Читать интересную книгу Чёрные ангелы в белых одеждах - Вильям Козлов

Кандидат технических науки Игорь Владимирович Поливанов попал сюда год назад. Это был высокий худощавый мужчина с костистым лицом аскета и глубоко посаженными коричневыми глазами. Он являлся ярким образчиком человека, на которого все житейские несчастья свалились разом, будто высыпавшаяся из лопнувшего мешка картошка: на юбилейной вечеринке в институте, где Поливанов работал, он, изрядно окосев, обозвал директора непотребными словами и в довершение всего выплеснул ему рюмку коньяка в лицо. Тот мог бы подать на него в суд за публичное оскорбление, но ограничился тем, что уволил строптивого сотрудника из закрытого института, причем с волчьим билетом. С такой записью в трудовой книжке его не пускали и на порог солидных учреждений. Дело в том, что незадолго перед этой чертовой вечеринкой от Поливанова ушла жена с «другом детства», который на удивление был похож на директора института. До этого Игорь Владимирович не питал к начальнику враждебных чувств. А тут после бутылки коньяка он и дал волю накопившемуся гневу. Выпивал он и раньше, но не больше других и уж никогда так безобразно не срывался. Не иначе как бес попутал. Говорят, нечистая сила любит подталкивать неудачников на разные дикие выходки.

Где-то в пьяной компании Поливанов нашел довольно миловидную женщину, которую привел к себе в однокомнатную квартиру на Фонтанке. Крепко выпили, он даже хотел ей предложить руку и сердце, а когда утром продрал глаза, миловидной женщины не оказалось рядом, а так же золотых часов, несколько тысяч сертификатов — Поливанов два года по контракту от института отработал в Иране — это окончательно сломило его и восстановило против самой коварной половины рода человеческого. Шарахался от женщин, как от чумы. И когда действительно встретилась очередная вдовушка с малолетним сыном — она жила через лестничную площадку и безвозмездно прибиралась в его квартире и обстирывала — он и от нее отвернулся. Стал запойно пить только с мужчинами, а когда более-менее отрезвел, то квартира оказалась совершенно пустой, исчезло даже постельное белье из шкафа, не говоря уже об одежде. И вот, чтобы зимой не замерзнуть, в засаленном пиджачишке и обмахрившихся снизу брюках. Игорь Владимирович пошел в грузчики на Некрасовский рынок. Но и на этом еще не закончились его злоключения: как-то утром он пробудился на полу, точнее его разбудили, в продуктовом ларьке, неподалеку от рынка. Пинками в бок сапогом разбудил милиционер и составил протокол об ограблении ларька. И получил бы срок не ведавший как попал туда пьяный Поливанов, если бы вскоре не попались с поличным истинные грабители, которые признались и в этом преступлении. Как выяснилось на следствии, они встретили неподалеку от обчищенного ими ларька шатающегося мужчину и шутки ради запихнули его в ларек, где он сразу же и заснул на полу.

Обо всем этом Поливанов рассказывал Вадиму с юмором, добродушно. Хотя он был худощав и на вид болезнен, однако, когда не мучило похмелье, мог работать на равных с Вадимом. Тот часто брал его в пару на разгрузку картофеля, соков, битой птицы.

— Ты что, Вадим, деньги копишь на машину? — искренне недоумевал Игорь Владимирович, видя, что тот никогда не разделяет ни с кем компанию. Получив деньги, грузчики первым делом покупали спиртное и напивались. Даже шутили, что на рынке и закусывать не надо: пахнет солеными огурцами и квашеной капустой.

— У меня есть машина, — улыбался Вадим.

— Так чего ты тут гнешь спину? Сел бы на свою телегу и укатил отсюда куда глаза глядят…

— Скоро укачу… на Псковщину.

Поливанов ему нравился, хотя он и опустился, мог неделю не бриться, не стричься, редко в баню ходил, от него дурно пахло, вместе с тем в этом человеке было что-то и привлекательное. В глубоко посаженных глазах, когда они в редкие дни протрезвления были ясными, светился ум, Игорь Владимирович не матерился, изъяснялся интеллигентно, а если его разговоришь, правда, для этого нужно было подождать, пока он бутылку портвейна прикончит, много любопытного можно услышать.

Поливанов увлекался зарубежной фантастикой — советскую считал бездарной, примитивной — и свято верил, что мы живем в окружении космических пришельцев, которые веками наблюдают за нами. Есть добрые цивилизации, а есть и злые. Добрые помогают людям, злые — вредят. Инопланетяне прилетают к нам на огромных космических кораблях, с далеких орбит, посылают на землю НЛО — летающие тарелки, разные другие космические аппараты. С космонавтами и биороботами. Иногда они внушают людям великие идеи, подсказывают пути к освоению космоса, могут телепатически общаться с нами. Но открыто заявлять о себе не торопятся, считают что человечество еще не созрело для встречи с внеземными цивилизациями.

