопроводить к своей резиденции.

К югу от округа Абу-эс-Зит, у настоящих азанде, мои отношения к туземцам и носильщикам должны были существенно измениться. В областях, находящихся в ведении египетского правительства, как служащие, так и туземцы были из страха услужливыми. Влияние администрации Бахр-эль-Газа-ля на южные страны было гораздо более ограниченным, а у племени азанде лишь номинальным. Таким образом, я знал, что в дальнейшем буду находиться всецело в зависимости от обладателей тех областей, через которые я хотел пройти.

Мои отношения с носильщиками также изменились, поскольку отныне люди, которые притом редко и в виде исключения шли в качестве носильщиков, могли поступить ко мне в услужение только по распоряжению их предводителя. Если я раньше бывал в отдельных случаях строг с носильщиками, то теперь должен был быть терпеливым, снисходительным и мягким, для того чтобы они от недовольства не убежали от меня. Я разрешал им отдыхать, когда они того хотели, разбивал лагерь, — короче, я показал себя во многих отношениях более снисходительным.

У крайних хижин я снова потерял два дня, пока, наконец, с остатком багажа тронулся в путь под руководством Коммунды к его селению. Бондорф и на этот раз пошел вперед с первой сотней носильщиков. Вместе с главою округа ко мне прибыли многие его подчиненные вожди и прочие люди, которые хотели увидеть меня и удостовериться в мирных моих намерениях. Поэтому я старался все время убеждать этих людей в моем миролюбии и успокаивать их относительно моего появления. Особенно благоприятное впечатление произвел мой энергичный отказ от того, чтобы солдаты, пришедшие со мной из Дем-Бекира, сопровождали меня дальше. Жалобы на самоуправство солдат вынудили отправить их с людьми Ииссы обратно, разъяснив Коммунде и его окружающим, что я не хочу стать им в тягость с большим числом сопровождающих меня солдат, что правительственные солдаты не должны есть хлеб азанде. Я сказал им, что доверяю им, отдаю себя в их руки и считаю охрану азанде достаточной и более надежной, чем какое угодно количество солдат. Я, имея слово и обещание Ндорумы, не сомневался, что гостеприимные азанде пойдут навстречу моим справедливым желаниям и что также и носильщики будут нести дальше груз добровольно и без страха.

У Коммунды до меня дошли тревожные слухи, грозившие разрушить мои ближайшие планы. Враждебные взаимоотношения между князьями Мбио и Ндорумой могли перейти в открытую войну. Наше путешествие к Ндоруме, о котором уже всюду стало известно, возбудило сильное недоверие у Мбио. Я не сомневался также, что люди Ндорумы своими лживыми сообщениями усугубляли недоверие и страх подданных Мбио в пограничных районах, так что до князя дошли ложные слухи о моих намерениях. С тех пор как Ндорума, теснимый войсками Рафаи, вынужден был пойти на уступки по отношению к управлению Бахр-эль-Газаля, антагонизм обоих могущественных вождей племен азанде перешел в открытую вражду.

Во время войны с Рафаи Ндорума со своими подданными, будучи в тяжелом положении, не нашел у людей Мбио ни помощи, ни защиты, и отсюда возникла смертельная ненависть Ндорумы к Мбио. Ненависть эта питалась обоюдными кровавыми ссорами в пограничной области, и в любой момент могла вспыхнуть с новой силой. Меня удивила связка из двадцати деревянных палочек, означающих число подданных Ндорумы, убитых за последнее время людьми Мбио в пограничной области. Этот способ образно выражать число, особенно двузначные и многозначные числа, употребителен у многих народов.

В великолепных галерейных лесах у рек живут обезьяны многих пород и среди них всюду черно-белый, красивый длиннохвостый Colobus Guereza, шкуру которого азанде особенно охотно носят в качестве набедренной повязки или передника, — оригинальное национальное украшение ньям-ньям. Мы убили здесь несколько великолепных экземпляров обезьян.

На противоположном берегу речки Бамунга, в лиственной чаще прибрежного леса, располагалось несколько хижин туземцев. На следующий день в сумерки эти хижины стали ареной трагической сцены: леопард (взрослый, он во многих областях азанде, выходя на добычу, нападает на человека) ворвался в одну из хижин и унес в лесную чащу женщину, ожидавшую родов.

В стороне от жилья Коммунды мы видели широкое, очищенное от травы место, на котором располагались новые хижины, предназначенные, очевидно, для нас. Часть груза Бон-дорф уже разместил в этцх хижинах, а теперь я также устроился там как можно удобнее, вместе с прочим багажом. Но уже здесь мое терпение подверглось жестокому испытанию: не только задержалось на несколько дней прибытие Ндорумы, но, когда он, наконец, прибыл, носильщиков с ним не было, и снова проходили дни бесполезного ожидания. Меня постоянно утешали словом «завтра». «Завтра» длилось неделю и более, а я все сидел в хижинах у Коммунды в напряженном ожидании возможности дальнейшего путешествия. Любопытные люди Коммунды и Ндорумы нашли в окружавших меня незнакомых им предметах и в моем лице много развлекательного, тогда как я в угрюмой тоске стремился двигаться вперед. Я узнал здесь впервые, а в дальнейшем это часто подтверждалось, что у нынешних предводителей азанде, хотя они в некоторых случаях деспотически обращаются со своими подданными, авторитет ограниченный, и люди стараются уклониться от выполнения приказаний, отданных не отдельным лицам, а массе. Ндорума, казалось, также сердился на продолжительное отсутствие назначенных сюда носильщиков. По прибытии последних мы безотлагательно выступили в путь и добрались, наконец, до хижин Ндорумы.