— У меня уже очень большая коллекция, закрытая к тому же, подарить что-то новое, а значит, впечатлить, практически невозможно. Да и количество сортов растений ограничено. Тебе угодить проще, а ты влияешь на меня, рациональнее баловать тебя.
— Да мне повезло! — заключаю я весело.
— А ты сомневалась? — Арен приподнимает бровь.
Бросившись ему на шею, крепко обнимая, шепчу:
— Не сомневаюсь. Точно не сомневаюсь.
И пока мы с Ареном милуемся, Пушиночка все же стаскивает платочек. Проказница!
От подарков приходится оторваться ради ужина для избранных гостей. Помимо семьи Арена присутствуют остальные правители Эерана, даже оркская шаманка. Все, кроме озаранцев.
«У них там свои внутренние проблемы, — мысленно поясняет мне Арен. — Как разберутся, возобновят официальные визиты».
И от архивампиров явился только Санаду. Половина эльфийских наместников — новые, получившие должности после гибели предшественников на поле боя.
Разговоры за длинным столом сугубо деловые: установление отношений с Нараком, таможенные пошлины, вопросы технологического контроля, возможный обмен студентами: не только у нас появились существа с магией демонов, но и в Нараке у некоторых проснулась эеранская магия.
Я хочу остаться послушать еще, но после десерта Ланабет напоминает, что мне пора готовиться к свадьбе. Тогда-то впервые мое изумительное спокойствие дает трещину.
Подготовка к свадьбе. Моей свадьбе!
И так как на церемонию надо вставать до рассвета, подготовка начинается с вечера. И в этот раз тоже все идет не так, как на организованном Заранеей мероприятии.
Ланабет и фрейлины уводят меня в роскошные золотые купальни в подвале дворца, где уже ждет обвешанная защитными кристаллами мама.
— Лера, я видела твое платье, оно просто великолепно! — она обнимает меня. — Сейчас мы тебя подготовим, мне объяснили, что надо делать.
Жаль, не объяснили мне.
Нашептывая пожелания счастья, мама, Ланабет и фрейлины заваривают отвары для семи ванн, в которых меня поочередно вымачивают. Напевая песни, вплетают в волосы влажные, будто водяные, цветы, заливают их сладкой на запах жидкостью, растирают — и цветы растворяются, впитываются в волосы, наполняя их фосфорным светом.
Под руки и ноги мне подставляют миски с шелковистым на ощупь кремом, вымачивают в нем, приговаривая, чтобы чешуя у меня всегда была блестящей, ровной и не слоилась.
— А Арена так же готовят? — в шутку интересуюсь я. — Или только девочек обрабатывают?
— И Арена готовят. — Ланабет засыпает в миски пахучее, словно красный перец, вещество, и крем начинает бурлить. — Им Кар, Видар, Элор и Лин занимаются.
Бедный, бедный Арен: Элоранарр наверняка не упустил случая позубоскалить и попросить раз сто, чтобы Арен уговорил меня рассказать об избранной.
Забурливший крем вдруг начинает ползти по коже, окутывая меня пузырящейся субстанцией.
Раскрасневшаяся мама прикрывает рот ладонью, а я уже как-то спокойно ко всему отношусь: мир магии как-никак, здесь даже крема волшебные.
Зато когда пена сползает, кожа просто изумительная — нежнейшая на ощупь, бархатистая с золотистым отливом на вид. И волосы странный фосфорный свет сменяют на мягкое золотистое свечение.
Последним и нестандартный штрих в приготовлении — украшение ногтей цветочными узорами со стразами.
— Настоящие бриллианты и изумруды, — сообщает одна из работниц Тарлона, а вторая восхищенно косится на расшитый золотом бархатный халат, в который меня облачили мама с Ланабет. Их ногтями и фрейлинами тоже занимаются.
Мама, ознакомившись с местным магически-скоростным вариантом процедуры, неожиданно громко восклицает:
— Как быстро! — Она неверяще рассматривает ноготки. — Никаких жутких опиливаний, от которых мороз по коже, никаких ламп. Просто чудо!
— Да, мама, именно так, сама до сих пор не нарадуюсь.
Мама улыбается мне в ответ, а потом ее глаза наполняются слезами, она прикрывает дрожащие губы пальцами с блестящими ногтями.
