Не спала и Марина, но для нее это было нормально. Под утро привезли сразу трех пострадавших в аварии и она, не успев даже принять столь нужную дозу кофе, повезла самого тяжелого в готовую операционную, приготовившись ассистировать дежурному хирургу.
Ворочался в своей постели и ректор Магического университета Александр Свидерский. Его постаревшее тело выдавало классические для человека в годах реакции — а именно мало спало, ныло, болели кости и громко стучала кровь в истончающихся сосудах. Он очень надеялся, что поимка демонического засланца не доставит им хлопот и он снова сможет вернуться в привычное ему крепкое, мужское тело, которое полно энергии и желаний.
А вот на другом конце страны, в спальне фамильного имения Байдек, расположенного посреди северного леса, недалеко от Лосиной заставы, крепко спала вторая принцесса Василина. Здесь дождя не было. Солнце уже вставало над лесом и редкие лучики осторожно пробивались сквозь закрытые ставни. В комнате царил полумрак.
Муж пришел чуть позже, когда птицы уже распевали свои песни, и слуги уже начинали свою утреннюю работу. Сквозь сон она отрывками слышала, как он раздевается, аккуратно складывает одежду в шкаф, как принимает душ. Мариан всегда был ужасным чистюлей. Сон у нее, матери троих детей, был очень чутким, потому что малышка ночью стабильно пару раз просыпалась и требовала молочка. Сейчас она благополучно спала в соседней комнатке.
Мариан вышел из ванной, растирая тело полотенцем и разглядывая сладко спящую спиной к нему жену. Это был крепкий, даже мощный мужчина, среднего роста, с внимательными синими глазами, немного запавшими из-за ночного дежурства, короткой бородкой, темными, аккуратно стрижеными волосами. Растительность покрывала не только его лицо, но и плотное, широкое тело.
Он любовался Василиной, скользя глазами от полных красивых плеч по изгибу покрытой простой сорочкой спины с небольшими складочками на боку, до, о Боги, наполовину выглядывавших из-под сбившейся сорочки округлых и тяжелых ягодиц, и длинных крупных ног, одна из которых была согнута в колене и лежала поверх одеяла. Мужчина аккуратно повесил полотенце на спинку стула, подошел к кровати, наклонился, почти невесомо целуя сладко пахнущий затылок с щекочущими его губы светлыми волосами. Затем скользнул к ней за спину, прислонился и приказал себе спать.
И не смог. Она была такая теплая, податливая и мягкая, так волнующе пахла, а попка ее так удобно вписалась в угол между его животом и бедрами, что он, как всегда, удивился тому, как идеально они друг другу подходят, как будто боги специально сотворили их друг для друга.
Прижался к ней, просунул руку под сорочку, чувствуя ладонью ее массивную, увеличенную материнством грудь, погладил мгновенно среагировавший сосок и тихонько прошептал на розовое от сна ушко, целуя ее шею и нежно потирая и касаясь ее по очереди носом, щекой, подбородком:
— Милая, ты такая сладкая….
— Ммммм, — проворчала она сквозь сон и вздрогнула от его прикосновений. Его тело тут же отреагировало, и он в который раз за почти семь лет их семейной жизни, поразился силе ощущений, которая, казалось, только увеличилась со временем. — Ммммм, как хорошо. …Только я сплю….
Вот и спи, василек, — хрипло прошептал он, опуская руку вниз, и одновременно под ее тихий стон входя в нее сзади и начиная размеренно двигаться. — Я все сделаю сам.
Конечно, он разбудил ее своей страстью, и она лежала спиной к нему, с закрытыми глазами, в томном мареве, разморенная, сонная и разгоряченная, чувствуя его крепкое тело сзади, его толчки, отзывающиеся почти болезненным и острым удовольствием во всех уголках и клеточках своего организма. Его поцелуи, прикусывания и касания языком на плечах и затылке, и его сильные руки именно там, где нужно было нажать, погладить, ущипнуть или шлепнуть, чтобы ей было приятно.
Ей нравился его свежий мужской запах, нравилось, когда он внезапно загорался страстью и брал ее так — во сне, или на кухне, или в саду, прижав спиной к старой яблоне, шепча, как сейчас, слова любви, нежности и верности, и при этом доминируя таким образом, как это может делать только уверенный в себе мужчина. Ей нравилось, как шерсть на его теле щекочет ее нежную кожу, нравилось, как он сквозь зубы постанывает и тяжело дышит, нравилось ощущать потом на себе его запах и остро осознавать, что она его жена, а он ее муж в самом полном, первобытном смысле этого слова.
Он же буквально благоговел перед ее телом, давшим жизнь их троим детям, и с такой охотой принимающим его. После каждой беременности оно менялось, еще более полнело и наливалось, но Мариану казалось, что с каждым разом оно становится еще красивее и желаннее.
После любовной игры, закончившейся умопомрачающим головокружительным полетом для обоих, капитан егерских войск, закаленный и опытный борец с браконьерами, лесными разбойниками и преступниками всех мастей, бывший дважды раненным, и дважды же награжденным кавалером ордена Доблести, наконец-то уснул на плече свей жены, уткнувшись носом в мягкую грудь, вкусно пахнущую молоком, и обхватив ее за талию, как подушку.
Они встретились десять лет назад, когда принцессе Василине-Иоанне было 16, а молодому дворянину, только-только получившему место в Егерском Северном полку — 24. Королевская семья совершала ежегодный объезд войсковых подразделений, и не пропускала их даже тогда, когда королева была беременна. Ее Величество Ирина-Иоанна накрепко впитала наставления отца о том, что армия — это мускулы государства, и эти мускулы надо тренировать, хорошо питать и выказывать им уважение. Несмотря на свою любовь к алкоголю, покойный король никогда не забывал об этом правиле и традицию посещать части ввел именно он.
В поездках она посещала учебные части, проводила смотры солдат, навещала раненных и болящих, вручала награды за верную службу, осматривала укрепления. И ее дочери с младых ногтей сопровождали ее, обучаясь важному искусству вызывать у суровых офицеров и простых солдат желание защищать их до последней капли крови.
Егерский Северный Полк располагался у подножия Северных Пиков, покрытых густыми лесами и россыпью озер, между которыми и располагались заставы — Лосиная, Медвежья, Беличья и так далее. Летом температура здесь не поднималась выше 20 градусов, хвойные леса, возросшие на светло-желтом озерном песке, были богаты ягодами, грибами и дичью. Множество старых магов сделало эти леса своими местами силы и постоянно жило где-то в чащобе, имея всегда под рукой по крайней мере три мощные природные стихии — землю из нависающих гор, воду из холодных ключевых озер с водой такой прозрачной, что дно было видно даже на глубине в несколько десятков метров, и жизнь — выстаивающие лютые зимние морозы высокие леса, поднимающиеся в горы так высоко, насколько позволяла почва.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});