Особняком, по собственным законам и с собственной иерархией, существовало духовенство, в XIII веке уже довольно многочисленное.
Однако основную массу населения составляли крестьяне-смерды и городская беднота — «молодшие люди». Они были лично свободны, но обложены данью и всевозможными податями.
Наконец, в самом низу пирамиды находились бесправные холопы. В рабство захватывали чужаков во время военных набегов; кто-то добровольно продавался в кабалу за деньги и содержание; кто-то не мог расплатиться с долгами; от свободы приходилось отказываться и тем, кто женился на холопке.
По терминологии, принятой в «Русской правде», население страны делилось на «мужей» (аристократию), «людей» (свободных горожан с крестьянами) и «челядь» (рабов).
Страна Русь: молятся и пашут
Радзивилловская летопись
Законы на Руси были совершенно европейского извода, они сложились из смешения двух разных юридических систем — германской и византийской. Первая для славян была традиционной, еще докиевской, впоследствии усиленной варяжским влиянием. Вторую, базирующуюся на римском праве, верховная власть начала вводить после крещения.
Когда сопоставляешь законы и обычаи древнерусского государства с правовой практикой, сложившейся в эпоху позднего средневековья, сравнение получается не в пользу Московского периода. В домонгольской Руси человек жил намного свободнее, а правосудие было куда менее жестоким. Так, законы Ярославичей в перечне уголовных наказаний не предусматривают смертной казни. Вместо нее существовала детальная сетка денежных штрафов — атрибут древнего германского права.
Не было на Руси и крепостничества. Смерды были лично свободны и могли передавать свои земельные наделы по наследству. Они не были привязаны ни к феодалу, ни к помещику.
Несравненно лучше было положение женщины — как юридическое, так и бытовое. Обычным делом считалось обучение девочек грамоте. Жена в браке сохраняла свою собственность, в некоторых случаях могла потребовать развода, а после смерти мужа становилась главой семьи. Женщины держались намного независимей, чем в последующие века. В русской истории даже был период, когда всей державой единолично управляла женщина — княгиня Ольга. В Руси московской такое станет возможно лишь на самом излете «неевропейского» периода государственной истории — в конце XVII века, при царевне Софье.
Ранняя церковь
В жизни первого русского государства было очень велико влияние церкви — не религии, а именно церкви, поскольку Русь в значительной степени продолжала оставаться страной языческой. Церковь церковью, молитвы молитвами, а верования — дело иное.
Простолюдины — в особенности обитатели глухих мест, отдаленных от городов с их соборами и монастырями — крестились, венчались, ложились в освященную землю после отпевания, но при этом продолжали слушать волхвов и поклоняться старым богам. Посты не исполнялись, новые религиозные обряды приживались с трудом. Церковь пыталась придать «поганым» ритуалам новый смысл, совмещая христианские праздники (Пасху, Рождество, Троицу, Успение) с языческими, ориентированными на природные явления; вместо громовержца Перуна предлагалось чтить Илью-Пророка, вместо «скотьего бога» Велеса — святого Власа, покровителя скотоводов, и так далее. В результате на Руси, как во многих странах-неофитах, произошла контаминация религий, которую историки называют «двоеверием».
На разных этапах российской истории общественная роль христианской церкви менялась. Бывали периоды, когда ее влияние ослабевало или становилось реакционным, но в целом православие оказало чрезвычайно благотворное влияние на развитие государства. Без православной церкви Россия как государство не сформировалась бы, а затем, после полного распада, не возродилась бы вновь.
В политическом отношении церковь всегда была сторонницей централизации и проповедницей гражданского мира. Она помогла Владимиру Святому и Ярославу Мудрому создать единую державу, а в эпоху междоусобиц призывала князей к согласию. С ослаблением власти великих князей авторитет духовных пастырей только возрос. Ко времени монгольского нашествия церковные узы соединяли Русь крепче политических — это одна из причин, по которым русский народ сумел сохранить внутреннее единство даже в условиях потери независимости.
