— Я… понимаю, — с трудом выдавил Чьень. Теперь многое становилось ясным.
— Меня зовут Таня Ли, — представилась девушка.
Он молча кивнул. Потрясение было еще сильно, и ошарашенный Чьень никак не мог собраться с мыслями.
— В общем-то, я мелкий служащий в вашем Министерстве, — продолжала Ли. Но, насколько я помню, мы с вами никогда не встречались даже случайно. Мы стараемся пробраться на самые разные посты государственной машины. Мой начальник…
— Может, не стоит все рассказывать? — Он показал на включенный телевизор. — Они могут подслушать.
— Мы заблокировали прием и передачу по каналу вашей квартиры. Повысили уровень помех. Им потребуется не менее часа, чтобы отыскать экран. У нас осталось… — Она посмотрела на крошечные часики на тонком запястье, — пятнадцать минут. Пока мы в безопасности.
— Скажите… какое из сочинений искреннее? — попросил он.
— Вас волнует только это?
— А что еще должно меня волновать?
— Разве вы еще не поняли? Вы узнали такое… Вождь на самом деле не Вождь. Он — нечто другое, хотя мы пока не можем выяснить, что. Пока. Товарищ Чьень, вы когда-нибудь делали анализ вашей питьевой воды? Я знаю, это похоже на манию преследования, но все же?
— Конечно, нет. — Он уже знал, что она скажет.
— Анализы показывают, что питьевая вода насыщена галлюциногенами. Была, есть и будет. Но это не те галлюциногены, которыми пользовались во время войны. Это новое квазиэрготическое соединение «Датрокс-3». Вы его пьете дома, в ресторанах, у друзей. Вы пьете его на работе — вся вода в городе отравляется из одного источника, — гневно сказала она. — Мы раскусили эту загадку и поняли, что фенотиазин нейтрализует действие наркотика. Но чего мы не предполагали — так это целого букета, целого веера реакций. Ведь галлюцинации могут отличаться, но реальность должна восприниматься однозначно. Все получилось наоборот. Перевернулось с ног на голову. Мы не смогли даже прийти к какой-нибудь теории, объясняющей этот феномен. Двенадцать видов галлюцинаций — это понять несложно. Но одна галлюцинация и двенадцать реальностей! — Она замолчала, наморщив лоб, посмотрела на сочинения. — Вот эта, с арабским стихотворением, правильная работа. Если вы укажете на нее, то получите повышение. Поднимитесь еще на одну ступеньку в партийной иерархии. — Улыбнувшись — у нее были красивые белые зубы, она добавила: — Сегодня утром вы совершили выгодное вложение капитала Теперь вашей карьере некоторое время ничего не грозит — благодаря нам.
— Я не верю вам. — Им руководила инстинктивная осторожность, выработанная долгой жизнью среди головорезов ханойского отделения восточной компартии. Они владели мириадом способов «вырубить» соперника — некоторыми из них Чьень сам пользовался за годы карьеры. Возможно, сейчас он имеет дело с новым еще незнакомым ему способом. Всегда остается такая вероятность.
— В сегодняшней речи Вождь упомянул вас, — сказала Таня. — Вам это не показалось странным? Вас, мелкого кабинетного служащего заштатного Министерства…
— Согласен, — признал он. — Меня это поразило.
— Это логично. Великий Вождь сейчас формирует новую элиту — молодых энергичных функционеров послевоенного поколения. Вождь выделил вас по той же причине, что и мы. Ваша карьера — по крайней мере, пока — если к ней подойти правильно, способна вознести вас на самый верх. Вот такие дела.
«Интересно, — думал он, — все в меня верят. Кроме меня самого. Особенно теперь, после опыта с антигаллюциногеном. Убеждения, формировавшиеся годами, дали трещину. И неудивительно». Но постепенно он приходил в себя, и былая уверенность преуспевающего чиновника давала себя знать.
Подойдя к видеофону, он снял трубку и начал набирать номер ханойского слубеза — второй раз за вечер.
— Это будет вашей второй фатальной ошибкой — заметила Таня. — Я скажу, что вы заманили меня в квартиру и пытались дать взятку, предполагая, что я знаю, какое сочинение искреннее — благодаря моему посту в Министерстве.
— А что было моей первой фатальной ошибкой?
— То, что вы не приняли дополнительную дозу фенотиазина, — спокойно сказала Таня Ли.
Тун Чьень положил трубку. «Не понимаю, что со мной творится. Две силы. С одной стороны — Партия и Великий Вождь. С другой — эта девушка и некая конспиративная организация за ее спиной. Одна сила хочет, чтобы я поднимался выше в иерархии Партии, вторая… Чего хочет Таня Ли? Внутри, под прикрытием слов и тривиального презрения к Партии, Вождю и моральным принципам Народного Демократического Объединенного Фронта? Что ей надо от меня?»
— Вы антипартиец? — спросил он с любопытством.
— Нет.
— Но… — Он развел руками. — Третьего не дано. Партия и Антипартия. Тогда вы должны быть партийцем. — Он изумленно смотрел на нее. Таня спокойно выдержала его взгляд. — Тайная организация. Против чего вы боретесь? Против государства? Вроде тех студентов в Америке, которые во время войны во Вьетнаме останавливали военные эшелоны, выходили на демонстрации?..
— Все совсем не так, — устало сказала Таня. — Но это не важно. Оставим. Мы хотим знать, кто или что нами управляет. Нам нужен такой член организации, который имеет шанс лично встретиться с Вождем, лицом к лицу. Тет-а-тет. Вы понимаете? — Она повысила голос. Потом взглянула на часы, явно опасаясь, что не успеет скрыться. — Очень немногим удается увидеть Вождя — я имею в виду — на самом деле увидеть.
— Он ведет уединенный образ жизни. Преклонный возраст все-таки.
— Мы надеемся, — продолжала Таня, — что, пройдя испытание — а с моей помощью вы практически его прошли, — вас пригласят на одну из вечеринок — только для мужчин, — Вождь устраивает их время от времени, и газеты о них, естественно, не сообщают. Теперь понимаете? — Она перешла на горячий, быстрый шепот. — И тогда мы узнаем… Вы пойдете туда, приняв препарат, и когда увидите Его, лицом к лицу…
— Что станет концом моей карьеры, если не жизни, — подхватил он.
— Вы нам кое-что должны, — напомнила Таня Ли. Лицо ее побелело. — Если бы не подсказка, вы бы наверняка выбрали неправильное сочинение. И вашей карьере преданного слуги общества пришел бы конец. Вы провалили бы испытание, даже не подозревая, что вас испытывают.
— У меня был один шанс из двух, — примирительно сказал он.
— Нет, — отрезала она. — Фальшивка набита ловко подобранными партийными лозунгами. Они намеренно устроили вам ловушку. Они хотели, чтобы вы провалились.
Чьень опять взглянул на сочинения. Он был сбит с толку. Правду ли она говорит? Возможно. Вероятно. Очень похоже на правду. Кто-кто, а он хорошо знал партийных функционеров. Особенно своего непосредственного начальника, Цзо-Пиня. Он вдруг почувствовал усталость и безразличие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});