— Ладно, товарищ, — сказал калека, видя реакцию Чьеня. — Не буду настаивать. Как врач — народный целитель, ограничусь тем, что мне знать полагается… — Он задумался, изможденное лицо стало серьезным. — Ты много смотришь телевизор? — неожиданно спросил он.
Захваченный врасплох, Чьень ответил:
— Каждый вечер. Кроме пятницы. По пятницам я хожу в клуб упражняться в завезенном с побежденного Запада эзотерическом искусстве партийного рулевого. — Это было единственным хобби Чьеня. Все остальное время он посвящал партийной деятельности.
Калека выбрал серый пакетик.
— Шестьдесят долларов, — объявил он. — Гарантия полная. В случае, если не подействует согласно инструкции, прошу вернуть для полного возмещения убытков.
— А как оно должно подействовать? — ехидно осведомился Чьень.
— Снимет усталость глаз после долгих и утомительных официальных речей. Это успокаивающий порошок. Прими его перед длинной вечерней официальной телепроповедью, которая…
Чьень заплатил и забрал пакетик. «Фигу тебе, — подумал он. — Все-таки это грабеж среди бела дня. Сделали ветеранов привилегированным классом. Теперь они кормятся за счет нас — молодого поколения».
Забытый серый пакетик остался в кармане пиджака. Чьень вошел в величественное здание Министерства Произведений Искусства, где его ждал собственный солидный кабинет. Начинался рабочий день.
В приемной находился плотного сложения смуглолицый человек в коричневой шелковой двубортной «тройке» производства Гон-Конга. Рядом с незнакомцем стоял непосредственный начальник Чьеня Су-Ма Цзо-Пинь. Цзо-Пинь представил их друг другу на кантонском диалекте, хотя сам владел им довольно слабо.
— Товарищ Тун Чьень, познакомьтесь с товарищем Дариусом Петелем. Товарищ Петель представляет новое учебно-идеологическое учреждение, открывающееся в калифорнийском городе Сан-Фернандо. — Он сделал паузу и добавил: — Товарищ Петель посвятил всю энергию жизни идеологической борьбе со странами империалистического блока. Поэтому он назначен на столь высокий пост.
Они обменялись рукопожатием.
— Чаю? — предложил гостям Чьень.
Он нажал кнопку инфракрасного хибачи, и мгновенье спустя в японском керамическом сосуде с орнаментом забулькала вода. Усевшись за стол, Чьень обнаружил, что преданная мисс Хси уже тайком положила на стол листок папиросной бумаги с секретным досье на товарища Петеля. Чьень украдкой просмотрел листок.
— Абсолютный Благодетель Народа, — заговорил Цзо-Пинь, — лично принял товарища Петеля. Абсолютный Благодетель доверяет товарищу Петелю. Это большая честь. Его школа в Сан-Фернандо будет заниматься обычной философией дао, являясь по сути нашим каналом общения с либерально-интеллектуальной молодежью на западе США. Ее довольно много уцелело в районе между Сан-Диего и Сакраменто. По нашим предварительным данным — около десяти тысяч. Школа примет две тысячи. Обучение будет обязательным для всех отобранных нами. Гм, кажется, вода уже кипит.
— Благодарю, — пробормотал Чьень, опуская в керамический чайник пакетик одноразового чая «Липтон».
Цзо-Пинь продолжил:
— Все экзаменационные работы будут направляться в ваш кабинет, дабы вы могли тщательно оценить идеологическую благонадежность студентов школы. Другими словами, вы, товарищ Чьень, будете определять, кто из двух тысяч студентов действительно искренне реагирует на наши учебные программы, а кто — нет.
— Я налью чай, — сказал Чьень, хорошо владевший тонкостями церемонии.
— Мы должны понять одну вещь, — встрял Петель, чей кантонский был еще хуже, чем у Цзо-Пиня. — Проиграв мировую войну, американцы и их молодежь научились маскировать свои истинные чувства и убеждения. — Слово «маскировать» он произнес по-английски. Не поняв, Чьень вопросительно взглянул на начальника.
— Лгать, — перевел Цзо-Пинь.
— Они послушно повторяют партийные лозунги, но внутренне уверены в их ошибочности. Экзаменационные работы этой группы будут очень похожи на работы искренне убежденных студентов…
— Простите, если я правильно понял, две тысячи работ должны пройти через мои руки? — Чьень был в ужасе. Он не верил своим ушам. — Это работа для целого отдела. У меня и так забот по горло. — Он покачал головой. — Я не могу дать официальное заключение о работах данной группы коварных идеологических диверсантов, упомянутых вами выше… Ну ни хрена себе! — добавил он в завершение по-английски.
Цзо-Пинь сморгнул, услышав крепкое западное ругательство, и сказал:
— У вас есть люди. Можете привлечь еще несколько сотрудников. Бюджет Министерства в этом году позволяет. И помните — Абсолютный Благодетель Народа лично выбрал товарища Петеля для этой работы.
В его тоне появились угрожающие нотки — почти незаметные, только чтобы упредить истерику Чьеня и вернуть последнего в русло субординации. Для пущего эффекта Цзо-Пинь перешел в другой конец кабинета к трехмерному портрету Абсолютного Благодетеля в полный рост. Через несколько секунд его присутствие заставило сработать датчик автоматического магнитофона. Знакомый голос затянул привычную проповедь.
— Сражайтесь ради мира, сыны мои, — твердо и проникновенно произнес голос.
— Ну, хорошо! — Чьень немного успокоился. «Возможно, удастся запрограммировать один из министерских компьютеров. Если использовать структуру ответов типа „да“—„нет“ на базе предварительного идейно — семантического анализа идеологической верности… и неверности, разработать стандартную процедуру… Возможно…»
— У меня с собой один интересный материал, — сказал Дариус Петель. — Не могли бы вы, товарищ Чьень, ознакомиться с ним. — Он затрещал «молнией» старомодного пластикового портфеля. — Вот два сочинения, — он передал бумаги Чьеню. — Ваш ответ покажет вашу компетентность. — Его взгляд встретился со взглядом Цзо-Пиня. — Как я понимаю, если вы справитесь, то будете назначены заместителем советника Министерства, а Абсолютный Благодетель Народа лично пожалует вам медаль Кистеригана.
Оба — Петель и Цзо-Пинь — одновременно и настороженно улыбнулись.
— Медаль Кистеригана, — эхом повторил Чьень и взял сочинения, стараясь выглядеть беззаботно и уверенно. Но сердце тревожно екало. — Почему именно эти работы? Я имею в виду, что именно должен я выяснить?
— Одна из них принадлежит преданному прогрессивному деятелю Партии, чья верность и убежденность тщательно и неоднократно проверены. Вторая написана юнцом, неким «стилягой», который, как подозревается, стремится скрыть свои презренные мелочные буржуазные идейки. Вам предстоит определить, какая работа кому принадлежит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});