Хорнфел вздохнул.
В мыслях он постоянно возвращался к тяжелым временам Войны Гномских Ворот: тогда гномы и отъединились от всего мира в горном королевстве. О, Катаклизм принес всему Кринну одни только разрушения!…
После Катаклизма еще многие годы гномам жилось очень тяжело; Нейдар, который незадолго до Катаклизма увел своих гномов холмов из Торбардина во Внешние Земли, где хотел создать свое отдельное королевство, решил вернуться обратно. Они, гномы холмов, были голодными, потому что там, на выжженных землях, урожаи были плохими, а охотой им прокормиться не удавалось. Порой целые группы этих гномов приходили в Торбардин…
Гномам холмов нужен был союзник, и они нашли его в лице Великого мага Фистандантилуса, он возглавил армию людей и гномов и повел ее сначала на Пакс Таркас, а затем на Торбардин. Люди верили, что в горах хранятся бесчисленные сокровища.
Король Дункан знал, и знали гномы холмов, что здесь действительно были сокровища: здесь была пища. Однако ее, пожалуй, было недостаточно даже для тех, кто в то время жил в Торбардине.
Верховный Король Дункан знал, что его долг велит ему оставаться со своим народом. И тогда они с Харасом задумали войну, которую историки назвали Войной Гномских Ворот.
Один род воевал против другого, а Дункан, последний король гномов, принял решение приютить в своем королевстве небольшое количество людей…
И вот война снова поразила Кринн.
Однако Хорнфел знал, что, хоть войны остаются жестокими во все времена, нынешняя война на Кринне существенно отличается от той, которую вел Дункан.
«Во-первых, – думал Хорнфел, глядя на охваченную огнем долину, – мы не принимаем в ней участия. Мой народ решил держаться подальше от этой войны. Во-вторых, беглецы, которых мы приютили сейчас, не гномы. Люди. Но в чем, собственно, различие? Ну да, они высоки ростом и живут очень недолго. Но ведь между людьми и эльфами тоже много различий, а ведь сумели же они объединиться в войне против драконов. А старая поговорка говорит, что волк, притаившийся у двери, делает даже незнакомцев братьями. А есть еще и другая старая поговорка, мой добрый Король Дункан: «Кто не учится у отцов, не научится ни у кого». Волк охотится сейчас на твоих детей, Дункан. Я чувствую его. И сейчас мы делаем людей, этих незнакомцев, нашими братьями».
С этими мыслями он отвернулся от огня и прошел между двумя стражами к караульному помещению. Он не мог ждать Гнейсса дольше. Пусть капитан стражей скажет Гнейссу, что он был здесь и…
Послышался какой-то шепот, Хорнфел оглянулся. Из-за разрушенных ворот показался Рилгар, в темном плаще. Плащ не скрывал меча, как всегда висевшего у него на поясе. Его черные глаза блестели.
– Не правда ли, пожар похож на армию, – сказал Рилгар, – и эта армия подходит к Торбардину все ближе.
Огонь снаружи, и огонь внутри! Хорнфел вспомнил Дегана, как тот неожиданно вырос на мосту перед ним и Гнейсом, и взглянул на стражей. Они были на месте и, как всегда, смотрели на него.
– Да, пожар – как армия, – сказал Хорнфел. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не схватиться за рукоять кинжала. – Я иду созывать Совет. Необходимо обсудить создавшееся положение; боюсь, у нас будет поистине постная зима.
Рилгар пожал плечами:
– Совет так Совет. Как скажешь!
Он сделал шаг в сторону, пропуская Хорнфела, подождал немного, потом пошел вслед за таном Хайлара:
Пройдя мимо что-то бормотавших стражей Девара, Рилгар улыбнулся своим мыслям. Его армия готова начать битву, и Меч Бури висит в ножнах под его плащом. Ему казалось: Королевский Меч дышит голодной мощью.
Рилгар подошел к телохранителям Хорнфела.
Холодный сырой коридор, ведущий к мосту через огромную пещеру Эхо Наковальни, не был таким уж темным, как это поначалу показалось Кельде после хорошо освещенных улиц Торбардина. В конце концов ее глаза всетаки привыкли к слабому серому свету, просачивающемуся в коридор откуда-то издалека, – здесь не было кристаллов, проводящих свет с поверхности горы. Мост пересекал пещеру на большой высоте, однако потолка нельзя было увидеть и с моста; не видя ни пола, ни потолка, Кельда не могла бы даже и приблизительно сказать, сколь высока пещера. По краям моста имелись невысокие перила, их держали в своих каменных руках скульптуры гномов.
– Станах, – прошептала Кельда.
Шепот долгим эхом пронесся по пещере. Она проглотила, неизвестно почему появившийся в горле комок и коснулась плеча Станаха.
Держа руку на эфесе меча, которым он обзавелся в городе. Станах обернулся. Когда они были в пещерах глубоко под городом, он уже говорил ей, что в темноте он видит иначе, чем на свету; сейчас его глаза были словно сплошные зрачки, как будто пустые и призрачные. Неприятный холодок пробежал у нее по спине.
Гном улыбнулся с забавно-насмешливым выражением лица.
– Что, разве я тебе не говорил? С непривычки страшновато смотреть на мои глаза, верно? – Перевязанной правой рукой он слегка похлопал ее по плечу. – Но это я, маленькая сестра, всего лишь я.
«Я… всего лишь я… я…» – зашелестело эхо. Кельда почувствовала осторожное прикосновение руки Хаука. Когда он заговорил, его повторяемые эхом слова стали словно бы гоняться друг за другом.
– Мне не нравится эта дыра, Станах. Что нужно Хорнфелу у Северных ворот? Я думаю, нам следовало бы пойти на этот ваш Совет Танов и рассказать все, что мы знаем.
Станах и сам сначала хотел пойти на Совет Танов, но тейварский страж, которого они схватили в холодном темном коридоре недалеко от логова дракона, на их вопросы о Рилгаре и Хорнфеле ответил лишь смехом да словами, сказанными с издевкой: «Смерть ждет сейчас Хорнфела у Северных ворот».
Тогда Станах вместе с Кельдой прошли вперед, а Хаук немного задержался с тейварским стражем; он убил тейварца и вскоре присоединился к ним.
Воспоминание об ухмылке теперь уже мертвого тейварского стража наполнило душу Станаха гневом и отчаянием: они могут просто не успеть вовремя выйти к Северным воротам. Правда, Хаук заметил, что сказанное стражем не обязательно должно быть истиной.
– Смотри, – сказал он, показывая на торговую площадь, на таверну и парк. – Гномы обеспокоены, это верно, однако их поведение не похоже на поведение тех, кто услышал о смерти своего вождя.
Станах кивнул. Да, значит, Хорнфел еще жив. И помоги Реоркс, чтобы они успели спасти Хорнфела.
В самом воздухе Торбардина ощущался страх, он нависал над головами гномов, словно огромный черный капюшон.
Да, в Торбардине пахло бурей, но никто не знал: откуда же конкретно грянет буря.
Станах отвлекся от своих мыслей и шепотом сказал своим спутникам:
– Это владения Тейвара, и даже отчаянные любители приключений обычно избегают сюда приходить. Однако на мосту нам не должно ничто угрожать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});