дурных мыслей, спрашивает меня:
-- Кстати, что насчет награды? Ты говорил, Зимины заплатили тебе.
Маргарита поднимает на меня полные надежды глаза.
-- Денег хватит, чтобы погасить городские счета, -- киваю я. -- Собирайтесь, мы возвращаемся… домой.
Последнее слово вырывается неожиданно. Будто за меня говорит само тело юного Гоголя. Оно хочет вернуться в родительское гнездо и это… довольно приятное чувство.
За последние века своей жизни я посетил множество мест во множествах королевств. Но ни одно из них не смог бы назвать своим домом.
Кажется, впервые за всю жизнь я как никогда близок к его обретению.
Обрадованные женщины снова бросаются мне на шею, а затем подскакивают и начинают носиться по номеру, собирая разбросанное шмотье.
Они даже вызывают себе на помощь Остапку, но тот не так давно уехал по поручению Маргариты к своим бывшим сослуживцам из военного корпуса чистильщиков, чтобы попытаться узнать у них подробности инцидента в Бронке.
Так что все личное барахло Гоголятам удается собрать только через пару часов. Остапке, к слову, ничего интересного у сослуживцев узнать не удается. Министерство по контролю разломов берет дело Бронки в плотный оборот.
Неудивительно, ведь они косвенно виноваты в произошедшем. Именно сотрудники МКР продали доступ к разлому Романовым и при этом не проверили, что дворяне собираются с ним делать.
Провожать наше семейство выходит лично Златолюб, с ним увязывается и помощница Клава.
Пока Остапка загружает дамские чемоданы, я окидываю фасад "Царьграда" тоскливым взглядом. Хмурые исполинские статуи богатырей не сводят с меня глаз и даже в них мне кажется печаль расставания.
Всегда грустно покидать место, в котором тебя содержат бесплатно.
Даже Златолюб растроенно всхлипывает. Я подаю ему платок и, чтобы как-то подбодрить, хлопаю по плечу.
-- Не расстраивайся, дружище! Обещаю вернуться в свой следующий отпуск!
-- Нет! Не надо! -- машет головой гоблин. -- Я плачу из-за вашего счета… пятьдесят цельных тысяч… чтоб ты провалился, Ворон!
Видел я тот счет.
Сама аренда номеров обходится едва ли в пять тысяч рублей, но отдельной статьей идут обеды из ресторана, массажи, косметические процедуры для дам, платья из ателье, услуги любовных жриц-кровососок, моя трость, сломавшаяся во время нападения на Зиминых, рубин из ювелирной лавки и мини-бар в номере Остапки, опустевший почти на тридцать литров не самых дешевых напитков.
Будучи, как сам объясняется слуга, чистильщиком Второго ранга, алкоголь он "чувствует" плохо, оттого и такие объемы.
В общем, неплохая выходит сумма за четыре неполных дня.
Я еще раз хлопаю жадного гоблина по плечу.
-- Если б мне платили каждый раз, когда меня проклинают или желают провалиться, я бы смог оплачивать свои счета сам.
Я грустно вздыхаю, а Златолюб обреченно всхлипывает в платок.
Наконец, когда вещи погружены в наш Москвич и Гоголята готовы к отбытию, мы с гоблином ударяем друг друга по рукам.
Чем сложнее договор, чем большей силой владеет должник, тем тяжелее он переносит закрытие договора. Златолюбу везет и с тем, и с другим, и клеймо должика сходит с его руки практически незаметно.
Я же практически не получаю никаких подвижек в уровне.
Снимая перчатку, гоблин осматривает свободную от клейма ладонь, будто видит ее впервые. Затем белая перчатка и вовсе отправляется на землю, а нелюдь исполняет вокруг нее нехитрый, но задорный гоблинский танец.
Пока я задаю ритм хлопками, Гоголята с удивлением наблюдают за радостным администратором гостиницы. Даже его помощница выпучивает глаза.
Видимо, это танцевальный дебют Златолюба и вряд ли он когда-нибудь повторится.
Закончив представление, гоблин с тяжелой отдышкой манит меня пальцем.
-- Господин Ворон… можете сделать… одолжение?
-- Внимательно слушаю!
Я заинтересованно наклоняюсь, и Златолюб шепчет:
-- Изыди.
Не сдерживая расстроенного вздоха, я пожимаю плечами.
-- Как пожелаешь, дружищие. Жаль только, что придется направить свое предложение кому-нибудь другому. Оно ведь могло бы поправить твое финансовое положение.
Жадный гоблин тут же меняется в лице. Бросая взгляд на свою помощницу, он отводит меня в сторону.
-- Будьте милостивы, дорогой Гоголь, -- совершенно другим тоном обращается Златолюб. -- Плохое чувство юмора всегда было моей слабой стороной. У меня все еще есть дети и внуки, и они все еще хотят кушать. Какое у вас ко мне предложение?
Перемены в отношении гоблина заставляют меня довольно хмыкнуть.
-- Скажи, Златолюб, я правильно понимаю, что ты умеешь собирать информацию и делиться ею с нуждающимися?
-- Верно, господин Гоголь, и без лишней скромности замечу, что лучше меня вы в этом деле не найдете.
-- Отлично! Тогда найди для меня информацию о болезне, которая постигла Агату Зимину во время ее последней беременности. Собери по крупицам все, что известно об этом в широких и узких кругах, а также то, что говорят в кулуарах, за закрытыми дверями и особенно среди врачевателей, которые вели беременность графини.
-- Позвольте поинтересоваться, это как-то связано с вашей невестой?
Недовольно поморщившись, я выуживаю из кармана пиджака пару крупных купюр. Для задатка хватит.
В глазах гоблина загораются жадные искорки.
-- Без вопросов, дружище.
Не успеваю опомниться, как деньги пропадают из моей руки. Похлопав себя по уже явно не пустому карману, Златолюб расплывается в любезной улыбке.
-- Без вопросов, так без вопросов. Уверяю, вы не разочаруетесь! Я умею смотреть в суть и копать глубоко. Хорошей вам дороги, господин Ворон!
Последнюю фразу он, помахивая рукой, бросает в полный голос, пока я шагаю к своей самоходной карете.
Перед тем, как я скрываюсь в салоне, меня вдруг нагоняет Клава. Под колючий взгляд моей сводной сестрички помощница администратора одаривает меня скромным поцелуем в щеку.
Уже устраиваясь рядом с Остапкой, который трогается с места, я обнаруживаю в нагрудном кармане пиджака записку с номером телефона.
Довольная улыбка сама вылезает на лицо. Но бумажка внезапно вспыхивает синим пламенем. Приходится выкинуть ее в окно.
Я бросаю на Анну недовольный взгляд. Та с невинным видом отворачивается к окну. Но ее синее пламя, испортившее мне роскошный похоронный костюм, я еще не забыл.
Видимо, сводная сестричка тоже не забыла наши шалости. Потому что под моим пристальным взглядом ее щечки розовеют, ручки поправляют декольте, а ножки испуганно скрещиваются.
Поместье Гоголей находится под Петроградом, так что дорога обещает быть неблизкой. Я со спокойной душой погружаюсь в изучение гримуара Тьмы и новых возможностей, которые открываются с получением Четвертого магического уровня.
Но в какой-то момент меня отвлекают Маргарита с Анной. Взволнованные женщины показывают мне новости.
Оказывается, на первых полосах, на главных страницах, в трендах и в закрепленных сообщениях