Читать интересную книгу Собрание стихотворений - Сергей Есенин

1919

Устал я жить в родном краю

Устал я жить в родном краюВ тоске по гречневым просторам,Покину хижину мою,Уйду бродягою и вором.

Пойду по белым кудрям дняИскать убогое жилище.И друг любимый на меняНаточит нож за голенище.

Весной и солнцем на лугуОбвита желтая дорога,И та, чье имя берегу,Меня прогонит от порога.

И вновь вернуся в отчий дом,Чужою радостью утешусь,В зеленый вечер под окномНа рукаве своем повешусь.

Седые вербы у плетняНежнее головы наклонят.И необмытого меняПод лай собачий похоронят.

А месяц будет плыть и плыть,Роняя весла по озерам...И Русь все так же будет жить,Плясать и плакать у забора.

1915

О боже, боже, эта глубь -

О боже, боже, эта глубь -Твой голубой живот.Златое солнышко, как пуп,Глядит в Каспийский рот.

Крючками звезд свивая в нитьЛучи, ты ловишь насИ вершами бросаешь дниВ зрачки озерных глаз.

Но в малый вентерь рыбаряНе заплывает сом.Не втащит неводом заряМеня в твой тихий дом.

Сойди на землю без порток,Взбурли всю хлябь и водь,Смолой кипящею востокПролей на нашу плоть.

Да опалят уста огняЛюдскую страсть и стыд.Взнеси, как голубя, меняВ твой в синих рощах скит.

1919

Я покинул родимый дом,

Я покинул родимый дом,Голубую оставил Русь.В три звезды березняк над прудомТеплит матери старой грусть.

Золотою лягушкой лунаРаспласталась на тихой воде.Словно яблонный цвет, сединаУ отца пролилась в бороде.

Я не скоро, не скоро вернусь!Долго петь и звенеть пурге.Стережет голубую РусьСтарый клен на одной ноге,

И я знаю, есть радость в немТем, кто листьев целует дождь,Оттого, что тот старый кленГоловой на меня похож.

1918

Хорошо под осеннюю свежесть

Хорошо под осеннюю свежестьДушу-яблоню ветром стряхатьИ смотреть, как над речкою режетВоду синюю солнца соха.

Хорошо выбивать из телаНакаляющий песни гвоздь.И в одежде празднично белойЖдать, когда постучится гость.

Я учусь, я учусь моим сердцемЦвет черемух в глазах беречь,Только в скупости чувства греются,Когда ребра ломает течь.

Молча ухает звездная звонница,Что ни лист, то свеча заре.Никого не впущу я в горницу,Никому не открою дверь.

1918

ПЕСНЬ О СОБАКЕ

Утром в ржаном закуте,Где златятся рогожи в ряд,Семерых ощенила сука,Рыжих семерых щенят.

До вечера она их ласкала,Причесывая языком,И струился снежок подталыйПод теплым ее животом.

А вечером, когда курыОбсиживают шесток,Вышел хозяин хмурый,Семерых всех поклал в мешок.

По сугробам она бежала,Поспевая за ним бежать...И так долго, долго дрожалаВоды незамерзшей гладь.

А когда чуть плелась обратно,Слизывая пот с боков,Показался ей месяц над хатойОдним из ее щенков.

В синюю высь звонкоГлядела она, скуля,А месяц скользил тонкийИ скрылся за холм в полях.

И глухо, как от подачки,Когда бросят ей камень в смех,Покатились глаза собачьиЗолотыми звездами в снег.

1915

Закружилась листва золотая

Закружилась листва золотаяВ розоватой воде на пруду,Словно бабочек легкая стаяС замираньем летит на звезду.

Я сегодня влюблен в этот вечер,Близок сердцу желтеющий дол.Отрок-ветер по самые плечиЗаголил на березке подол.

И в душе и в долине прохлада,Синий сумрак как стадо овец,За калиткою смолкшего садаПрозвенит и замрет бубенец.

Я еще никогда бережливоТак не слушал разумную плоть,Хорошо бы, как ветками ива,Опрокинуться в розовость вод.

Хорошо бы, на стог улыбаясь,Мордой месяца сено жевать...Где ты, где, моя тихая радость -Все любя, ничего не желать?

1918

Теперь любовь моя не та

Клюеву

Теперь любовь моя не та.Ах, знаю я, ты тужишь, тужишьО том, что лунная метлаСтихов не расплескала лужи.

Грустя и радуясь звезде,Спадающей тебе на брови,Ты сердце выпеснил избе,Но в сердце дома не построил.

И тот, кого ты ждал в ночи,Прошел, как прежде, мимо крова.О друг, кому ж твои ключиТы золотил поющим словом?

Тебе о солнце не пропетьВ окошко не увидеть рая.Так мельница, крылом махая,С земли не может улететь.

1918

По-осеннему кычет сова

По-осеннему кычет соваНад раздольем дорожной рани.Облетает моя голова,Куст волос золотистый вянет.

Полевое, степное «ку-гу»,Здравствуй, мать голубая осина!Скоро месяц, купаясь в снегу,Сядет в редкие кудри сына.

