Читать интересную книгу Неангелы (СИ) - Кошкина Татьяна

Арина, глотая слезы, бессовестно замкнула полюс. На ней надета помятая больничная пижама, бледное лицо жутковато выделяется в полумраке комнаты. Моя голова беспощадно гудит, а и без того пугающее изображение в глазах слегка двоится.  Меня ударили молотком по голове?  Ничего не помню.  Как оказался здесь, что случилось, как мы вернулись с Эвереста.  Почему Арина в больнице? Почему я в больнице? Какого черта, в конце-концов!

- Что ты здесь делаешь? - скриплю, как старый диван. Язык шевелится с трудом, но я все же нахожу в себе силы сесть на кровати. Мои губы тут же накрывают другие, соленые от слез.

-Очнулся, -Арина выдыхает это прежде, чем снова поцеловать. - Я ждала два дня прежде, чем тебя оставили одного. Чуть ума не лишилась. Они делали все возможное, но ты не просыпался. Я думала, что... – она уткнулась носом в мое плечо и еле слышно закончила, - ...убила тебя.

Я не успел задать ни один из миллиона вопросов, как за дверью послышались голоса. Они становились ближе с каждой секундой.  Сложно разобрать, о чем они говорят, но голос отца я мог узнать из миллиона других. Арину от себя пришлось отрывать буквально силой и не уверен, что только физической. Кажется, невольно выставил блок.

- Сюда кто-то идет.

Она метнулась к выходу с такой скоростью, что я едва успел схватить ее за руку. Хм, удивительно, реакция не пострадала.  Но резкое движение тут же отдалось в голове. Я закрыл глаза, чтобы не рухнуть обратно. 

- Ты не успеешь, они уже близко. Залезай в шкаф, блокируй мысли и не высовывайся. Потом обсудим, что произошло.

Тихо скрипнула маленькая, едва заметная дверь в углу и в тот же момент открылась другая. В комнату вошла самая неожиданная компания из возможных. Отец решил устроить разбор полетов прямо в больничной палате?

***

В узкую щель между двойными дверями видно было немного, но кое-кого из вошедших мне удалось разглядеть. Глава, Кира и несколько незнакомых мужчин. Один из них был похож на Феликса.  Наверное, это и есть отец, протолкнувший сына в нашу невероятно перспективную группу, что б ей.  Немного сутулый, с цепкими маленькими глазками, мне кажется или он странно посмотрел в сторону шкафа? Неужели заметил?  Фух, нет. Отвернулся и прошел вперед. Теперь мне был виден лишь кусочек дверного проема и слышны голоса.

-  Очнулся? Прекрасно, - ровный, поставленный голос Главы. Тон отдает холодком и не предвещает ничего хорошего. – Как ты объяснишь все произошедшее?

Я услышала скрип и шелест жестких больничных простыней.  Кажется, Кирилл пытался подняться на ноги. Не знаю, успешно или нет.  Судя по звукам, обратно он не сел. 

-  Не понимаю, о чем ты. Я с самого начала предупреждал, что отправлять необученного Мыслителя с нестабильным даром на миссию красного уровня – идиотизм.   И если Большой Совет полным составом явился в лазарет посреди ночи, чтобы судить меня или курсанта Дмитриеву,  то прошу сначала разобраться с приказами, которые я вынужден был выполнять. Многие смогут подтвердить, что я со своей стороны сделал все возможное, чтобы не допустить участия курсанта Дмитриевой в миссии,  - хрипло, но твердо изложил свою позицию Наставник.  Кажется, ему не в первый раз приходилось «держать ответ» перед этими людьми.

- Глава, у него частичная амнезия и очень сильная травма головы.  Можете отложить разбирательства до завтра? Кирилл, сядь, – низкий мужской голос кажется смутно знакомым, возможно,  это тот же доктор, что лечит меня.   Но я в этом не уверена.   Ладно, о чем я? Сейчас я ни в чем не уверена. Даже в том, что происходящее со мной реальность, а не очередная порция бреда.  Только подумайте, я – убийца.  Да, не прямое попадание, но из-за меня погибло две сотни человек, а Кирилл лежит с перебинтованной головой и пытается защитить нас перед лицом Ассоциации. Все это похоже на ночной кошмар больше, чем на реальность.

