Ей даже показалось, что он смутился своей реакции и именно поэтому быстро ушел в сторону стоянки, приказав подчиненным проводить принцессу к лагерю, когда она будет готова. Но, вполне возможно, она ошибалась. Дворцовые кавалеры совсем не стеснялись демонстрировать свой интерес и флиртовать. Флирт был любимой дворцовой забавой, и хотя все знали, что их высочеств готовят к удачным политическим бракам, и если что — королева лично оторвет покусившемуся все выступающее, это не мешало кавалерам ухаживать за принцессами и надеяться урвать хотя бы поцелуй. Итак, если б она ему понравилась, барон не стал бы упускать момент сблизиться. Пошутить, отпустить двусмысленный комплимент, заверить в своем восхищении. Хотя кто их знает, этих северян? Может, они замороженные?
Вечером она выбралась из палатки, стоявшей чуть в отдалении от основного лагеря, чтобы присоединиться к сидящим вокруг костра солдатам. На самом деле Василина очень стеснялась — в ее 16 лет трудно находить общий язык с служивыми, значительная часть которых была более чем в два раза старше ее. И для того, чтобы выбраться из своего убежища, ей пришлось напомнить себе, что она Рудлог и королевская дочь. И что ее задача — сделать так, чтобы эти люди в сложных ситуациях оставались верными ее семье.
Нацепив на лицо улыбку, она с уверенностью, которой не испытывала, подошла к костру. Разговоры стихли, и солдаты почтительно встали, приветствуя ее.
— Садитесь, госпожа, — один из сержантов поднес ей раскладной стульчик, на который она и опустилась, пытаясь двигаться изящно. Не так-то легко сесть с достоинством на сидение, которое высотой ниже колен и крайне неустойчивое. Солдаты продолжали стоять и смотреть на нее, как на какую-то диковинку.
— Хотите чаю, Ваше Высочество? — спохватился один из них, пока остальные рассаживались на свои места. — Это наш, северный чай, с медом и ягодами. Витаминный! Вмиг сделает ваши щечки еще розовее!
— С удовольствием, — сказала она, улыбаясь простоте говорившего, и тот налил ей в большую раскладную кружку горячего, но не обжигающего вара, и почтительно передал. Василина принюхалась — пахло хвоей, ягодами и какими-то пряностями. И на вкус было необычно, но не противно.
Солдаты продолжали глазеть на нее чуть ли не с умилением, и она чуть расслабилась.
— Как вам служба, тяжело? — спросила она, сделав глоток.
— Да какое там, — махнул рукой тот, что сделал ей чай. — Тяжело землю пахать да хлеб выращивать, а здесь знай дисциплину блюди да за оружием ухаживай.
— Не жалуемся, — отозвался второй.
— Да вот, сидим, байки страшные от нечего делать рассказываем, — добавил третий.
— А расскажите и мне, — принцесса снова сделала глоток. — Действительно, очень вкусный чай, спасибо!
Солдаты заулыбались. В это время к костру вернулся сержант, за которым шел и лейтенант Байдек. Принцесса отметила, что, хотя при появлении начальства, солдаты быстро и привычно осмотрели себя — нет ли беспорядка в одежде, никакой напряженности не возникло.
— Принцесса просит сказку? — усмехнулся лейтенант, оглядывая свое воинство и тоже наливая себе чаю.
— Люблю сказки, — упрямо ответила Василина. Ей вот при появлении барона Мариана захотелось убежать, а смущение поднялось с новой силой.
— У нас только страшные, — прогудел один из солдат. — Напугаетесь, ночь спать не будете.
— Пусть страшные, но только чтобы с хорошим и счастливым концом, — попросила принцесса.
— Ну, тогда ладно, слушайте. Когда-то давно в деревне, стоявшей у подножия горы, лесные духи похитили ребенка, девочку, и заменили ее…
Мариан Байдек наблюдал за девушкой сквозь парок, поднимающийся от кружки. Совсем еще ребенок, мягкая, изящная, как котенок. Прямая спина, мягкие, очень светлые кудрявые волосы до плеч. Лицо как у куколки — пухлые губки бутоном, большие блестящие глаза, по-детски округлое лицо, маленький носик. Сидит на неудобном стульчике, как на троне, держа в руках огромную кружку, размером чуть ли не с ее голову, и аккуратно пьет, внимательно слушая рассказчика, ахая или подсмеиваясь в особо интересных местах. За ее спиной уже темно, и свет от костра играет тенями на ее невероятно красивом лице. Она кажется чужеродной в этом темном лесу, среди солдат, ее место во дворце, на мягких софах, среди драгоценностей и шелков. Но при этом, несмотря на ее изнеженность, она, как опытный дипломат, парой слов завоевала расположение его парней, и теперь они ее опекают, как родную дочь.
Она, словно почувствовав его внимание, быстро глянула на него, и он поспешно опустил взгляд.
Барон не страдал от отсутствия женщин и не был обделен вниманием прекрасных дам, но эта девушка была словно из высшей, недоступной лиги. Нет, он видел женщин и красивее ее, но этот цветок двора Рудлог словно светился изнутри, и не ледяным, холодным светом, как ее старшая сестра, а мягким, согревающим, золотистым сиянием. Свет юности, свет только-только начавшего распускаться бутона.
Принцесса в очередной раз ахнула и зажмурилась, на месте, когда похищенной девушке в зеркале начинает казаться пара следящих за ней багрово-красных глаз.
Мариан усмехнулся про себя. Никогда он не был поэтом, а тут надо же «сияние, цветок». Правду говорят, что женщины рода Рудлог производят парализующее впечатление на мужчин. Но ему остается только восхищаться и любоваться ей, как картинкой в музее. И охранять. Вот это ему, лейтенанту егерских войск, понятно и близко. Он любил свою службу, любил физические нагрузки и дисциплину, а в военной форме чувствовал себя комфортнее, чем в домашних тапочках. Восемь поколений мужчин его семьи служили короне, после того, как его предок получил баронство за особую доблесть во время войны. И его дело не млеть и пускать слюни, а защищать высокую гостью.
Он встал, кивнул солдатам, поклонился удивившейся его уходом принцессе и пошел проверять дозорных.
С утра Василину разбудил отдаленный гул лодочного мотора. Она, одевшись, вышла из палатки и увидела вдали на водной глади приближающийся катер.
Солдаты уже встали и под руководством лейтенанта занимались утренней зарядкой. Одеты они все были в тонкие майки и шорты, и зрелище для ранее не наблюдавшей за физподготовкой армейских частей принцессы было завораживающее. «Отжаться» — и двадцать мужчин падают на песок и дружно считают «раз, два, три…» до тех пор, пока не раздается следующая команда «на кулаках», и счет начинается снова.
Пока горничная несла ей воду для умывания, принцесса успела понаблюдать и за приседаниями, и за наклонами, и за растяжкой, и понаблюдать, прямо скажем, не без удовольствия. Барон занимался наравне со всеми, и стоял лицом к ней, но никак не отреагировал на ее внимание. Закончилась зарядка криком «На пробежку», и занимающиеся дорожкой убежали куда-то вправо, по берегу озера. В лагере остались только дозорные и она с Лусией, так что завтракала она в одиночестве. Было очень тепло, и утренняя дымка над сверкающим озером навевала какое-то расслабленное, мечтательное состояние.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});