Читать интересную книгу Под парусом «Фортуны» (СИ) - Полякова Маргарита Сергеевна

Я, кстати, сразу сделал на него ставку. С детства Петра поддерживал. Всегда передавал вкусности и подарки, и верные мне люди постоянно находились в его окружении. Я даже опасался, что повториться ситуация начала 19 века. Тогда правители России и высшее общество страны лучше говорили по-французски, чем по-русски, а у Петра подобный перекос мог произойти в сторону испанского. К счастью, подобного не случилось.

Консервативные испанские нравы легко легли на не менее консервативные русские традиции. Даже православные священники, искренне недолюбливавшие латинян, относились к испанцам благосклонно. Вместе было проще противостоять тлетворному влиянию развращенной Франции. И Петр, хоть и был под впечатлением от Европы, но не стремился тащить оттуда все подряд.

И Великое Посольство все-таки состоялось, пусть и прошло по другому маршруту. Хотя… угроза от шведов и турок никуда не делась, как и нужда в союзниках. Ну, раз в моем варианте истории Петр с этим справился, полагаю, что и сейчас справится. А советы давать — гиблое дело. Во-первых, не факт, что самолюбивый царь прислушается. А во-вторых, если что-то пойдет не так, ты же и останешься крайним. Ну на фиг. Русский царь не дурнее меня, и образование получил приличное, так что сам разберется.

Во всяком случае, при личной встрече, Петр произвел впечатление адекватного человека. Напористый, харизматичный, обаятельный… он увлекал людей своими идеями и речами. И мне понравилось с ним общаться. Петр искренне интересовался делами, осматривал станки, жалел, что российская погода позволяет выращивать экзотические фрукты только в теплицах и даже сманил несколько моряков к себе на службу.

Несмотря на свой рост, (все-таки больше двух метров), Петр был довольно пропорционально сложен, не сутулился, и очень быстро передвигался. Костюм по европейской моде, чуть вьющиеся волосы до плеч, знаменитые «кошачьи» усы и сжатая в руке крепкая трость дополняли картину. Памятные мне по прошлой жизни портреты Петра не врали. Отзывы современников тоже. Петр оставался вспыльчивым, резким в суждениях, но чертовски работоспособным. И жадным до знаний. Когда он увидел мою библиотеку, на его физиономии появилось выражение откровенного страдания от того, что он не может остаться здесь жить.

Алексашка Меншиков не отступал от царя ни на шаг. И оказался весьма занимательной личностью. Я, честно говоря, его немного по-другому представлял. Типа незабвенного Остапа-Сулеймана-Берта-Мария-Бендер-бея. А передо мной оказался военный — здоровенный лось под 1.90 ростом, с широкими плечами и наглыми глазами. Энергии у него было хоть отбавляй, но я представлял, чем можно увлечь такого человека. Пока Петр копался в книжках, Алексашка кинулся исследовать все мои элитные игорные заведения и бордели. Выныривал он из этой круговерти только для участия в официальных мероприятиях. Таких, как организованный Софьей помпезный прием в честь дорогих гостей.

Не скажу, что встреча брата и сестры получилась сердечной, но постепенно они разговорились и немного сблизились. А мои сыновья — средний и младший — увязались за Петром с первого же дня и везде его сопровождали. Карлосу уже исполнилось 18, младшему Алехандро 13, и я спокойно их отпускал. Пацаны у меня росли самостоятельными. Умели и в седле держаться, и шпагу в руках держать, и из пистолетов стрелять. Ну а небольшая охрана им полагалась по статусу. Не говоря уж о Петре. Мало ли что может случиться? Не хватало еще, чтобы царь огромной страны, с которой у нас прекрасные отношения, погиб на моем острове.

Софья интересу сыновей тоже не противилась. А младшего прямо-таки поощряла. У меня вообще было подозрение, что она хочет, чтобы Алехандро сделал карьеру именно в России, и заранее подстилает соломки. Во всяком случае, наш младший прекрасно владел русским языком, знал традиции далекой страны и охотно слушал истории о России, где зима длиться по полгода. Ну… я, в принципе, был не против. Почему нет? Но все-таки переговорил с супругой на эту тему.