- Не вмешивайтесь в чужие дела, Комаров, - холодно оборвал его Ярослав. Глава Ассоциации во всем своем великолепии.  Комаров? Родственник наших Леры и Коли? Может быть, отец? Я навострила уши. Раз появилась возможность узнать больше, чем положено, надо этим воспользоваться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Он прав, Глава. Наследник не знает, что произошло.  Ему не успели рассказать.  Требовать с него отчет сейчас  – не лучшая идея.   Совет пришел удостовериться в том, что он жив и в состоянии полностью восстановиться до церемонии.  Думаю,  мы увидели  и почувствовали достаточно.

Я чуть не выпала из шкафа. Что это было? Моя мать только что высказалась в защиту Кирилла? Строго. Разумно. И да, Главе нечего на это ответить. Даже так, он не может выступить против нее и Кира это знает.

- Она права, Ярослав. Твой сын в добром здравии, сейчас это самое главное для Совета.  Объект спасен. Миссию можно считать успешной, а остальные разбирательства отложить, как минимум, до прихода расследования Теней, - спокойный и совершенно мне незнакомый голос подвел итог этого неприятного разговора.

- Хорошо, - без энтузиазма согласился  Ярослав,  - отложим это. Теперь, если вы не против, я хотел бы поговорить с сыном наедине.

***

Вы когда-нибудь пробовали возражать десяти сильнейшим мыслителям, когда в голове нет никаких более-менее адекватных мыслей. Только боль, шум и непонимание. Как будто в море мыслей произошел шторм. Сейчас, в эту минуту особенно сильный порыв ветра подхватил небольшой деревянный кораблик и швыряет его  от виска к виску.  О каких разбирательствах они говорят? Что произошло? Ответ доктора про частичную амнезию  немного прояснил ситуацию, но меня от раздражения это ни капельки не спасло.

 К счастью, желающих составить компанию мне и отцу не оказалось. Несколько бесконечно долгих минут и палата опустела. Я старался не думать о шкафе и его обитательнице, чтобы никоим образом не привлекать внимание материи и членов  Совета.  Это было сложно, особенно, когда Кира высказалась в мою защиту.  Сей факт стал неожиданностью даже для меня, что уж говорить об Арине, сидящей в шкафу. Дай ей, Творец, терпения не выдать себя.  Ноги. Лучше думать о ногах. О том, что они вот-вот онемеют, и я рухну на пол.

- Оракул умирает, - огорошил меня отец, стоило Совету покинуть палату,  - раньше, чем мы предполагали.  С этого дня я начинаю готовиться.

Я ждал этого момента много лет. С тех самых пор, как узнал про Теней и вступил в заговор, пообещав им свободу.  С тех самых пор, как  решил во всем подчиняться отцу, чтобы достичь цели. Еще немного и я буду свободен.  Если меня когда-нибудь спросят, что я почувствовал, находясь в одном шаге от свободы, я отвечу  - страх.  Одно дело жить и мечтать о свободе. Говорить себе, как только стану свободным – обрету счастье! Думать об этом каждый день, как о далекой мечте. Лететь на свет, на путеводную звезду, указывающую тебе путь. И вот, наконец, почти достигнув цели увидеть, что  это - огонь.  Полыхающее беспощадное пламя, которое протягивает к твоим тонким крыльям свои обжигающие щупальца.

-  Что я должен делать?  - остается надеяться, что я не выгляжу сейчас, как ошарашенный болван.

- Процедура стандартная. Ты должен присутствовать на объявлении Наследника в следующую субботу. Вместе со своей парой, - между его бровей на долю секунды появилась небольшая морщинка и тут же пропала. Словно он вспомнил что-то неприятное, но вовремя взял себя в руки. Душевные метания отца меня никогда не волновали, но в это момент внутренний голос испуганным голосом Арины напомнил: «Они в той же ситуации, что и мы». Я отогнал эту мысль, классифицировав как бессмысленную и даже лишнюю.  Мой отец не заслуживает ни понимания, ни жалости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

-  Это всё? – неужели будущему Наследнику ничего не нужно делать.

- Нет, - он швырнул на кровать тонкую красную папку, - посмотри это, когда я уйду.  И, - зачем в нашем разговоре появилась эта МХАТовская пауза,  я так и не понял, но спокойно ждал продолжения, - я еще не определился.