Он откидывает голову на подголовник и устало за мной наблюдает. Сохраняю этот чувственный образ в своей голове, вместе с другими образами непостижимого Беса Наумова. Чувствую в своем нижнем белье привычную влагу. Когда он перестанет так на меня влиять? Надеюсь, что не раньше пятидесяти пяти лет.
Прежде чем уснуть, пишу ему сообщение и спрашиваю, как дела? В ответ получаю фото, которое заставляет меня улыбаться. Тело Антона, прикрытое одеялом, лежит на одной половине кровати, а тело Палкаши на другой. Бес выстроил между ними баррикаду из подушек и прицепил к фотке зеленый блюющий смайлик.
АНТОШКА: «Уродец передает, что мы скучаем по твоим сиськам»
Я: «Они тоже скучают, поэтому я просунула руку под майку и хорошенько их приласкала…»
АНТОШКА: «Ты ответишь за эту провокацию, Алёнушка»
Очень надеюсь.
Нет, я не стала этого писать, обойдется.
Переворачиваюсь на бок и тяжко вздыхаю. Опускаю веки, а за ними он. Смотрит на меня исподлобья и раздевает глазами. Никогда я не чувствовала раньше, чтобы мужчина так меня хотел. Будто я тридцать лет ждала его одного. Я вообще до него не понимала, зачем мне моё тело. Оказывается, для того чтобы Наумов с голодом и страстью его употреблял.
Люблю его. Люблю. Люблю. Люблю.
Свадебное утро можно коротко назвать «свадебным водоворотом». Скажу только, что моя подруга-невеста выглядит шикарно. На ней белый брючный костюм, незатейливая прическа и стильный макияж. Ее жених – счастливчик. Я тоже смогла ненадолго ангажировать выписанного визажиста. Девочку звали Ксюша, и она впервые столкнулась с потребностью замаскировать фиолетовый синяк в пол-лица. Я предложила ей рассматривать это как вызов и пообещала разместить пост в своем соцсети в режиме «до/после».
Разумеется, Ксюша не волшебница, но она сделала всё, что смогла.
Жених приехал точно в срок. Он был крайне серьезен и представителен в своем малиновом костюме, что вызывало у меня искреннее веселье. Возможно, его новый респектабельный образ объясняется вовсе не предстоящей женитьбой, а тем, что офис его фирмы переехал в Москва-Сити?
В ЗАГСе толпятся всевозможные свадьбы. Народу множество. Я нигде не вижу своего Наумова. Хочу, чтобы он немедленно заценил мой розово-ангельский образ! Мне, кстати, и прическу сделали. Все-таки мы будем фотографироваться, и эти фотографии, возможно, достанутся их внукам. Когда у Вики будет вставная челюсть, милые мальчики и девочки спросят, что это за великолепная леди в розовом рядом с ней?
Ах, да. Моя прическа.
Волосы на макушке собраны в два объемных разделенных зигзагом колоска, которые заканчиваются очаровательными фуксочками. Оставшиеся волосы свободно спускаются по плечам. Волнистые и разноцветные. Фуксы тоже разноцветные, и похожи на два ангельских рога. Кажется, это оксюморон.
Ну где же мой Бес?
С надеждой всматриваюсь в толпу. Нам скоро заходить. Падаю духом.
Он что, передумал?
Почему не написал?
Сжимаю в руке свой букетик подружки невесты и достаю из сумки телефон.
Ничего.
Вика знаком велит мне тащиться сюда. Нас здесь семеро, учитывая меня. Фотограф, Вика и Юра, Кристина и Марина, а также Максим, тот самый друг Юры, который хотел сводить меня на свидание осенью. Он галантно предлагает мне свой локоть, потому что мы стоим рядом. Натянуто улыбаюсь и принимаю его.
– Она со мной… – раздается над моим ухом низкий пьянящий голос.
Максим тут же отступает, а Наумов кладет руки на мой живот и прижимает к себе, целуя мою макушку. Откидываюсь на его грудь и жмурюсь от кайфа.
– Где ты был? – ворчу, поворачивая голову и поднимая на него глаза.
– Опять снег пошел. Весь город стоит… – отвечает он, рассматривая мое подкрашенное лицо и прическу.
Уголок его губ ползет вверх, и я вся загораюсь.
Моему мужчине нравится…
– Ого! Ты же солист F.M.G.?! – восклицает Макс, вторгаясь в наш мирок.
Антон переводит на него взгляд.
– Он самый. Антон, – протягивая руку, представляется он.
– Ага, Бес. Я в курсе, – улыбается Макс, пожимая ее. – У меня билет на ваш концерт двадцать девятого. Можно с тобой сфоткаться?
– Конечно, – кивает Антон, выпуская меня из рук.
Мой вчерашний ухажер сует мне свой телефон, позабыв о том, что я личность. Тем временем, я ловлю в кадре Наумова и растекаюсь розовой лужей на полу. Бес сегодня примерил на себя стиль кежуал, и я официально заявляю – он самый сексуальный мужчина на свете. На нем строгие темно-синие джинсы, белая рубашка и пиджак. На запястье дорогущие часы, под глазом протестный синяк. Мне хочется облепить его, словно лиане, и тереться, тереться…
Фотографирую и принимаюсь пожирать его глазами, не таясь. Медленно пробираюсь по его груди вверх и облизываю губы, когда вижу выступающий над воротом рубашки кадык. Обвожу взглядом его губы и впиваюсь им в голубые смеющиеся глаза.
Он шагает ко мне и обнимает сзади, положив руки на мои бедра. Я немного глупею.