— Лерочка, поверить не могу, что ты замуж выходишь...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Следом за мамой накрывает и меня: не может быть, что уже завтра свадьба. Я обнимаю маму, мама — меня, и мы дружно плачем.
— И правда совсем немного осталось. — Присевшая рядом Ланабет тоже выглядит растроганной и готовой заплакать. Ее голос дрожит: — Не верится, что мой мальчик уже такой большой. Вроде только недавно впервые на крыло становился, и уже жених...
Она касается щек. Возможно, после операции Ланабет просто не может плакать, но все равно вид у нее такой, словно сейчас расплачется вместе с нами.
Фрейлины и девушки из салона Тарлона стоят в сторонке и едва заметно вздыхают. Мечтают о своих свадьбах?
Отправив мою маму с наставником Дарионом к Флосам, Ланабет из купален направляется к спальням этажом выше, и на мои возражения отвечает:
— Нечего по двору расхаживать, ложись и отдыхай здесь, нам вставать до рассвета.
— А как же Арен? Он не хотел меня отпускать, — пытаюсь возразить я.
— Успеет еще Арен тебя в башню утащить. А тебе отоспаться надо, у вас торжество и две брачные недели впереди.
Наверное, она права, перед всем этим надо основательно отдохнуть, но только согласится ли Арен?
Арен, конечно, не соглашается. Едва Ланабет, уложившая меня на кровать с золотым балдахином, гасит свет и выходит из спальни, окно открывается, и внутрь пробирается Арен. Путается в тяжелой бархатной портьере, пытаясь выбраться ко мне: «Я говорил, что не оставлю тебя одну, зачем ты согласилась?»
«Отдохнуть хотела. И, напоминаю: плохая примета, если жених видит невесту перед свадьбой».
Наконец Арен выпутывается из портьеры, на миг пустив в спальню свет уличных фонарей, и пробирается на кровать. Накрывает моей ладонью свое лицо: «Я не увижу тебя раньше времени, хватит с меня дурных примет». Глаза у него завязаны лентой. От него, как и от меня, пахнет травами, и кожа Арена непривычно нежная, будто слегка светится. Ну точно его тоже отмыли и намазали всяким разным, чтобы стал еще краше и чешуя не слоилась. Почему-то от этого мне весело. Арен устраивается у меня за спиной, обнимает.
Но тут что-то ворчит и пробирается по кровати к нам, тыкается в руки теплой шерстью. В сумраке вспыхивают золотисто-зеленые глаза. Пушиночка, сопя и кряхтя, пытается улечься между мной и Ареном, но он лишь крепче меня обнимает.
Ничего не добившись, Пушиночка вздыхает и ложится поперек нас.
«На брачные недели мы ее точно не возьмем», — обещает Арен. И я с ним, пожалуй, соглашусь: вдруг решит проползти между нами в самый пикантный момент?
Пригревшись в объятиях Арена, я со вздохом думаю, что уснуть перед таким днем не удастся, и завтра утром придется маскировать серые тени под глазами и бледность от утомления. Но, как ни удивительно, засыпать я начинаю уже на этой мысли и проваливаюсь в темноту.
Почти сразу плеча кто-то касается, слегка меня трясет.
— Валерия, пора вставать, — зовет Ланабет. — Давай, нам еще нужно накрасить тебя, сделать прическу, надеть платье, а рассвет уже скоро, и с первыми лучами солнца вы должны быть в храме...
Сердце пропускает удар, внутри все дрожит и слегка вибрирует. Началось. Свадьба началась.
Глава 36
Мягко сияет под потолком магическая сфера, во дворце тишина. Арена в постели уже нет, только Пушиночка растянулась на его месте, уткнувшись мордой в подушку.
— Он тоже пошел одеваться. И прислал нижнее белье. — Ланабет едва сдерживает улыбку.
Я ведь не говорила Арену, какое собиралась использовать, что он выбрал? Надеюсь, нечто подходящее случаю.
— Идем. В храм вы телепортируетесь, но все равно лучше поторопиться.
Пушиночка стонет, словно ее силой с кровати поднимают, а ведь она может дрыхнуть до самого торжества.
Ланабет, убедившись, что я села и не собираюсь падать обратно в объятия кровати, направляется к двери в соседнюю комнату.