время доверяли. А он вдруг засомневался в способностях молодых. По всей видимости, это отголоски прожитых лет. Любарский невесело улыбнулся: недаром в народе говорят, старость не радость.
Конечно, его участие в осмотре места происшествия не повредило. Опыт — большое дело, великая организующая сила. Но и следователь, несмотря на молодость, был на высоте. Действовал четко и грамотно, в соответствии с оперативной обстановкой. Не ожидая окончания осмотра, дал своевременные целенаправленные указания работникам милиции по установлению круга возможных очевидцев. И это уже приносит свои плоды. Так что не помощи нужно просить в области, а лично, самому помочь следователю, нацелить его на раскрытие преступления. И не подрезать крылья неверием в его способности. Жить и работать ему еще очень долго. И всю последующую жизнь он должен быть уверен в себе.
Приняв решение, прокурор вызвал к себе следователя — юриста третьего класса Салия.
— Вот что, Владимир Васильевич, скажу тебе откровенно. Возникла у меня мысль звонить прокурору области — просить подкрепления. Но отбросил я ее как негодную. Думал и надеюсь, что справишься ты с этим делом своими силами.
— Постараюсь, — слегка волнуясь, ответил Владимир.
И прокурор отметил, как удовлетворенно блеснули его глаза.
— Сегодня на протяжении дня нам удалось установить еще несколько человек, видевших в ночное время вблизи багерной, где произошло убийство, молодого мужчину, приметы которого они с различной степенью полноты запомнили. Я их всех детально допросил. И знаете, портрет преступника у меня прямо-таки маячит перед глазами. Мне кажется, я бы его сразу же узнал.
— Это неплохо, — одобрил Александр Георгиевич. — Приметы в нашем деле всегда играют значительную роль. А сейчас они особенно важны. Но и обольщаться одной версией не следует. Ты это учти. Установил приметы, найдешь по ним человека, а он может оказаться непричастным к убийству. Поэтому мы просто не имеем права на одну-единственную версию.
— Я это учитываю и потому дал указание работникам милиции продолжать обследование территории, прилегающей к багерной, соседних мастерских, находящихся поблизости от компрессорной, беседовать с людьми.
— Думаю, эту работу нужно сочетать с проверкой табелей и графиков дежурств всех лиц, работавших в эту ночь поблизости от багерной.
— Согласен.
К вечеру этого же дня, когда с момента возбуждения уголовного дела минуло двенадцать часов, была найдена важная свидетельница Ивашкив, машинист компрессорной. Она рассказала, что в ночь на тридцатое мая неизвестный мужчина пытался через окно проникнуть к ней на рабочее место и разбил стекла.
Следователь Салий буквально на коленях облазил все вокруг и нашел осколок стекла с пригодным для идентификации следом пальца руки неизвестного человека. Ивашкив описала те же самые приметы незнакомца, что и все предыдущие свидетели. Владимир доложил прокурору, что первоначальная версия о совершении преступления неизвестным, приметами которого он располагает, находит свое дальнейшее подтверждение. Прокурор согласился.
На следующий день по приметам незнакомца был готов условный портрет подозреваемого, изготовленный фотороботом. Оперативные группы приступили к работе, а следователю не сиделось на месте, не работалось. Он обратился к прокурору:
— Александр Георгиевич, сегодня ночью я почти не сомкнул глаз, все думал о преступнике. Во всех тонкостях анализировал показания о его приметах. Я еще больше уверился в том, что представляю не только черты его лица, но и манеру двигаться, говорить. Передо мной вся его фигура. Живой, осязаемый, конкретный человек существует в моем воображении. Вроде что-то невероятное произошло со мной.
— Конкретнее, конкретнее. Что ты хочешь предложить, Владимир?
— Дайте мне вашу машину. Хочу объехать город, чтобы контролировать ход поисков, заодно и сам приму участие. Не могу успокоиться, не сидится мне, не могу находиться без движения, просто стал каким-то нервным... Все возможные свидетели уже опрошены. Мое присутствие на рабочем месте необязательно.
— Ну что же, поезжай.
Газик медленно двигался по улицам райцентра. Салий внимательно вглядывался в прохожих. Каждый спешил по своим делам.
— Роман, останови, — неожиданно встрепенулся следователь.
По тротуару шла группа молодых мужчин. Владимир долго наблюдал за ними. Фигура одного притягивала его взгляд, как магнитом. Плотный, массивный, с крепко посаженной головой на короткой шее. Локти слегка расставлены в стороны под углом к торсу. Создавалось впечатление, что мужчина не идет по улице, а выходит на татами. Салий вспомнил показания свидетельницы. Оправившись от страха, она долго смотрела вслед человеку, когда он, не сумев влезть в окно, уходил от компрессорной. Именно эти приметы она уверенно описала.
— Поехали, — сказал Владимир, — вон за этой группой.
Водитель Роман Найдух неторопливо-уверенно тронул машину с места, и вскоре автомобиль поравнялся с идущими. Салий бросил взгляд на лицо мужчины и еще больше укрепился в своем решении.
— Останови!
Выйдя на тротуар и ступив навстречу незнакомцу, он отметил его испуганно метнувшийся взгляд.
— Извините, — сказал следователь, предъявляя удостоверение. — У вас есть с собой документы?
— Документы? — удивленно дохнул винным перегаром мужчина. — Документы дома.
— Тогда вам придется поехать со мной в прокуратуру для выяснения некоторых обстоятельств.
— В прокуратуру? Вот еще! И не подумаю! — Незнакомец обернулся, и собутыльники угрожающе нависли по сторонам.
Ситуация клонилась к конфликту, но обстановку разрядил Найдух. Высокий, широкоплечий, на голову возвышающийся над всеми, он уверенно раздвинул окруживших Салия мужчин и твердо заявил:
— Хлопцы, не бузите, не затевайте скандала. Вы не так пьяны. Ваш товарищ нужен следователю, может, на несколько минут.
И все успокоились. Найдух открыл дверцу и подсадил растерявшегося незнакомца в машину, а собутыльники пообещали подождать его в ближайшем кафе.
Но не дождались. По уклончивым ответам и путаным объяснениям доставленного Салий понял: тому есть что скрывать. Поэтому он напористо повел допрос с использованием показаний свидетелей и иных доказательств.
Был на исходе рабочий день. Задержанный Вахней отвечал на вопросы, а сам тоскливо поглядывал на дверь и окно. Вдруг он сорвался со стула и бросился к выходу. Но в проеме возник Роман Найдух. Он, как глыба, стоял на пороге, на пути Вахнея.
— Ну что же... Пишите, — обессиленно и безнадежно махнул рукой Вахней. — Это я совершил убийство.
Когда следователь из соседнего кабинета позвонил в милицию и сказал, чтобы приезжали за убийцей, его слова сначала восприняли как шутку. С момента совершения преступления минуло тридцать шесть часов, а виновник был установлен и изобличен. Его признание было затем подкреплено заключениями дактилоскопической, биологической и других экспертиз, а также показаниями новых свидетелей.
Продолжая расследование, следователь изобличил Вахнея в совершении и другого серьезного преступления. В процессе