Читать интересную книгу Под парусом «Фортуны» (СИ) - Полякова Маргарита Сергеевна

В. И. Полозов История Российской империи с древности и до наших дней Москва, 2015 г., Изд-во «Маврикий Вольф»

…Истинное величие Петра I проявилось не только в его деяниях, но и в его заботе о будущем. Он сумел воспитать себе достойного преемника.

Алехандро де Боленос ступил на русскую землю, когда ему было всего 16 лет. Будучи племянником Петра, он, тем не менее, никогда не рассчитывал на особое отношение, и работал не покладая рук, чтобы оказаться полезным своей новой Родине. Русский император оценил Алехандро, и стал его крестным отцом. Таким образом, Алехандро Серджио Николя Салливан де Боленос превратился в Александра Сергеевича Оболенского. Старинная фамилия вернулась к владевшему ей роду.

Петр был разочарован своим родным сыном. Алексей не демонстрировал ни пытливого ума, ни желания учиться и продвигать отцовское дело. Приблизив к себе Александра Оболенского, Петр дал понять, кого он видит в качестве наследника. С подачи императора, Александр женился на дочери Григория Федоровича Долгорукого, Александре, и приобрел довольно большое влияние. Однако после смерти русского императора многое изменилось.

Петр I умер неожиданно, не успев оставить официального завещания. Болезнь, поначалу казавшаяся несерьезной, внезапно обострилась, и врачи не сумели ей противостоять. Во власти тут же образовались две противоборствующие партии, не желавшие ни в чем уступать друг другу. Александру удалось отодвинуть от трона супругу Петра Екатерину и вцепившегося во власть Меншикова, но всех противников ему победить не удалось. Их оказалось слишком много. В качестве компромисса было решено, что трон займет Петр II, 10-летний внук почившего императора. Эта кандидатура устраивала все стороны.

И только после смерти Петра II от оспы, Александр Сергеевич, который пять лет был регентом несовершеннолетнего императора, занял трон. Долгоруковы, мечтавшие породниться с Петром II, недолго выражали свое недовольство. В конце концов, матерью наследника российского престола все равно стала их родственница. Сослан был только Иван Долгоруков, вздумавший подделать завещание Петра II. Юный император, конечно, был более удобным кандидатом для Долгоруковых, ибо к делам государственным относился с явной прохладцей, но их авантюра закончилась неудачей.

К сожалению, прямых потомков Петр I не оставил. И кандидатов на русский престол было не так много — выбор стоял между его племянницей Анной Иоанновной и его же племянником Александром. Разумеется, выбор был сделан в пользу мужчины, уже имевшего власть и влияние в России. К тому же, Александр Сергеевич тщательно приготовился к захвату трона. И злые языки поговаривали, что если бы Петр II так своевременно не умер, ему бы помогли это сделать.

Это обвинение не имеет под собой никаких оснований. В Московской Императорской библиотеке сохранилось немало мемуаров того времени. И даже те, кто откровенно ненавидел Александра, признавали, что тот чтил память Петра I, и был лоялен его внуку, хотя тот и не выказывал задатков хорошего правителя.

Для России же восхождение на престол Александра I Оболенского, продолжившего дело Петра, оказалось во благо. Промышленность страны начала развиваться невиданными темпами. Было запрещено продавать и покупать людей православного вероисповедания. Постепенно осуществлялась программа расселения крестьян из центральных губерний, создавались зерновые склады, открывались больницы и школы, строились дороги.

Армия совершенствовалась, а флот стал одним из самых сильных. И последнее, в очень большой степени, было заслугой Испании, с которой был заключен договор о «Вечном мире и сотрудничестве». Поскольку на престоле Испании сидел родной брат Александра, договор этот просуществовал довольно долго. И был взаимовыгодным. Не без помощи России Испании удалось отвоевать свои бывшие колонии у англичан и французов…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144}) * * *Сергей Оболин

Надо сказать, я немало волновался, думая о будущем. Меня беспокоила судьба моих детей. События подходили к точке перелома. Иосиф Фердинанд Баварский умер, как и в памятном мне варианте истории, выбив почву из-под ног своих сторонников. А Карлос II признал-таки нашего сына Филиппа своим наследником. Официально. В присутствии множества подданных. И кандидатура моего старшего сына была одобрена большинством.

