кажется безопасным. Потому что и так к нему не во всяком месте пристать можно (прибой возле камней запросто расшибет наши лодчонки). А те места, где можно высадиться, теперь тоже потенциальная угроза. Ибо, когда враг не дремлет, и тебе поспать некогда.
Пленный аиотеек долго корчился, скрипел зубами и пытался харкать мне в рожу. Но сегодня мне было не до сантиментов. Сегодня несколько десятков соплеменников, практически родни, корчилось под моими руками, вопя от боли, пока я зашивал их раны и вправлял кости. И среди них были и женщины, и парочка совсем мальчишек. А двоих воинов мне пришлось собственноручно добить прямо на глазах семей, прекращая их муки. После этого как-то не до сантиментов, соблюдения Гаагских конвенций и размышлений про «слезу ребенка». Эта самодовольная харя (нет, определенно с этим самодовольством что-то не так. За ним стоит либо некое сословное превосходство, либо религиозный фанатизм) может сколько угодно изображать из себя партизана, но для меня он фашист. Так что щепки под ногти (технологии я не знаю, но общий принцип известен, а дальше уж работает смекалка), и птичка запела.
Я понимал его с пятого на десятое. Уроки, преподанные Витьком, я усвоил на уровне своего преподавателя, а уровень сей был не слишком высок. Ну да почти все наши служили аиотеекам и понимали чуточку лучше, с четвертого на пятое. Зато коллективное усилие дало свой результат.
Увы! Это была армия! Или скорее уж военизированная орда. И эта орда продолжала двигаться вдоль морского побережья. Насколько я понял, горы аиотеекам пока что так и не дались. Все-таки верблюд не горный зверь, и даже строевая тактика не слишком помогает на узких горных тропинках и при штурме расположенных на неприступных вершинах крепостей. А из того, что я успел выяснить, прежде чем пленник сдох, Леокай именно там и начал встречать своих врагов, а также зажимать их в узких ущельях, громить отставшие обозы, внезапно оказываясь там, где его совсем не ждали, неудивительно — кому, как не местным, знать все тропинки в этом лабиринте гор и ущелий. А вот каково было прибрежным племенам, можно было только догадываться. Из того, что я понял при допросе пленного, именно за счет разграбления прибрежных поселков орда кормилась и пополняла запас служивых рабов. Ну и за счет покоренных степняков и их «больших братьев», которые двигались дальше по степи, под присмотром «демонов». Хм. А сами аиотееки, кажется, были больше землепашцами, по крайней мере, зерно очень сильно уважали. Вот только не помню я что-то, чтобы на верблюдах пахали. М-да, темное дело. Увы, как только я начал более подробно выспрашивать о жизни и быте наших врагов, а главное, какого хрена им нужно здесь, аиотеек сначала начал отрубаться, а потом просто подох. Да и не удивительно: перед тем как попасть к нам в руки, его ребра успели свести пусть короткое, но очень тесное знакомство с шестопером Лга’нхи. Так что, думаю, все внутренности у него были, мягко говоря, «не здоровы».
Колокол! Одиночный удар, чтобы привлечь внимание. Да, сейчас в колокол особо не позвонишь. На суше он вообще только на случай тревоги. А в море можно себе позволить и звякнуть. Но тоже осторожно, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание.
Берег, увы, опасен. Орда аиотееков растянулась на большое расстояние, и те, кого мы встретили, были лишь одним из передовых отрядов. Так что теперь, приставая к берегу, мы стараемся вести себя тише воды ниже травы. Разжигаем костры только в глубоких ямах и только, чтобы приготовить пищу и вскипятить воду для перевязок и изготовления медикаментов. Про охоту можно смело забыть — лишь специальные дозоры высылаются на отдаленное от лагеря расстояние, чтобы вовремя засечь опасность. Так что пока подъедаем старые припасы.
Так, наша разведка проверила тихую бухточку, и в ней-то мы и будем ночевать. Кор’тек говорил, что дальше есть еще одна, и получше, и попросторнее, и как раз на целый дневной переход. Но мы туда не пойдем! Во-первых, чем лучше место для ночлега, тем больше шансов, что оно занято аиотееками, а во-вторых, с нашими скоростями мы туда придем в полной темноте и времени на полноценное обследование уже не будет. Так что на вчерашнем Совете Ирокезов было принято решение — останавливаться здесь. Главное, есть пресная вода. Остальное уже мелочи. Дрова мы взяли с прошлой стоянки, а взятого с заводных верблюдов зерна и сушеной рыбы хватит надолго.
Да, кстати! Если кто-то думает, что мы возвращаемся в Вал’аклаву, пусть передумает взад! Потому что Митк’окок может обломиться: частью его гарнизона мы не станем!
Я это сказал еще на том самом Совете, что проходил сразу после битвы. Тогда многие предложили вернуться в Вал’аклаву и переждать беду там. Определенный смысл в этом был, все-таки прежде чем напасть на город и окрестности, верблюжатникам сначала придется как-то перебраться через Реку. А Орде это не так-то просто. К тому же обороняться на переправе будет куда проще, чем в чистом поле. Так что у Митк’окока есть шансы отстоять свой город. Но…
Но без нас! Когда я объяснил смысл подставы Митк’окока, мне поверили сразу. Да и неудивительно: после сегодняшнего дня, кажется, скажи я им прыгать со скалы и лететь, как птицы, — спрыгнули бы и полетели. То, что мы разгромили намного превосходящие нас силы аиотееков (если считать по головам, вместе и человечьи, и верблюжачьи) — тех самых аиотееков, что наводили ужас на все побережье. А мы их разгромили, потеряв всего десяток воинов! И вместо того, чтобы лишиться всего, включая жизни, взяли огромную добычу. (Одного зерна в верблюжьих тюках оказалось под тонну! А еще и шмотки, одеяла, оружие!) Это было подлинное чудо!
И кому они были обязаны этим чудом? Конечно, своему шаману, который умеет быстро провести переговоры с духами и узнать у них правильный алгоритм победы на все случаи жизни!
Признаться, меня поначалу даже немного злил тот факт, что все мои, прямо скажем, неплохие для «гражданского шпака» военно-стратегические решения шли в зачет неким Духам. А я, таким образом, оказывался всего лишь почтальоном между ними и людьми. Но со временем понял, что так, наверное, даже лучше. Мои предложения принимаются легче, подкрепленные авторитетом Духов, нежели исходящие от человека по имени Дебил. Да и крутость шамана в первую очередь определяется способностью «выходить в астрал». Я это