Вернувшись домой, Паула почувствовала невероятную усталость. Ноги болели от ходьбы, живот раздуло от сахарной ваты и гамбургеров. После нескончаемого шума тишина в квартире была очень приятна. Первые дни после отъезда Юхана тишина действовала Пауле на нервы, и, возвращаясь домой, она незамедлительно включала телевизор или ставила какую-нибудь музыку. Теперь же одиночество доставляло ей удовольствие. В раковине стояла посуда, скопившаяся за несколько дней, постель оставалась неубранной, по всей квартире были разбросаны газеты. Паула отметила, что все это ее ничуть не беспокоит. Она так давно не жила одна, что почти забыла, как приятно бывает ни под кого не подстраиваться. Если дома не было молока, то черный кофе приходилось пить только ей. И соответственно ни перед кем не испытывать чувства вины. Только перед собой, уточнила Паула. И больше ни перед кем.
* * *
– Юхан звонил?
– Да, вчера вечером.
– Вот как, и где же он? – с любопытством спросила Ракель.
– Где-то во Франции. Не помню точно где, недалеко от Ниццы, кажется. – Паула умолкла, и Ракель нетерпеливо продолжила расспросы:
– Ну и? Как там он?
– Наверное, хорошо. Мы говорили всего несколько минут. Он познакомился с какими-то голландцами и общался с ними пару вечеров. А так – ездил по виноградникам. Во многих можно ночевать.
– Да, я об этом читала. Представь себе, проснуться во французском шато… – на этот раз умолкла Ракель. – Ты не жалеешь?
– Нет, а что, должна? – Паула почувствовала раздражение.
– Нет, я просто спросила. Представила себе, как это приятно.
– Может быть, тебе стоило поехать вместо меня? – с вызовом ответила Паула.
– Не валяй дурака, – покраснела Ракель. – Будем заказывать?
Паула и Ракель встретились, чтобы поужинать после работы, и сидели в летнем кафе на улице Стурегатан напротив сада Хумлегорден. Вечернее солнце светило прямо в глаза, и Паула радовалась возможности не снимать солнечные очки. По крайней мере, пока Ракель расспрашивала о Юхане. По правде говоря, вчерашний телефонный разговор сильно испортил ей настроение. Юхан казался довольным и спокойным. Он не сказал ни слова о том, что ему не хватает Паулы, и, заканчивая разговор, чтобы отправиться в бар «с компанией голландцев», обошелся скорее дружеским, чем страстным «целую». Разговор непонятным образом разочаровал ее, и обсуждать его с Ракелью совершенно расхотелось.
– Расскажи лучше про Томми, – предложила Паула, отгоняя неприятные мысли.
Ракель вздохнула:
– Мы выпили пива, я же говорила.
– Ну и? – подхватила Паула, как пару минут назад Ракель.
– И больше ничего.
– Совсем ничего? – не унималась Паула.
– Ладно, два бокала пива, – призналась Ракель с таким несчастным видом, что Паула не смогла удержаться от смеха. – Он предложил продолжить, но я отказалась. С тех пор он звонил три раза. Он отказывается понимать более деликатное обращение, чем «катись к черту».
Паула приподняла брови, удивившись ругательству, прозвучавшему из уст Ракели.
– А выражаться подобным образом мне не очень нравится, – подтвердила Ракель сомнения Паулы. – Он как собака.
– Может быть, тебе поговорить с Хеленой? Она знает, как обращаться с собаками: от Стеллана она вполне удачно отделалась.
– Угу. – На минуту Ракель погрузилась в размышления, и Паула тактично решила не мешать.
– А вот и еда! – воскликнула она спустя какое-то время, указывая на официантку, которая пробиралась между плотными рядами столиков на веранде.
После бифштекса «Рюдберг» и трех бокалов крепкого пива Паула откинулась на спинку стула, разглядывая жителей центра, заходивших в популярный ресторан и покидавших его. Ракель удалилась в туалет, и Паула, оставшись в одиночестве, внезапно заметила Ральфа и Сванте, направляющихся в глубину зала, где находился бар. Тут как раз вернулась Ракель.
– Я думаю, мне пора домой, – сказала она, подзывая официантку, чтобы расплатиться. – Ты не против? Завтра рабочий день, понимаешь.
– Конечно, я тоже пойду домой.
Они умолкли в ожидании официантки.
– Пополам, – великодушно предложила Ракель, когда счет оказался перед ними.
– Но я ведь больше выпила, – возразила Паула.
– В следующий раз сочтемся, – решительно заявила Ракель, выкладывая на стол половину суммы.
Паула добавила остальное, после чего подруги встали и взяли куртки, которые занимали третий стул, несмотря на нехватку мест в заведении. Уже идя к выходу, Паула сделала вид, что только что заметила Ральфа.
– Смотри-ка, вон Ральф, а с ним и Сванте. Я пойду поздороваюсь – пошли со мной?
Ракель колебалась, но глянула в сторону бара с интересом.
– Вот он какой, гений, – засмеялась она. – Ну, разве что только поздороваться, а то я очень устала.
– Конечно, я ведь тоже устала, – заверила ее Паула, пробираясь к бару.
На полпути Ральф заметил ее и замахал руками, подзывая к себе.
– Паула, как я рад тебя видеть! – радостно воскликнул он, обнимая ее, словно они не расстались всего несколько часов назад.
– Это моя подруга Ракель, – поспешила сообщить Паула, едва Ральф выпустил ее из объятий.
Он протянул руку.
– Enchanté[23], – произнес он, ловя руку Ракели и целуя ее вместо привычного рукопожатия.
Ракель покраснела и пробормотала, что у него потрясающие фильмы. В отличие от Паулы Ракель смотрела кое-какие из его «спорных» творений, и Паула заметила, что Ральфу польстило, когда Ракель назвала некоторые из них. Паула встала рядом со Сванте, который приветствовал обеих дам более сдержанно, и посмотрела на Ральфа, который явно решил обаять ее подругу.
– Что будете пить? – спросил он.
Ракель и Паула обменялись быстрыми взглядами, но контакт, видимо, не сработал: в ту самую секунду, когда Паула ответила «джин-тоник», Ракель сказала, что собирается домой.
Ральф лишь рассмеялся и принялся убеждать Ракель, что один коктейль перед уходом никак не испортит завтрашний день. Но Ракель стояла на своем, и Паулу впечатлила ее непреклонность – в отношении как напитка, так и непобедимого обаяния Ральфа. Паула уже собралась отказаться от коктейля, чтобы составить подруге компанию по дороге домой, как вдруг бокал оказался у нее в руке. Сванте, очевидно, общался с барменом посредством телепатии: Пауле никогда не удавалось получать заказ с такой скоростью. Увидев несчастное лицо Паулы, Ракель рассмеялась:
– Созвонимся в выходные, – подняла она руку на прощание, кивнув Ральфу и Сванте: – Может, как-нибудь еще увидимся, – и покинула бар.