Хотя к Авроре это не относилось.
С ней стали возможными даже поездки в Морленд. Надо заметить, что всякий раз, когда Джулиан вспоминал об этом мавзолее, в котором он провел свое детство, дом вызывал у него только чувство пустоты и боли. Теперь при воспоминаниях о Морленде Джулиан представлял не жестокие стычки со своим отцом, а увлекательные мгновения, проведенные в объятиях Авроры.
Мгновения, во время которых она сказала, что полюбила его.
Он не сомневался, что это правда. Особенно после того, что недавно произошло в этой комнате. Джулиан имел в виду не их любовные утехи, а пылкую речь Авроры, которую она произнесла перед этим. Как горячо она боролась с его самоосуждением, заставляя Джулиана смириться со смертью Хью и перестать думать о прошлом, которого ему не изменить. И все это только потому, что Аврора хотела, чтобы ее муж достиг мира в своей душе, которого он избегал до сегодняшнего дня. Ее проникновение в мысли Джулиана, в мотивацию его поступков просто поражало — даже он сам никогда не осознавал, насколько глубоко смерть Хью повлияла на его решения и на нерушимость принимаемых им на себя обязательств.
Аврора желала… нет, приказывала, чтобы Джулиан был в безопасности, так, как это могла делать только она. И даже не стала пытаться скрывать почему — потому что она любит его и потому что он нужен ей. Аврора призналась в своих чувствах без малейшего колебания, предлагая ему такую откровенность отношений, в возможность которой он никогда не верил.
Но с другой стороны, это была Аврора — вся прямодушная, живая и пылкая. И так же страстно она пробивалась к его душе.
Что же такое творится с ним? Черт возьми, да он просто пропадает.
Джулиан убрал руку со щеки Авроры, пытаясь понять смысл своих недавних рассуждений.
Пришло время прекратить расценивать свои чувства к Авроре как естественное продолжение растущей страсти, прекратить убегать от них и перестать бояться того, что они разрастаются, тем более что так уже случилось.
Внезапно Джулиану открылась истина.
Он влюбился в свою жену.
Осознание этого факта было ошеломляющим, даже несмотря на то что подспудно Джулиан боролся с этим чувством уже некоторое время. Он, который ни в ком не нуждался, ни на кого не надеялся, ни с кем не делился своими проблемами, влюбился в свою жену.
Более поразительным был еще и тот факт, что теперь Джулиан, столкнувшись со своими настоящими чувствами, принимал их с удивительной легкостью — по крайней мере в том, что касалось отказа от своей духовной независимости. Возможно, потому, что, когда это осознает Аврора, его отказ покажется совсем незначительным по сравнению с выгодой, которую он получит.
Прекраснейшая жена Джулиана полностью переменила его взгляды на любовь и брак, предложив ему союз, который был крайне необычным. Он значительно превосходил все, что только можно было предвидеть, а тем более наблюдать у других людей. Находясь рядом с ним, Аврора должна обновить его энтузиазм, его тягу к приключениям. Когда они вместе станут путешествовать по свету, Джулиан будет видеть все, как в первый раз, — жизнерадостными глазами жены.
Да, любовь к Авроре должна на самом деле заставить его отправиться в новые путешествия. Но более ценным является то, что впервые в жизни у него появится причина стремиться домой.
Желваки заходили на скулах Джулиана. Сама мысль о том, что он влюбился в свою жену, была бы очень привлекательной, если бы не несколько отрезвляющих моментов, один из которых Аврора затронула во время своей страстной речи, а другой заставлял его бороться со своими чувствами к жене.
Джулиан вполне серьезно относился к своим обязанностям по охране жизни тех людей, которые находились под его покровительством. Это является довольно трудным делом даже тогда, когда эти люди посторонние для тебя. Но если они становятся близкими тебе, как теперь близка ему Аврора, это дело становится несоизмеримо более тяжелым, чувство ответственности все более усиливается.
Джулиан помнил все, что произошло в тот день, когда он просил у Слейда руки Авроры. И он принял эти свои новые обязательства в тот самый момент, когда надел обручальное кольцо ей на палец. Она в этот день стала его женой, и Джулиан должен защищать ее жизнь, как свою собственную.
Значит, так было необходимо.
Сейчас это стало очень важным обстоятельством.
Поскольку теперь он любил ее, его забота об Авроре диктовалась уже не обостренным чувством долга, а духовной потребностью. А это делало Джулиана легко уязвимым и давало его врагам и врагам Авроры большое преимущество.
«Ну ладно, пусть так и будет», — подумал Джулиан. Он теперь должен все как следует обдумать и решить, как защитить Аврору от опасности. Джулиан должен защитить ее любой ценой. Но он не должен и не может перестать любить Аврору. Более того, Джулиан и не хотел этого. Любовь к жене значила для него больше, чем все его удачные авантюры, вместе взятые.
Он должен сказать ей об этом.
Джулиан нежно погладил прядь волос на голове Авроры, наклоняясь к ней губами. Он должен разбудить ее и любить, нашептывая о своих чувствах, пока она не задрожит в его объятиях…
Старинные часы в коридоре пробили шесть.
Джулиан нахмурился, возвращаясь опять к малоприятной действительности.
Наступил вечер. Он взглянул в окно и заметил, что зимнее небо было уже темным. Им нужно было поспешить, если они хотят добраться до Фовея, проверить обе пивные, о которых упоминал Стоун, и попытаться найти там Барни. В таком преклонном возрасте и в такой час он, возможно, мог уже оставить своих друзей-моряков и отправиться домой спать.
Было крайне необходимо найти его.
А для этого надо было как можно раньше провести Аврору в эти грязные пивные и вывести ее оттуда как можно быстрее. Чем позднее им удастся это сделать, тем больше шансов у них попасть в беду.
И встретиться с Макколом.
Джулиан серьезно и внимательно посмотрел на свою жену, предупреждение Стоуна снова прозвучало у него в голове: «Помни, о чем я сказал, Мерлин. Маккол охотится за тобой, и сейчас он хорошо вооружен». Вспомнил Джулиан и то, что сказал Стоун Авроре: «Не дай ему воспользоваться этим оружием».
Стоун просто не знал, насколько он был прав, сделав такое предположение.
Огромная волна желания защитить Аврору пронзила Джулиана, вызывая прилив ярости. Пусть этот грязный ублюдок Маккол только попытается причинить вред его жене. Да если он тронет ее пальцем, то умрет, даже не успев моргнуть.
Глубоко вздохнув, Джулиан отложил на будущее тысячу признаний в своих чувствах и снова поцеловал Аврору, но на этот раз не соблазняюще, а решительно: