Жаклина. А по-моему, что в браке, что в чем другом счастье поважнее богатства. Да вот беда, папеньки и маменьки только и знают что спрашивать: «А много ль у него добра? А много ль за ней дадут?» Вот, к примеру, кум Пьер выдал свою Симонетту за толстого Фому только из-за того, что у него виноградник на четвертушку больше, чем у молодого Робена, в которого она была по уши влюблена. Ну а получилось что? Бедняжка стала желтая, как айва, и богатство на пользу не пошло. Это вам урок, сударь мой! Ведь чего человеку надо? Пожить в свое удовольствие, вот и все. Нет уж, я бы для своей дочки доходы со всей Босы[66] променяла на хорошего да любимого мужа.
Жеронт. Тьфу пропасть, ну и болтунья же вы, кормилица! Замолчите, ради бога! Вы так горячитесь, что у вас молоко перегорит.
Лука (при каждой фразе, которую он произносит, ударяет Жеронта в грудь). Ну полно тебе, дерзкая баба! Хозяин и без твоих советов обойдется. Твое дело — ребенка кормить, а не рассуждать. Хозяин — человек добрый и поумнее тебя будет, он отец своей дочке и сам знает, чего ей надо.
Жеронт. Эй ты, полегче!
Лука (снова ударяет его в грудь). Я, сударь, сейчас ее проучу хорошенько, чтобы знала, как с хозяином разговаривать.
Жеронт. Это бы хорошо, да зачем ты руками размахался?
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Те же, Валер и Сганарель.
Валер. Сударь! Вот он, наш лекарь.
Жеронт (Сганарелю). Добро пожаловать, сударь, мы очень нуждаемся в вашей помощи.
Сганарель (в лекарской мантии и остроконечной шляпе). Гиппократ сказал… что нам обоим следует надеть шляпы.
Жеронт. Гиппократ это сказал?
Сганарель. Да.
Жеронт. Разрешите полюбопытствовать, в какой именно главе?
Сганарель. В главе… о шляпах.
Жеронт. Ну, коли Гиппократ сказал, так последуем его совету.
Сганарель. Господин лекарь! Наслышавшись рассказов о чудесных…
Жеронт. Позвольте, с кем вы говорите?
Сганарель. С вами.
Жеронт. Я не лекарь.
Сганарель. Вы не лекарь?
Жеронт. Честное слово, нет!
Сганарель. Наверняка?
Жеронт. Наверняка.
Сганарель берет палку и бьет Жеронта.
Ай-ай-ай!
Сганарель. Ну, теперь уж вы лекарь, у меня тоже другой ученой степени сроду не бывало.
Жеронт (Валеру и Луке). Да вы мне какого-то черта привели!
Валер. Я ведь вам докладывал, что он большой шутник.
Жеронт. Да, но за такие шутки я его в шею выгоню.
Лука. Не обращайте внимания, сударь, это он так, потехи ради.
Жеронт. Мне такие потехи не по вкусу.
Сганарель. Прошу прощения, сударь, за ту вольность, которую я допустил.
Жеронт. Сделайте одолжение.
Сганарель. Я очень сожалею…
Жеронт. Пустое!
Сганарель. Несколько ударов палкой…
Жеронт. Я их и не почувствовал.
Сганарель. …которые я имел честь вам нанести…
Жеронт. Стоит ли поминать об этом, сударь? У меня, видите ли, есть дочь, и она занемогла престранной болезнью.
Сганарель. Очень рад, сударь, что ваша дочь нуждается во мне, и от души желаю, чтобы и у вас явилась такая нужда и у остального вашего семейства, дабы я мог доказать свою готовность вам услужить.
Жеронт. Весьма признателен вам за сердечное участие.
Сганарель. Смею вас уверить, что мои чувства вполне искренни.
Жеронт. Слишком много чести, сударь.
Сганарель. Как звать вашу дочь?
Жеронт. Люсиндой.
Сганарель. Люсинда! Ах, какое прекрасное имя для пациентки! Люсинда!