Эта тема волновала и Вадима, в отличие от случайных собутыльников Поливанова, он слушал его внимательно, не посмеивался, многие его рассуждения были понятны и близки Вадиму. Как-то он спросил Игоря Владимировича:

— Ты говоришь, что во сне общаешься с инопланетянами, ну с Высшим Разумом, почему бы тебе не попросить, чтобы они помогли…

— Бросить пить? — перебил он, — Я и сам могу, когда захочу, но, понимаешь, Вадим, мне пока не хочется этого делать. Алкоголь, как наждак, сдирает с моей души всю ржавчину… Вот когда душа совсем очистится от скверны, я брошу пить и обращусь… к Богу. Может, мой Бог чем-то отличается от Бога правоверных христиан, но я верю в Него и жду знака.

— А тебе рогатые чертики не мерещатся? — вставил кто-то из присутствующих при этом разговоре на дворе Некрасовского рынка, где они устроились в укромном уголке на брезенте после разгрузки трех машин с картофелем.

— Я стараюсь иметь дело с Белыми ангелами, а не с Черными, — серьезно ответил Игорь Владимирович. — Каждого мыслящего человека при его земной жизни сопровождают Белые ангелы-хранители и Черные — это черти, демоны, бесы. Кому чертики мерещатся, тот склонен к Черным силам. А они уж из своих цепких лап никого не выпускают.

Вадим понимал, что это не пьяный бред — Поливанов искренне говорит и верит в сверхъестественные силы. Со своими неудачами он смирился, говорил, что это как Святому Иерониму ему выпало дьявольское испытание с Божьего попущения… И он несет свой крест. Не пей, он бы не делился своими мыслями вслух, а водка и вино развязывают язык.

В этот день Вадим закончил работу пораньше, забежал домой, под душем помылся, переоделся во все чистое и помчался к Московскому вокзалу на свидание с Верой Хитровой. В семнадцать ноль-ноль встреча у газетного киоска, напротив трамвайной остановки. Вера не опаздывала и не любила ждать. Один раз он опоздал на семь минут и она ушла.

Автомобильная гарь заглушала горьковатый запах распустившейся молодой листвы на старых липах и тополях вдоль улиц. Необычно голубое яркое небо было пронизано невидимым из-за крыш высоких зданий солнцем. А вот вершина уродливого железобетонного обелиска со звездой на площади Восстания была облита солнцем. В скверах ошалело гомонили воробьи, стаями перелетавшие с куста на куст, голуби лезли под ноги, можно было увидеть на проезжей части кучку расплющенных колесами перьев — сизари попадали под машины. Ленинградцы постепенно меняли зимнюю одежду на летнюю, первыми сняли теплые куртки и зимние шапки юноши и девушки. Если днем было тепло, то по утрам и вечерам еще ощущалась зимняя прохлада. Бывали даже заморозки. У метро усатые южане в серых и темных кепках-аэродромах продавали гвоздики и гладиолусы, обернутые в блестящий целлофан. Вадим купил пучок за три рубля. Тут же шла бойкая торговля мороженым и проездными карточками.

Вера уже ждала на условленном месте, он издали стал улыбаться, приветственно помахал рукой, но лицо элегантно одетой молодой женщины оставалось неподвижным, он даже подумал, что она его не заметила. Легкая улыбка тронула ее полные губы, лишь когда он вручил ей букетик гвоздик в шуршащем целлофане.

— Спасибо, дорогой, — поцеловала, точнее, небрежно клюнула она его в чисто выбритую щеку.

— Какие будут предложения? — оптимистически произнес Вадим, чувствуя, что Вера нынче явно чем-то озабочена. — Кино? На Невском, в «Колизее» идут «Шербурские зонтики». Или в цирк? На арене — львы Бугримовой и клоуны Никулин и Шуйдин!

— Твои культурные запросы того… примитивные, — заметила Вера. — А почему бы нам не сходить в БДТ на «Ревизора» в постановке Товстоногова? Или в театр комедии Акимова? Там идет «Все хорошо, что хорошо кончается». Или в Мариинку на балет Чайковского «Щелкунчик»?

— Ты хочешь сказать, что я огрубел на своей работе? Стал плебеем? Смыв грязь и пот, громко требую хлеба и зрелищ? Гладиаторских боев?

— Вадим, это что, твой социальный протест обществу? Грузчик на рынке с высшим образованием!

— У меня напарник — кандидат технических наук, — улыбнулся Вадим. — Знаешь, какой умница?