Примечательно, что, хотя русская церковь подчинялась константинопольскому патриарху, который присылал в Киев своих митрополитов (за все время только двое из них были русскими), это не превратило ее в инструмент византийского политического влияния. Культурного, юридического — да, но не политического. Оказавшись на Руси, греческие клирики становились русскими. Многие из них впоследствии вошли в пантеон национальных святых.
Строительство монастыря (Житие Сергия Радонежского)
Более того, независимость митрополии от великокняжеского престола была стране на пользу. Иерархам, конечно, приходилось считаться со светскими правителями (что предписывается и христианским каноном), но довольно было того, что мирская власть не могла диктовать церкви свою волю в приказном порядке.
Каждый князь, утвердившись в своем уделе, стремился и к автономии церковной, добиваясь учреждения в его владениях собственной епархии. Если при Владимире на Руси было только восемь диоцезов, то перед нашествием их насчитывалось уже пятнадцать.
Как и ныне, духовенство делилось на «черное» и «белое», причем второй категории дозволялось вступать в брак. Благодаря этому духовное сословие на Руси пополнялось не так, как на целибатном католическом Западе, а в основном «естественным» путем: дети попов и дьяконов, с малолетства зная грамоту и службу, часто сами становились священниками или причетниками.
Монастырская больница (Житие Сергия Радонежского)
Монастырей на Руси было немного — к середине тринадцатого столетия их насчитывалось только пятьдесят восемь. Характерная особенность эпохи заключается в том, что обители располагались почти исключительно в городах, являясь важными центрами не только религиозной, но и культурной жизни. (Первые исторические хроники были написаны именно в монашеских кельях). В последующие века обычной локацией для русского монастыря станет «пустыня», изолированная от людских скопищ: леса, дальние озера, острова.
Главной заслугой церкви в описываемый период, пожалуй, была не политическая или культурная деятельность, а тот этический переворот, который христианство произвело в умах и сердцах. Православие часто критикуют за различные прегрешения его иерархов (паршивых овец в этой среде всегда хватало), однако же на протяжении всего средневековья именно церковь задавала ориентиры нравственного поведения. Она, конечно, не могла искоренить пороки и преступления, но ввела в повседневный обиход понятия раскаяния и совести. Свою главную миссию по отношению к светской власти церковь видела в том, чтобы усовестить земных владык. Иногда это даже удавалось.
Поскольку все души равны перед Христом, церковь непримиримо относилась к рабству. Архиереи и монастыри не держали на своих землях холопов.
Благодаря христианству с его призывом к состраданию на Руси возникла традиция помогать обездоленным. Церковь и в особенности монастыри подавали пример, заботясь о нищих, больных, калеках и сиротах, а также побуждали к благотворительности князей и княгинь.
Церковь была главным двигателем культуры и искусства — в ту эпоху оно могло быть только религиозным.
Еще важнее роль, которую духовенство, самое просвещенное сословие того времени, играло в распространении книжности.
Русская образованность
Национальная культура в высоком смысле этого термина напрямую не связана с политической историей, которой посвящено данное сочинение, к тому же эта тема слишком обширна, чтобы затрагивать ее по касательной, но вот ее общественно-бытовой аспект — уровень образованности населения — обойти стороной ни в коем случае нельзя. Книжность, грамотность (а в средние века образование сводилось к умению читать и писать) является одним из основных параметров, по которым определяются качество жизни и уровень развития цивилизации.
В этом отношении Древняя Русь существенно превосходила показатели более позднего времени.
От Киевской и пост-Киевской эпох остались выдающиеся литературные памятники: летописи, религиозные трактаты, великокняжеские поучения (самое яркое из них — «Поучение Владимира Мономаха»), наконец первая русская поэма — «Слово о полку Игореве». Однако еще важнее то, что к началу тринадцатого века высокий процент населения, во всяком случае городского, был грамотен.