- Ну разумеется, товарищ капитан-лейтенант, - ответил Гаврилов. - У британцев много разных недостатков, но разгильдяйство и игнорирование чрезвычайных происшествий уж точно не входит в их число. Там наверняка давно уже спохватились исчезновением взвода этого лейтенанта Тейлора, организовали поиски и обнаружили место устроенного вами побоища. Им неизвестны ни численность нашего отряда, ни его вооружение, но в любом случае они будут держаться настороже. И в то же время для того, чтобы держать оборону на широком фронте, британцев очень мало. Если, по данным пленного лейтенанта Тейлора, вначале их было сто семьдесят семь человек, то после разгрома его взвода в строю осталось сто пятьдесят пять штыков, считая и офицеров. Нас немногим меньше, но это не имеет особого значения, потому что я не собираюсь организовывать правильного боя и переть на врага в рост под крики «Ура». Еще чего не хватало. На первом этапе нужно разбить лагерь у подножья горы Сари Бар, меж двух уютных отрогов у русла, стекающего по склону ручья, и приступить к пешей разведке. Одну группу я собираюсь направить на гребень горы осмотреть северный склон и попытаться визуально обнаружить место нахождения британской колонии, а две другие группы должны будут скрытно выявить расположение и численность вражеских постов на перевале северо-восточнее горы и в южном проходе. И только после завершения разведывательных мероприятий можно планировать бой на полное уничтожение противника. Все зависит от того, как вражеский командир распределил силы и насколько укрепил свой главный лагерь. Кстати, товарищ капитан-лейтенант, с гребня горы будет видна и ваша подводная лодка, когда она преодолеет Дарданеллы и приступит к крейсированию в виду берега залива Сувла. Отвлечение внимания противника на негодный объект - тоже важная составная часть моей стратегии.
- Ну что же, товарищ Гаврилов, - сказал я, - как мне кажется со своей колокольни, план ваш вполне разумен и не требует моего формального вмешательства. Мы тоже выступаем в поход завтра с восходом солнца, так что без долгих разговоров можете пожелать нам удачи. Самое главное - у нас есть возможность держать связь по радио и согласовывать свои планы, а все остальное покажет бой. Ни пуха вам, ни пера, и семь футов под килем, товарищ Гаврилов.
- К черту, товарищ Голованов, - ответил тот. - Будьте уверены, что мы отнесемся к поставленной задаче со всевозможной серьезностью, и в ходе ее решения применим все, чему нас научили старшие товарищи.
13 мая 3-го года Миссии. Понедельник. Утро. Нижнее течение реки Дарданеллы, подводная лодка М-34
Командир подводной лодки капитан-лейтенант Николай Иванович Голованов
Утром команда заняла свои места в лодке, так же, как и при переходе через Босфор. Старшина Кругляков за штурвалом, я рядом с ним, младший унтер Неделин и снайпер Кариметов на полшага позади меня - осматривают берег соответственно по правому и левому борту. Единственная разница с прошлым разом заключалась в том, что Наталья осталась на берегу, при своем женском подразделении, отчего лейтенант Чечкин немного страдал. Но ничего, небольшая разлука не повредит их большой и чистой любви. Когда парочка прощалась там, на берегу, Наталья, счастливо улыбаясь, что-то сказала своему мужу на ухо, от чего тот покраснел, а потом погладила себя по животу. И без дополнительных пояснений было ясно, что в ближайшие девять месяцев быть лейтенанту Чечкину счастливым отцом. Не зря, значит, они каждый вечер миловались по шалашам, был от этого толк.
И вот поднят якорь, отдан кормовой швартов, не дававший лодке развернуться по течению кормой вперед -и «Малютка», набирая ход, направилась к первому сужению, не удаляясь при этом от европейского берега. Поворот русла, как и планировалось, вывел нас на самую середину потока. Скорость течения тут раза в два меньше, чем в избранных местах Босфора, а глубина такая, что, несмотря на выдающуюся прозрачность воды, дно угадывается едва-едва. Дав на дизель полные обороты, мы, пожалуй, даже смогли бы подняться в Мраморное море, но, по счастью, этого не требуется. По правому борту от нас - почти отвесная скалистая стена-обрыв, по левому- покрытые кустарниками холмы азиатского берега. Скорость лодки, сложившись со скоростью потока, дает узлов двадцать пять - примерно как у эсминца на среднем ходу. С берега нам в спины смотрят оставшиеся: они держат за нас кулаки и желают удачи.
Минут через десять такого неудержимого движения лодка проскальзывает через второе сужение русла, и тут же старшина Кругляков перекладывает штурвал вправо, чтобы удержать «Малютку» на стрежне. Впрочем, по сравнению с тем, через что мы прошли на Босфоре, это относительно простая задача.
Берега раздаются вширь, течение замедляется... Мы прошли.
Я перевожу ручку машинного телеграфа на средний ход и сообщаю команде, что узкое место Дарданелл мы преодолели, впереди относительно спокойные воды. В ответ из низов глухо звучит «ура», а старшина Попонин, отбивает лейтенанту Гаврилову короткую радиограмму, что у нас все прошло успешно, следующий сеанс связи в шесть вечера, когда подводная лодка встанет на якорь, а наземная команда выйдет к месту промежуточного лагеря. В ответ - сообщение о том, что радиограмма принята и понята, а также пожелание удачи и успеха.
Лодка режет носом легкую речную волну: Дарданеллы здесь раза в четыре шире Волги, какой я ее помню по жизни в Астрахани, а потому берега теряются в дымке. Чтобы разгрузить низы, где люди набиты как сельди в бочке, я разрешаю морским пехотинцам подняться на палубу. Четверо, в том числе и оба пулеметчика, цепляясь за леера, лезут на артиллерийскую площадку, еще трое, жадно вдыхая свежий утренний воздух, остаются на рубке, где становится тесно, как на Красной площади во время первомайской демонстрации.
До мыса Седдюльбахир, за которым Дарданеллы лениво поворачивают на север, мы так шли около часа. За это время солнце успело довольно высоко подняться на небосклон и начало напекать наши зимние черные форменки, ненавязчиво напоминая о том, что в местных краях вообще-то наступает лето. До купального сезона еще пара недель, но в солнечный полдень уже жарковато...
И вот, как раз в тот момент, когда я уже собирался дать старшине Круглякову команду ложиться в правую циркуляцию, чтобы вписаться в поворот русла, вольноопределяющийся Кариметов вытянул вдруг руку куда-то вперед и влево и сказал:
- Николай Иванович, смотрите! Там люди, и, кажется, они совсем не похожи на местных. Сдается мне, что это очередные наши товарищи по несчастью.
Я перевел ручку машинного телеграфа на