Разумеется, пока скандал не стал публичным.
Я поражаюсь его благородству. Любой другой мужчина, Изабель, отстегал бы тебя, как шлюху. Как твоя мать, я отказываюсь винить себя за этот недостаток в твоем характере и приказываю как следует подумать.
Ты обвенчана перед Богом и дала священную клятву своему мужу.
Ты немедленно вернешься под опеку Нидертона и всю последующую жизнь постараешься быть исполнительной и покорной женой, или мы никогда не будем разговаривать с тобой.
Честно говоря, я передала твое письмо лорду Нидертону, горячо надеясь, что это поможет ему найти тебя и вернуть из преисподней, где тебе, по-видимому, доставляет удовольствие барахтаться».
У Изабель подкосились ноги, и она села на пол, окруженная своими юбками. В одно утро она потеряла Самсона и последнюю надежду на любовь родителей.
А ее письмо теперь находилось в руках Ричарда.
Урок фехтования в спортивном клубе Радерфорда оказался именно тем, что требовалось Дариусу, дабы отвлечься. Когда напротив возвышается такая устрашающая фигура, как Майкл, физическое и умственное напряжение не оставляет места для мыслей о чем-либо другом, кроме выживания.
— Ты делаешь успехи. Но все еще слишком быстро поворачиваешься. — Майкл отступил назад и опустил рапиру — Это выматывает.
— Ерунда. Роуэн сказал, что это со временем пройдет. А кроме того, если дело дойдет до сражения, то у меня огромное подозрение, что это будет очень короткая схватка — так зачем нужна выносливость? — пошутил Дариус, стараясь отвлечь Радерфорда от обычного мрачного направления мыслей.
— Ты должен быть готов ко всему. — Майкл кивком указал на скамейку возле тренировочной площадки, и мужчины отправились отдыхать. — Ладно. Рассказывай, как идут тайные поиски?
— Майкл, я почти в конце своего короткого списка заведений, которые предпочитает Нидертон. Три из пяти не принесли ничего, кроме жутких историй, вызывающих у меня ночные кошмары и отвращение к тому, что я делаю. Что, если я жертвую душевным спокойствием впустую?
— А какие у тебя есть еще варианты?
Откинув назад голову, Дариус раздраженно проворчал:
— Все они не слишком хороши.
— Сделай одолжение, назови их.
Дариус выпрямился, не желая показаться Радерфорду слабым.
— Мы можем покинуть страну и, взяв новые имена, затеряться на просторах Северной Америки.
— По мнению Кэролайн, тебе мог бы понравиться Бостон, — спокойно предложил Майкл.
— Или мы могли бы поселиться где-нибудь в Европе.
— На Средиземном море очень хорошо. Быть может, вилла на побережье?
Помрачнев, Дариус сбросил с шеи полотенце и вскочил на ноги.
— Ты издеваешься надо мной? Это не смешно, Майкл! Если я увезу ее из страны, это равносильно похищению. Я стану похитителем чужой жены. И хотя это лучший способ спасти ее, не слишком это благородно — сбежать под чужими именами и полжизни жить там, где мне, возможно, придется воспитывать чьих-то детей, а ей все время прятаться в доме, как привидение! Все дни нашей жизни мы проживем в страхе, и если агенты Нидертона когда-либо разыщут нас, граф сделает любое безнравственное заявление, какое только можно вообразить, и у нее не будет оснований опровергнуть его! Если нас в какой-то момент обнаружат, я или умру, или попаду в тюрьму — и это хуже всего для нее!
— Тогда не бегите, — с невозмутимым видом тихо произнес Майкл.
— Ты… — Дариус с восхищением в упор посмотрел на друга. — Ты хорош.
— Я просто проверял твою решимость, Торн. Если ты хочешь добиться победы, то должен сделать это здесь. И пока не перевёрнут последний грязный камень, которого он когда-либо касался, ты знаешь, что делать.
Дариус снова сел, чувствуя, как у него дрожат колени.
— Почему мне от этого стало легче? Глупо, но я вдруг почувствовал себя лучше.
— Иногда, осознав, что за спиной у тебя стена, приобретаешь спокойствие и силу, необходимые, чтобы продолжать сражаться, — пожал плечами Радерфорд и встал, чтобы вытереть лицо и убрать оружие. — Бывает, думаешь, что неправильно выбрал стратегию или потерял нить и ходишь кругами.
— В этом ты прав. — Дариус тоже встал, чтобы помочь другу убрать защитные принадлежности.
— Не забывай просить помощи, когда она нужна тебе, Дариус. — Майкл забрал свою маску из рук Дариуса. — Мы все держимся в тени только потому, что ты просил нас не засвечиваться.
— Я знаю, — сказал Дариус. — Я обещаю, попрошу. Скоро.
Пока мужчины, выйдя из тренировочного зала, шли в раздевалку, Дариус, не переставая, улыбался.
— Что такое? — спросил Радерфорд.
— Знаешь, я думаю, что из тебя, как из человека, который против всех неприятностей использует исключительную физическую подготовку, вышел бы великолепный тренер.
Майкл, покраснев от смущения, опустил голову.
— Я много кем был в другой жизни. Но это в прошлом. Я тот, кто я есть. — Радерфорд взял свою сумку и, не сказав больше ни слова, вышел.
«Я задел его за живое».
Несколько секунд Дариус размышлял над тайной человека, взявшего на себя обязанности защитника «Отшельников», пока вновь не всплыли его собственные страхи за Изабель и не увели его далеко в сторону.
У него за спиной стена.
Отступать некуда.
Это все понятно, но почему у него до сих пор такое чувство, что он ходит кругами?
Глава 24
Этим вечером в следующем заведении из его списка — небольшом, плохо освещенном доме, расположенном на темной кривой улочке, — сбылось одно из самых худших опасений Дариуса.
— A-а, вот и парень, который говорил о вашей светлости! — Едва он появился на пороге, радостно представила Дариуса сухая пожилая женщина, содержащая публичный дом.
Лорд Нидертон с красным от выпивки лицом в удивлении повернулся.
— Что я слышу? Вы шпионите за мной, Торн? И выдумываете небылицы?
Пожав плечами, Дариус отдал пальто и шляпу, словно присутствие Ричарда вовсе не оказалось для него неожиданностью.
— А вы не преувеличиваете? Бутылку вашего лучшего портвейна, — обратился он к женщине.
Она торопливо удалилась, радуясь возможности угодить им, а Дариус прошел в зал, где находился Нидертон. Он не обращал внимания ни на почти раздетых женщин с равнодушными лицами, ни на то, с какой тревогой они смотрели на Ричарда.
— Вы покупаете мне выпивку? — поинтересовался Ричард.
— Я покупаю бутылку. Если у вас есть желание разделить ее со мной, я обрадуюсь. Наша первая встреча получилась нескладной, и я уверен, вы удивились тому, что услышали, но я оставлю это вам.