вернулся к записям. Интересная получается картинка: Мажеровский, в ответ на требование вернуть кристалл, говорит, что якобы ничего о нем не знает, а сам с непонятной целью выходит в море. Неужели он его выбросил, и причина моей головной боли смирно лежит на дне морском? Думаю, все же кристалл он припрятал, а потом, подстраховавшись, нанял меня, прекрасно осознавая, что Скорпио вряд ли поверит в полную амнезию бывшего ученика и все равно попытается добыть кристалл. А я, значит, должен это предотвратить. Любой ценой, за которую Мажеровский, разумеется, не постоит…
Мои размышления, плавно переходящие в дремоту, прервал деликатный стук в дверь. И сразу, не дожидаясь ответа, вошел Азар, неделикатно распахивая многострадальную дверь ногой, что, впрочем, вполне простительно, так как руки у него заняты подносом, щедро уставленным яствами. Кувшин в центре подноса опасно качнулся, но троллю удалось виртуозно сманеврировать и обошлось без потерь.
— Ты меня уморить решил? — возмутился я, сноровисто убирая свитки со стола. Азар, расставляя тарелки, развел руками, широкая улыбка сверкнула на суровом лице.
— Э! Зачем так говоришь? Нужно будет, шашкой уморю, вино на это тратить нэ буду. Так, да.
Я только хмыкнул на такую откровенность и жадно припал к рогу, полному вина. Азар, одобрительно глядя, сказал:
— Я напомнить пришел. Скоро Роксана приедет.
Соскучился тролль по рыжей ведьме. А уж как я соскучился, ни пером не описать, ни словом сказать.
— Я помню, — ответил я, возвращая рог.
— Встретить нужно будет, — застенчиво сказал Азар, накладывая в мою тарелку ароматное рагу. — Ты устал, отдохнуть нужно. Если хочешь, я могу её встретить.
Я усмехнулся. Какой там отдохнуть? Покой нам только снится!
— Боюсь, — посетовал я. — Не устоишь перед её чарами, забеременеешь, мне Мажеровский этого не простит.
Азар смущенно улыбнулся, но, глядя мне прямо в глаза, ответил.
— Не бойся. Я Роксану как сестру люблю, — и не удержался от ехидной шпильки, — Смотри, сам не забеременей, Роксана тебя любит, этого только каменный истукан не заметит.
Да знаю. Я ж не каменный. Но какой из меня жених? Вечно в пути, общаюсь в основном с худшими представителями всех рас, да и погибнуть могу в любой момент. А Роксана из благородного рода, на её генеалогическом древе ветвей больше, чем у меня волос на голове. Ей больше подойдет какой-нибудь принц на белом коне, а никак не опальный сыскарь.
Азар, дождавшись, пока я управлюсь с ужином, забрал поднос и ушел, пожелав приятных сновидений. Я, ощущая приятную тяжесть в желудке, растянулся на постели, ожидая, что мгновенно провалюсь в сон. В голове закружились мысли, монотонные, как треск цикад за окном. О Роксане, которая, надеюсь, справилась с моим заданием и привезет недостающие кусочки мозаики. О Будимире и его необычных способностях, выделяющих его даже среди потомственных колдунов.
Ему с детства пророчили быть магистром Белого круга, а он по-своему решил. Сначала на службу подался, потом в сыск, нечисть изводить. Интересный человек, из тех, с кем лучше дружить, чем враждовать.
Под конец мысли складно перетекли к моей непростой судьбе. Магическими способностями меня Зиждитель обделил, зато наделил полной иммунностью к магии плюс непомерным чувством ответственности. Вероятно, благодаря этому я и оказался, в конце концов, в Белом сыске. В мире, пропитанном магической энергией, легко находятся индивидуумы, стремящиеся использовать этот дар Зиждителя в корыстных целях. А магия этого не терпит, мгновенно из Белой становится Серой, а то и Черной, и это не проходит бесследно. Поэтому короне всегда нужны люди, способные бороться с проявлением зла, позабыв самого себя…
А Роксана замуж за меня собралась. А ведь кому, как ни ей известны все перипетии моей карьеры? Больше известно, наверно, только шефу, Святозару. И то вряд ли, сколько раз бывало, я еще ни сном, ни духом о грядущем задании, а она уже весточку шлет: опасайся того-то и того.
Устал я. Вот разберусь с этим делом, шефу пошлю привет горячий, Роксану заберу, и скроемся с ней на краю света, так, чтобы искал нас весь Белый сыск, но так и не нашел. И будем мы с ней жить – поживать, да добра наживать…
С этой теплой мыслью я и уснул. И никакие Черные монахи в эту ночь мой сон тревожить не посмели…
Глава 31
Скорпио забормотал заклинание, хрустальный шар в центре стола, накрытого черной скатертью, запульсировал голубоватым светом. В сердцевине шара зародилась звездная спираль, закружилась все быстрее и быстрее. Скорпио, не обращая внимания на боль в скрюченных пальцах, принялся совершать пассы. Голос, произносящий заклинание, зазвенел, срываясь на фальцет, и спираль в шаре, повинуясь заклинателю, взорвалась миллиардом звезд, сложившихся в размытую картинку.
Череп, до этого момента спокойно лежавший на стопке бумаг, оживился, провалы глазниц загорелись зелеными искрами любопытства, и он, клацая зубами, покатился к шару. Скорпио раздраженно забормотал под нос новое заклинание, картинка в шаре задрожала, почти исчезла, но потом, прояснилась. Стало возможно разобрать, что же показывает шар.
Скорпио увидел крысючку, тенью пробирающуюся через комнату, погруженную в полумрак. Лишь слабый свет ущербной луны, заглядывающей в большое окно, позволил рассмотреть детали. Но, похоже, крысючку скудность освещения не смущает. Она ловко лавирует среди мебели, загромоздившей большую комнату, обошла фонтанчик, журчащий в центре комнаты, поднырнула под громоздкий стол и показалась по ту его сторону. Тяжелое кресло с резной спинкой преградило крысючке путь к картине, висящей на стене.
Незваная гостья поднатужилась, кресло пошатнулось, но она не дала ему упасть, а аккуратно сдвинула в сторону. Скорпио перевел дыхание. Много времени