Скоро мне без листвы холодеть,Звоном звезд насыпая уши.Без меня будут юноши петь,Не меня будут старцы слушать.

Новый с поля придет поэт,В новом лес огласится свисте.По-осеннему сыплет ветр,По-осеннему шепчут листья.

1920

ПЕСНЬ О ХЛЕБЕ

Вот она, суровая жестокость,Где весь смысл – страдания людей!Режет серп тяжелые колосья,Как под горло режут лебедей.

Наше поле издавна знакомоС августовской дрожью поутру.Перевязана в снопы солома,Каждый сноп лежит, как желтый труп.

На телегах, как на катафалках,Их везут в могильный склеп – овин.Словно дьякон, на кобылу гаркнув,Чтит возница погребальный чин.

А потом их бережно, без злости,Головами стелют по землеИ цепами маленькие костиВыбивают из худых телес.

Никому и в голову не встанет,Что солома – это тоже плоть!..Людоедке-мельнице – зубамиВ рот суют те кости обмолоть.

И, из мелева заквашивая тесто,Выпекают груды вкусных яств...Вот тогда-то входит яд белесыйВ жбан желудка яйца злобы класть.

Все побои ржи в припек одрасив,Грубость жнущих сжав в духмяный сок,Он вкушающим соломенное мясоОтравляет жернова кишок.

И свистят по всей стране, как осень,Шарлатан, убийца и злодей...Оттого что режет серп колосья,Как под горло режут лебедей.

<1921>

ХУЛИГАН

Дождик мокрыми метлами чиститИвняковый помет по лугам.Плюйся, ветер, охапками листьев, -Я такой же, как ты, хулиган.

Я люблю, когда синие чащи,Как с тяжелой походкой волы,Животами, листвой хрипящими,По коленкам марают стволы.

Вот оно, мое стадо рыжее!Кто ж воспеть его лучше мог?Вижу, вижу, как сумерки лижутСледы человечьих ног.

Русь моя, деревянная Русь!Я один твой певец и глашатай.Звериных стихов моих грустьЯ кормил резедой и мятой.

Взбрезжи, полночь, луны кувшинЗачерпнуть молока берез!Словно хочет кого придушитьРуками крестов погост!

Бродит черная жуть по холмам,Злобу вора струит в наш сад,Только сам я разбойник и хамИ по крови степной конокрад.

Кто видал, как в ночи кипитКипяченых черемух рать?Мне бы в ночь в голубой степиГде-нибудь с кистенем стоять.

Ах, увял головы моей куст,Засосал меня песенный плен.Осужден я на каторге чувствВертеть жернова поэм.

Но не бойся, безумный ветр,Плюй спокойно листвой по лугам.Не сотрет меня кличка «поэт»,Я и в песнях, как ты, хулиган.

<1920>

Все живое особой метой

Все живое особой метойОтмечается с ранних пор.Если не был бы я поэтом,То, наверно, был мошенник и вор.

Худощавый и низкорослый,Средь мальчишек всегда герой,Часто, часто с разбитым носомПриходил я к себе домой.

И навстречу испуганной мамеЯ цедил сквозь кровавый рот:"Ничего! Я споткнулся о камень,Это к завтраму все заживет".

И теперь вот, когда простылаЭтих дней кипятковая вязь,Беспокойная, дерзкая силаНа поэмы мои пролилась.

Золотая, словесная груда,И над каждой строкой без концаОтражается прежняя удальЗабияки и сорванца.

Как тогда, я отважный и гордый,Только новью мой брызжет шаг...Если раньше мне били в морду,То теперь вся в крови душа.

И уже говорю я не маме,А в чужой и хохочущий сброд:"Ничего! я споткнулся о камень,Это к завтраму все заживет!"

<1922>

Мир таинственный, мир мой древний,

Мир таинственный, мир мой древний,Ты, как ветер, затих и присел.Вот сдавили за шею деревнюКаменные руки шоссе.

Так испуганно в снежную выбельЗаметалась звенящая жуть.Здравствуй ты, моя черная гибель,Я навстречу к тебе выхожу!

Город, город, ты в схватке жестокойОкрестил нас как падаль и мразь.Стынет поле в тоске волоокой,Телеграфными столбами давясь.

Жилист мускул у дьявольской выи,И легка ей чугунная гать.Ну, да что же? Ведь нам не впервыеИ расшатываться и пропадать.

Пусть для сердца тягуче колко,Это песня звериных прав!..... Так охотники травят волка,Зажимая в тиски облав.

Зверь припал... и из пасмурных недрКто-то спустит сейчас курки...Вдруг прыжок... и двуногого недругаРаздирают на части клыки.

О, привет тебе, зверь мой любимый!Ты не даром даешься ножу!Как и ты – я, отвсюду гонимый,Средь железных врагов прохожу.

Как и ты – я всегда наготове,И хоть слышу победный рожок,Но отпробует вражеской кровиМой последний, смертельный прыжок.

И пускай я на рыхлую выбельУпаду и зароюсь в снегу...Все же песню отмщенья за гибельПропоют мне на том берегу.

1921