— Ты хочешь, чтобы Алехандро поехал в Россию? — поинтересовался я, когда мы с Софьей устроились у камина. Мы оба любили подобные семейные посиделки, и старались не нарушать традиций. Слуги принесли чай, выпечку, сладости, и я с удовольствием продегустировал очередное изобретение наших кулинаров.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Почему нет? О будущем наших сыновей нужно думать заранее. Филипп может стать испанским королем. По слухам, Карлос II совсем плох, — начала издалека Софья.

— Ты знаешь, слухи о его скорой смерти ходят чуть ли не с его рождения, — возразил я.

— На этот раз все серьезно. Ты же знаешь, испанский король составил предварительное завещание.

— О да… Он долго колебался, кого назначить своим наследником…

— Дон Мартинес и его союзники активно противостояли партии Марианны Австрийской. Но она ушла в мир иной. И позиции ее приближенных пошатнулись. К тому же… до меня донеслись слухи, что Иосиф Фердинанд Баварский, которого они прочили на испанский трон, болен оспой, — нахмурилась Софья.

— Он не доживет до своего семилетия, — кивнул я. — Но было бы предпочтительнее, если бы Карлос официально указал Филиппа как своего наследника. Хотя и это не решит всех проблем.

— Испанский трон — это то, за что стоит побороться.

— Англия с Францией еще при Якове II Стюарте вели переговоры о том, как будут делить Испанию, — напомнил я. — С тех пор мало что изменилось.

— Но Англия потеряла короля, и выпала на время из мировой политики, — возразила Софья.

— Ради испанской короны они могут собраться с силами. Однако больше всего меня беспокоит Людовик. Он сделает все, чтобы посадить на испанский трон своего ставленника. Луи довольно близкий родственник испанского короля. Его мать, Анна Австрийская — сестра Филиппа IV, а первая жена Людовика — дочь этого испанского короля. Людовику есть за что цепляться, на трон претендовали и с меньшими обоснованиями.

— Да, я как-то об этом не задумывалась, — нахмурилась Софья. — Получается, что первая жена французского короля — твоя сестра?

— Сводная, — кивнул я.

— Но наследник по мужской линии всегда предпочтительнее, чем по женской! — возмутилась Софья. — Наш сын не напрасно столько времени проводил в Вальядолиде. У него есть сторонники. Его любит народ, хотя настроение толпы переменчиво. И к нему благоволит сам Карлос II.

— Да… и характер у Филиппа есть, — признал я. — Он не отступит, как это сделал в свое время дон Хуан Хосе. Но потянет ли Испания войну с Францией? Рейсвейкский мирный договор только недавно подписан.

— И Франция потратила на войну много денег и сил, — напомнила Софья. — К тому же, одно дело, когда вообще нет претендента. А при наличии Филиппа, желание Людовика посадить на мадридский трон своего ставленника вызовет возмущение у всех слоев общества.

— Будем надеяться… — вздохнул я.

— Если Иосиф Фердинанд Баварский умрет, Филиппу будет проще бороться за трон. А мы его поддержим. Если все получится, наш сын Карлос возглавит испанский флот. Ты же не раз хвалил его за успехи?

— Ну да. Наш средний сын действительно талантлив, — согласился я. — Ни в чем не уступит дону Хуану Хосе, который получил в свое время титул «князь моря».

— И за Сицилией кто-то должен будет приглядывать. Она приносит неплохой доход.

— Мда. С такими раскладами младшему действительно лучше будет попытать счастья в России, — вздохнул я. — Иностранцев там привечают, и полагаю, Петр позаботится о своем родственнике.

— Безусловно. Наш сын ему понравился.

Я задумался. А неплохая картина вырисовывается! Филипп прекрасно подготовлен в качестве правителя, Карлосу кроме кораблей ничего не интересно, а младший характером угодил в Софью, и нужно дать пространство для его любви покомандовать. Россия вполне подойдет. А если вспомнить, как там будет складываться история… Да, младшего сына определенно нужно было отправлять в Россию. Лучше всего — сразу после совершеннолетия. Скорее всего, ему придется сменить веру, но это не страшно. Главное — он успеет влиться в общество и обзавестись сторонниками. И когда настанет момент, только от Алехандро будет зависеть, воспользуется он им или нет. Но поскольку мозгов и властолюбия у нашего младшего сына достаточно, полагаю, что своего он не упустит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})