К своим 26 годам тот сумел снискать признание испанцев. Повторялась история дона Хуана — от молодого и здорового претендента на трон ожидали перемен к лучшему. Хотя любому, кто более менее разбирался в политике и экономике, было ясно, что вытащить Испанию из той дыры, где она находилась, будет очень непросто. И не быстро. Вернуть авторитет на международной политической арене, укрепиться в колониях, поднять уровень жизни… короче, пахать и пахать. Да еще и грандов к порядку призвать, которые кроме как интригами ничем больше не занимались.

Словом, не завидовал я своему сыну. Ему придется стать очень жестким, и даже жестоким правителем, чтобы сломать устоявшуюся систему и что-то изменить. Это при условии, что никаких дополнительных проблем не возникнет, что вряд ли. Людовик XIV, во всяком случае, уже высказал свое возмущение и заявил, что никогда не признает Филиппа законным королем. Ну-ну. В памятной мне версии истории он тоже самое про Вильгельма Оранского говорил. И что? Куда бы Луи делся…

Однако я заранее предполагал, что Франции такой поворот не понравится. А потому подготовился. Жаль, что грамотных людей в 17 веке не так много, но меня интересует мнение той их части, которая находится у власти в разных странах. И свой меморандум я печатал именно для них. Типа, мне в руки попали секретные документы, которые изобличают истинные планы Людовика в случае, если ему удастся захватить испанский трон.

Что интересно, вранья здесь почти не было. Подумаешь, не документы ко мне попали, а память я поднапряг. Но насчет планов Людовика я не обманул ни единым словом. В той версии истории, которую я помнил, именно так все и случилось. Людовик, посадив на испанский престол своего внука, тут же признал его права на французский престол, занял крепости Испанских Нидерландов и отменил пошлины между Францией и Испанией. А затем и англо-голландские привилегии в испанских владениях отменил.

В принципе, у руля европейских стран стояли далеко не дураки. Они и без моего меморандума могли оценить опасность Людовика. И уж точно не хотели давать ему в руки дополнительную власть и ресурсы. Однако напечатанный текст помог поднять нужную волну. И реакция оказалась ярче. В общем-то, многие люди даже в 21 веке верят печатному слову. Что уж говорить о начале 18!

Надо сказать, что на испанскую корону претендовал не только Людовик, но и император Священной Римской империи Леопольд I. Однако такой расклад его европейским соседям тоже не очень нравился. Это же означало, ни больше ни меньше, возрождение испанско-австрийской империи Габсбургов 16 века! Собственно, именно поэтому Иосиф Фердинанд Баварский (в свое время) был признан приемлемым кандидатом.

Впрочем, для Леопольда у нас уже была приготовлена морковка. Дон Мартинес-младший предложил брак — между его старшей дочерью Марией Елизаветой и без пяти минут испанским королем Филиппом V. Девица, вроде бы, была не сильно страшная, и образование получила приличное, но мне этот брак не слишком нравился. Габсбурги и так грешили близкородственными связями. И чем это закончилось, все могли видеть на примере Карлоса II. Так зачем опять наступать на те же грабли? Дед жениха и бабушка невесты были родными братом и сестрой. А на мой взгляд, испанскому престолу требовалась свежая кровь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Да я бы лучше сестру Петра I предпочел, Наталью. Хотя, по европейским меркам, старовата она для невесты. Но моего мнения на этот счет никто не спросит. Как и мнения Филиппа. Какая кандидатура будет выгодна для Испании, ту и выберут. Вполне вероятно, что и в этот раз королевой может стать Мария Луиза Савойская. Политические браки — они на всякие глупости, типа чувств, не ориентируются. Хотя… Софью я впервые увидел незадолго до свадьбы. И ничего. Живем душа в душу. Со временем я к ней привык и полюбил ее. И трое сыновей немало этому способствовали.