Жеронт. Пойду посмотрю, что она делает.
Сганарель. А кто эта пышная женщина?
Жеронт. Кормилица моего ребенка. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Лука, Жаклина, Валер, Сганарель.
Сганарель (про себя). Вот это я понимаю, украшение дома! (Громко.) Ах, кормилица, очаровательная кормилица, вся моя медицина — только жалкая раба по сравнению с вашим занятием! Как бы я хотел быть счастливым малюткой, сосущим молоко из ваших прелестей! (Кладет руку ей на грудь.) Все мои снадобья, вся моя ученость, все мои таланты — к вашим услугам, и я…
Лука. Покорнейше прошу, господин лекарь, оставьте мою жену в покое.
Сганарель. Как! Это ваша жена?
Лука. Да.
Сганарель. А я и не знал. Рад за вас и за вас тоже, сударыня. (Делает вид, будто хочет обнять Луку, и обнимает кормилицу.)
Лука (отталкивает Сганареля и становится между ним и женой). Потише, потише, сударь!
Сганарель. Уверяю вас, я в восторге оттого, что вы пребываете в брачном союзе. Я ее поздравляю с таким мужем, а вас, сударь, с такой умной, красивой и статной женой. (Опять делает вид, что хочет обнять Луку, тот раскрывает объятия, но Сганарель увертывается и снова обнимает кормилицу.)
Лука (отталкивает его). Эй, эй, нельзя ли без таких поздравлений?
Сганарель. Как! Вы не хотите, чтобы я вместе с вами радовался столь счастливому союзу?
Лука. Со мной радуйтесь сколько вашей душе угодно, а с моей женой не разводите этих церемоний.
Сганарель. Но ведь я одинаково радуюсь за вас обоих, и если я обнимаю вас, чтобы выразить свои чувства, то могу обнять и ее для того же самого. (Продолжает ту же игру.)
Лука (в третий раз оттаскивает его). Да оставьте вы, господин лекарь, эти шутки!
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Те же и Жеронт.
Жеронт. Сейчас, сударь, сюда приведут мою дочь.
Сганарель. Я жду ее, сударь, и медицина тоже.
Жеронт. А где же медицина?
Сганарель (показывает на свой лоб). Здесь!
Жеронт. Отлично.
Сганарель. Но так как я интересуюсь всем вашим семейством, то мне нужно еще попробовать молоко кормилицы и освидетельствовать ее грудь. (Подходит к Жаклине.)
Лука (отталкивает его так, что Сганарель невольно делает пируэт). Нечего! Нечего! Без этого дело обойдется!
Сганарель. Лекарь обязан осматривать соски кормилиц.
Лука. Слуга покорный! Эдак еще и не то можно на обязанности свалить.
Сганарель. Что за наглость чинить препятствия лекарю! Пошел вон!
Лука. Как бы не так!
Сганарель (скосив на него глаза.) Вот возьму и напущу на тебя лихорадку!
Жаклина (хватает Луку за руку, да так, что он тоже невольно делает пируэт). Ты сам убирайся отсюда подобру-поздорову. Я не маленькая и уж сумею за себя постоять, ежели он что-нибудь такое позволит.
Лука. Не желаю, чтобы он тебя щупал!
Сганарель. Скажите на милость! Мужлан, а туда же, ревнует!
Жеронт. Вот моя дочь.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Те же и Люсинда.
Сганарель. Так это и есть больная?
Жеронт. Да. Она у меня единственная дочь, и я буду несчастнейшим человеком в мире, если она умрет.
Сганарель. Этого она не сделает. Умирать без предписания врача не полагается.
Жеронт. Дайте стул.
Сганарель (усаживается между Жеронтом и Люсиндой). Больная очень недурна, и я ручаюсь, что она придется по вкусу любому здоровому мужчине.
Жеронт. Сударь! Вы заставили ее улыбнуться!
Сганарель. Отлично. Если лекарь заставляет больного улыбаться — это наилучший признак. (Люсинде.) Итак, в чем, собственно, дело? Что с вами? Где вы чувствуете боль?