Она встала и сдернула с меня одеяло.
Так быстро, что я не успел его удержать.
Ну не было у меня вчера сил искать чистое белье!
– Мойся и одевайся, – совершенно спокойно сказала Катти. – Ты вчера не положил одежду в блок очистки, я сама прибрала. Вставай!
Я сел на кровати, это оказалось неожиданно неудобно, словно у нее подпилили ножки и она оказалась ниже, чем я привык. Задумчиво глянул на Катти.
Ее не смущала моя нагота, как ту, чужую, женщину. Значит, это нормально?
А что тогда неправильно?
Почему я никак не решусь подняться?
– Прими холодный душ, – посоветовала Катти. – У тебя гормональный всплеск. Это ничего, это бывает после стрессов.
Во мне что-то сломалось. Уже без всякого стеснения я поднялся и пошел в ванную. Там, согласно рекомендации врача, пустил холодную воду и встал под нее. С крошечных дырочек в потолке лил настоящий дождь, я крутился под ним, поднимал руки, ловя холодные капли. Потом прислонился лбом к скользкой стене и замер.
– Я принесла твою одежду, – доброжелательно сказала Катти, входя. В ванной дверь не запиралась, или же я не смог найти механизм замка. – Ты себя нормально чувствуешь? Таг сказал, что вы приняли две фляги вина, у него легкое отравление…
– Абсолютно нормально, – сказал я, не поворачиваясь.
– У тебя более сильная степень биозащиты, – предположила Катти. – Твой организм легко устранил токсины.
– Катти, у меня какие-то психические нарушения, – сказал я. – Мне… я…
Она терпеливо ждала, пока я подыщу слова.
– Я чувствую дискомфорт, находясь рядом с тобой в обнаженном виде! – наконец-то сформулировал я.
– Это проявляется только со мной? – деловым тоном спросила Катти.
– Ну… наверное. Вчера, на обследовании, я тоже ощущал дискомфорт, когда ты смотрела на меня.
– Не беспокойся. Известное явление. Психическая регрессия. Порой возникает у детей в период созревания, иногда при сильных стрессах. Есть специальный термин – стеснительность. Обычно стеснительность направлена на противоположный пол.
– И что теперь? – глупо спросил я.
– Пройдет. Надо изменить возникший у тебя ложный образ поведения. Хочешь, сходим в баню? У нас еще есть время.
– Тебе решать, – согласился я.
– Тогда одевайся, зайдем к Тагу.
Может, это и регресс, но я расслабился, лишь когда Катти вышла.
Таг и впрямь чувствовал себя неважно.
– Алкогольсодержащие средства надо запретить, – бормотал он, бродя по комнате. Порядок у него был такой же, как у меня, зато вещей побольше. В основном за счет фотографий чудовищных монстров на стенах и каких-то неаппетитных субстанций в широких плоских сосудах. – Это отрава. Я подам предложение в Мировой Совет от имени всего института…
– Подожди денек, вдруг передумаешь, – засмеялась Катти. Она сидела в кресле, веселая и беззаботная. Может быть, и впрямь уверилась, что со мной все будет в порядке? Или старается развеселить меня?
– Подожду! Но не передумаю! – энергично заявил Таг. – Когда Никки отчитываться?
– Наставник договорился о встрече с Советом в шесть часов дня. Уйма времени. Я хочу сводить Никки в баню.
– А чего так? – удивился Таг.
– Токсины вывести. – Катти подмигнула мне, и я был рад этой деликатности. – Пойдешь?
– Пойду, – решил Таг. – Надо попросить машину…
– Я на колесах. Наставник прикрепил ко мне машину на пять суток, пока будет длиться первичная реабилитация Ника.
– Ага, ты теперь главная в этом процессе… Ган ничего не нашел?
– Абсолютно. Доклад корабля был полным и правильным. Он сидел до утра, ушел домой только в половине третьего. Дадим ему отоспаться?
– Дадим, – согласился Таг. Он перебрал стопку одежды и накинул поверх рубашки курточку, сплетенную из разноцветных шнуров. – Красиво?
– Очень, – одобрила Катти.
Машина была или та же, что вчера, или неотличимая от нее. Маршрут задала Катти, потом развернула переднее сиденье к нам, и мы принялись болтать. Ни о чем в общем-то.
Про расу будущих друзей,которую я нашел в космосе, и про то, как здорово и увлекательно будет заняться ими всерьез, помочь стать Друзьями. Тага, впрочем, это не сильно волновало. Вот раса, сходная с нами внешним обликом, – это да!
– Ведь еще никогда такого не было! – азартно жестикулируя, говорил он. – Ну вот когда Маленьких делали Друзьями, до чего доходило? Создали копир-костюмы и в них детей отправляли к Маленьким! Искусственно тормозили рост, чтобы подготовить взрослых Регрессоров… дети-то постоянно проваливались… Как долго это аукалось, Катти?
– Семнадцать поколений низкорослых, – вздохнула она. – Да и теперь… изредка… говорят…
– А с этими – только работай! Готовь сотрудников, засылай на планеты будущих-друзейи работай! Завидую регрессорам! Вот честное слово – завидую!
– Они достаточно развиты, чтобы распознать чужаков. Мы можем быть идеально похожи внешне, но различия в психике скажутся. Так что легкой работы не будет.
– Да мало ли методов? Вот, – Таг указал рукой на меня, – амнезия! Прекрасный способ, чтобы оправдать любые странности регрессора!
Наступила тишина. И сам Таг осекся, и мне нечего было сказать, и Катти отвела взгляд.
– Это хорошая гипотеза, – сказал я.
– Никки! – Таг даже соскочил со своего кресла, стукнувшись головой о потолок, но машину мотнуло на повороте, и он упал обратно.
– Откуда ты знаешь, что я – Никки? Может быть, егодопросили, вызнали все что можно и под видом Никки заслали меня? Чужого регрессора! А?
Мне сейчас так плохо было, что я никого не щадил.
– Ник!
Я посмотрел в глаза Катти.
– Это невозможно по трем причинам.
– Тогда докажи мне, что я – это я. Потому что сам я в это не всегда верю!
– Твое тело – тело Никки. Мы же сверили генную карту! Оба анализа оказались правильными, отвечающими твоему генотипу!
– Тело могли скопировать, – предположил я.
– Второй довод против! Мы провели полную ментоскопию твоего мозга. Да, ты ничего не помнишь о прошлом! Но словарный запас – это именно твой запас! Ты знаешь то, что должен знать! И чужой памяти в тебе нет! Зачем засылать регрессора, который не знает своего задания? Это же бессмысленно! А мы обшарили весь мозг, все его уголки. Чисто!
– А третий довод? – спросил я. Прямо-таки с мстительным желанием навредить себе самому!
– Мы. Твои друзья, твой Наставник. Неужели мы можем не почувствовать подмену?
Я закрыл глаза. Спасибо, Катти. Спасибо за эти слова. Может быть, они – и есть самый главный довод. То, что меня успокоит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});