решила Лада.
Подняв руку, она тихонько постучала. Сначала ответом ей была лишь тишина. Но затем женщина услышала тихие шаркающие шаги. Кто-то прислонился к двери с другой стороны.
– Кто здесь?
Голос был слабым, надтреснутым. Судя по всему, говорила старуха.
– Мы нашли полотно, на котором было вышито окно этой комнаты, – тихо произнесла Лада. – Вам нужна помощь?
– Да, да! – неведомая собеседница зачастила, извергая лихорадочные потоки слов с необычайной скоростью. – Послушайте меня, вы – последняя моя надежда! Помогите сбежать отсюда! Не медлите! Потом нам нужно вместе покинуть эти места, как можно скорее! Мстислав – чудовище! Чудовище! Чем дольше вы здесь остаётесь, тем сильнее опасность для нас всех!
Несколько раз Лада пыталась спросить, кем является загадочная собеседница, но та лишь продолжала судорожно твердить своё. Охотница уже отчаялась получить хоть какие-то ответы на свои вопросы, когда с той стороны, откуда она пришла, послышались звуки шагов. Быстро попрощавшись, Лада скользнула дальше по коридору и затаилась в нише за статуей. Неожиданно для неё пространство оказалось гораздо больше, чем казалось с расстояния. Отступив на пару шагов, Лада поняла, что перед ней – тайный проход, начинавшийся за постаментом. Полностью скрытый темнотой, он уходил в таинственные глубины поместья. Лада отступила в него, слушая, как приближается глухой стук чьих-то башмаков по доскам пола. Наконец, кто-то подошёл к двери и остановился там, где только что стояла она сама. Ещё слышалось приглушённое бормотание неизвестной пленницы. Похоже, пришедший некоторое время прислушивался к нему, затем отправился дальше, пройдя мимо укрытия Лады. Спрятавшись глубоко в тенях, чтобы не быть случайно обнаруженной, она могла лишь видеть, как промелькнул красный кафтан. Шаги замедлились возле статуи, но затем вновь ускорились и постепенно замолкли вдалеке. Скрипнула и хлопнула дверь.
Лада продолжала сидеть, укрытая во мраке. Некоторое время она колебалась, вернуться ли ей к двери, или исследовать коридор, не имея никаких источников света. Затем любопытство взяло верх, и женщина всё же решила попробовать. Коснувшись левой рукой стены, она развернулась, и направилась в неизведанные тёмные глубины дома. Лада шла осторожно, мелкими шагами, выставив перед собой вторую руку. Однажды эта предосторожность помогла – что-то липкое и мерзкое коснулось пальцев. Крохотные лапки пробежали по ладони. Лада не хотела и думать о том, что это было. Поборов нараставшую панику, она продолжила шагать вперёд. Однажды ей попались несколько ступенек, о которые она чуть не споткнулась. Несколько раз коридор повернул под прямыми углами. Теперь Лада уже совершенно не понимала, где находится. Оставалось лишь идти вперёд и надеяться на удачу. Вокруг стояла совершенная тишина, не прерываемая даже шорохом мышей – частых обитателей подобных мест. Временами накатывало чувство, будто уже и не по старому дому она бредёт, а спускается в само царство вечного безмолвия. Туда, где нет места жизни и свету.
Коридор закончился неожиданно. Выставленная рука упёрлась во что-то твёрдое, перегородившее путь. Ощупав препятствие, Лада почувствовала под пальцами древесные волокна. Запах сырости и пыли подсказывал, что дверь эта была заброшена, должно быть, десятки лет. Охотница ударила плечом. Дверь чуть сдвинулась с коротким стоном, будто просыпаясь от долгого и тревожного сна. Лада поднажала ещё раз, и ещё, и вот уже её стройная фигурка смогла протиснуться в образовавшийся проём.
Комната была небольшой. Лада не могла видеть её целиком, но тусклый рассеянный свет вырисовывал очертания предметов. Лучи солнца с трудом пробивались сквозь заколоченное и занавешенное окно в дальней стене. Охотница огляделась и медленно обошла жилище. Оно, несомненно, принадлежало женщине. Столик с зеркалом в углу, на котором до сих пор лежал потемневший от времени серебряный гребень. Давно иссохшие цветы в вазе. Другие мелочи, выдававшие присутствие женской руки в былые времена. Всё это было покрыто слоем пыли, въевшейся в предметы за прошедшие десятилетия.
Наконец, Лада остановилось возле висящей на стене ткани. Под ней угадывались очертания не то ещё одного, огромного, зеркала, не то картины в полный рост. Протянув руку, Лада стянула ткань, открывая прекрасно сохранившееся, хоть и немного поблекшее полотно. С него смотрел хозяин поместья, или кто-то, поразительно на него похожий. Рядом с ним, держа его за руку, замерла молодая девушка в простом сарафане, так странно и чуждо смотревшемся рядом с богато украшенным кафтаном Мстислава.
Лада отошла к окну. Она чувствовала – то, что изображено на картине, важно. Нужно было дать свету проникнуть в комнату, и Лада, что было сил, потянула на себя одну из досок, закрывавших окно. Безрезультатно. Достав кинжал, она просунула его в щель, и попыталась расшатать. Лада тянула и тянула, что было сил, пока ветхое дерево, наконец, не переломилось с треском, залив комнату светом. На миг Лада ослепла, когда яркие лучи резанули её по глазам. Подавив желание выругаться, она повернулась и медленно побрела обратно к картине. Дав зрению привыкнуть к вернувшемуся свету, она подняла взгляд.
Сомнений не было. На картине был именно Мстислав. В глазах его сияла искренняя радость. Та же, что отражалась на приятном, кротком лице его избранницы, в котором Лада теперь без труда узнала лицо статуи перед входом в тайный проход. Стоило лишь посмотреть этих двоих, стоящих рядом, чтобы понять, какие отношения связывали молодых людей.
Лада подошла ближе и наклонилась, чтобы прочитать неприметную алую надпись в самом углу, у рамы.
«Лето Создателя нашего тысяча двести двадцать шестое».
Быстрым шагом вернувшись назад, Лада приставила на место оторванную доску. Пора было выбираться назад и поговорить с друзьями. Может, Мстислав не лгал – в этих землях вовсе нет упырей, и они – лишь крестьянские сказки.
Но не может быть такого, чтобы люди не менялись на протяжении сотни лет.
Лада слишком торопилась на пути обратно и не смогла избежать падения на злополучных ступеньках в темноте. Похрамывая, она добралась до выхода из коридора и замерла, прислушиваясь. Но вокруг было тихо. Лишь едва слышно доносилась песня крестьянских женщин от подножья холма.
Выбравшись, Лада поспешила к друзьям, надеясь, что они уже вернулись и ждут её. Мимоходом оглядев себя, охотница убедилась, что вся одежда покрыта пылью и паутиной.
«Только бы не попался кто-нибудь по дороге!»
Но, видимо, людей в поместье было и правда немного. На пути не встретилось ни домашних слуг, ни зловещего помощника боярина. Без препятствий Лада добралась до своей постели, рухнув на неё и прислушиваясь к боли в колене. Дав ей немного утихнуть, Лада поднялась и первым делом очистила себя от грязи, насколько смогла. Затем проверила комнаты своих